Так что не надо было двусердым злить царя.

Потому что он Рюрикович. Самый главный.

И, возможно, самый бешеный.

Ну а у меня теперь ещё одна проблема. Я, честно говоря, не знаю всех тонкостей и нюансов законодательства по поводу двусердых. А значит, могу походя нарушить какой-нибудь указ или правило.

Короче, чем быстрее я вникну – тем лучше будет.

Тёмный Приказ обосновался в мрачном доме на набережной той самой речки Карамыс. Мощное здание с гранитными колоннами было выполнено в греческом стиле. Но с явным русским колоритом. Ромеи как-то больше любят прямоугольные окна, а не стрельчатые в виде амбразуры.

Тёмно-рыжий кирпич, из которого были сложены стены, с годами запылился, натурально став тёмно-серым. И чистить его, похоже, никто не собирался. Вокруг здания был разбит маленький парк, такой же мрачный и тенистый. А всю территорию окружала чугунная ограда.

В общем, берлога самого таинственного Приказа – после Тайного, конечно – выглядела под стать названию. И, судя по пустой набережной, люди предпочитали мимо лишний раз не ходить. Уж очень мрачной была репутация у меченых.

На проходной меня остановили два ратника в тяжёлой броне и с жутковатого вида автоматами. Называлась эта машинка «автоматическое нарезное ружьё фабрики Топорова». Или просто «топор». У этих ещё и порядковый номер был: двадцать второй.

Оружие было заточено под патроны, усиленные «тенькой» и опасные даже для высокоранговых двусердых. Ну и для отродий Тьмы, само собой. Но задача этих конкретных ратников явно состояла в том, чтобы, в случае чего, разобраться с мечеными.

И они такие были не одни в здании. Их хватало, кажется, почти на каждом этаже, где мне удалось побывать.

А побывать мне пришлось много где!..

Первым делом я, само собой, отметился в приёмной, где мне подсказали, куда идти дальше. Затем отправился в отдел кадров, где со мной пообщались сразу два специалиста – кадровик и психолог.

Следом пришлось поочерёдно посетить лекарский этаж, а затем – врачебный. В чём разница? А я сейчас объясню.

Получить звание врача в этом мире было сложно. Потому что врач здесь был в первую очередь не врачом, а учёным, который работает с целым парком специализированного оборудования. И не столько для лечения, сколько для изучения «теньки» и двусердых.

При этом сами они не пользовались «тенькой». И даже приборы применяли исключительно те, что работают без её участия.

В то время как лекари и знахари активно использовали «теньку» для лечения.

Едва вырвавшись из цепких рук местных эскулапов, я снова отправился в отдел кадров. Где и был удостоен общения с важным человеком. И не просто важным: это был царский поверенный в вопросах образования двусердых. Он, конечно, состоял в Тёмном Приказе, но мог докладывать в обход приказного головы, то есть своего начальника, напрямую царю.

Когда я пришёл, на столе этого старого боярина уже лежало моё личное дело.

И с того момента, как его читал Соболев, оно заметно подраспухло.

- Седов, значит… – задумчиво проговорил царский поверенный, перелистывая страницы. – Странный ты Седов, так-то…

- Нормальный, ваше благородие, – попытался оправдаться я.

- Не-не… Странный! – не поверил мне боярин. – Все так говорят!

И потыкал пальцем в моё личное дело, будто я его читал и знаю, кто эти таинственные «все».

- Отправим тебя, Седов, в училище! – наконец, сообщил вердикт боярин. – Будешь учиться.

Как будто в училище за чем-то другим идут… Нет, вообще-то идут! Заводить полезные знакомства, например. Но на первом-то месте, в любом случае, учёба!

- В загородном училище мест нет… – всё так же, будто мне это что-то говорило, продолжил боярин. – Направлю-ка я тебя в Покровское имени Василенко! Там тебе, дружочек, самое место!

Страшно звучит… Так-то… Будто в тюрьму распределил.

- Иди-ка в бухгалтерию, Седов! Получи там подъёмные. А потом вернёшься и заберёшь у моего доверенного документы для поступления.

- Разрешите идти?

- Да вали уже, так-то…

- Понял. Принял. Свалил, – не удержался я от того, чтобы поприкалываться.

Но боярин обо мне уже, похоже, забыл. Впрочем, стоило мне выйти от него, как настроение сразу поползло вверх.

Вы только вдумайтесь в эти слова: получить подъёмные в бухгалтерии. Они же как музыка звучат, ей-Богу!

Особенно «подъёмные» слух ласкают. Ура, деньги просто так дают!

Давали, похоже, многим. Перед бухгалтерией даже очередь небольшая скопилась. Пока ждал, когда позовут, и прикидывал, сколько мне денег не пожалеют дать, рядом со мной остановился мужчина.

- Ба! Какие люди! – произнёс он. – Федя, ты уже убил медведя?

С медведем-то меня давно уже достали, но я от резкого ответа удержался. И не зря.

Мужчиной, стоявшим передо мной, оказался тот самый боярин, что вытащил меня с заставы и помог «родиться». Паша, как его называл мой лекарь.

- Добрый день, ваше благородие… Простите, не знаю отчества! – поздоровался я, начиная подниматься.

Однако Павел хлопнул меня по плечу и сам приземлился на соседний стул.

- Да Павлом зови, на хрена мне все эти отчества и титулы? – хохотнул тот. – Не ожидал тебя встретить, малец…

- А я вас, – признался я. – Вы же вроде на заставе остались.

- Ага, раненых вертушкой отправил, а сам ещё повоевал, – кивнул он.

- Как они там? Держатся? – спросил я, потому что у меня засосало под ложечкой.

Ну ведь боярин-то тут. Значит, застава там без двусердого! Неужели бросил?

- Всё там нормально. Окопались. И щит держится. Только припасы нужны. Вот я снова вертушку и вызвал. Без меня уже просто не прорваться. Полечу завтра обратно уже с пятью транспортами, забитыми под завязку.

- Уф… Я уж испугался, – честно признался я этому странному боярину. – Подумал, раз вы тут, то, значит, там уже всё…

- Не ссы, Федь! Денёк они без меня продержатся. А я хоть премию за тебя получу… Война войной, а пять тысяч – это пять тысяч. Если про них не напомнить, ещё и зажать могут.

- Спасибо, что помогли тогда. И мне, и десятнику нашему, – искренне поблагодарил я.

- Ну а что было делать, Федь? Берёшься делать доброе дело – делай его до конца. Мог бы я и одного тебя вывезти... Но обрёк бы тяжёлых на смерть: там, в поле, без ног они бы долго не протянули. А раз вывез, то надо побеспокоиться, чтобы живы были, да?

- Да, наверно, так правильно, – согласился я.

Зануда Рыбаков, правда, нашёл бы в этом принципе сто миллионов исключений. Но мой внутренний Андрей вообще был циничной сволочью, чего уж скрывать?

- С боярином Малюковым удалось пообщаться? – неожиданно посерьёзнел Павел.

- Это который поверенный царя по новорождённым двусердам? – на всякий случай уточнил я, хотя вроде бы только от него вышел.

Просто фамилию забыл. Ну плохо у Феди с именами, что делать? Зато когда запомнит – уже навсегда.

- С ним, ага… – кивнул Павел, с интересом глянув на меня.

- Вот только от него! – не стал я скрывать.

- Значит ты умный парень, Федь. Я ведь не лукавил, когда сказал, что тебе то ли повезло, то ли наоборот. Ты вроде как теперь дворянин, но… – Павел задумался и покрутил рукой, подбирая слова.

Так что я продолжил за него:

- Но никто… Ни денег, ни связей, ни умений.

- Во-во! Только ты ошибаешься, что вопрос в деньгах и связях. Поверь, у Тёмного Приказа финансов много. В деньгах ты точно нуждаться не будешь. А связи… Эфемерная это штука, Федя!.. Хочешь, дам тебе бесплатный совет? – с очень серьёзным видом кивнул Павел. – Очень-очень важный совет! Хотя ты ему, конечно, и не последуешь.

- Глупо отказываться от бесплатных советов. Особенно, если не собираешься им следовать, – улыбнулся я.

- Верно… А вообще, может, ещё и послушаешь меня! – уже куда оптимистичнее заметил боярин. – На приём к Малюкову ты ведь попал. Значит, голова на плечах имеется. Туда, поверь, не каждого отрока отправляют! Заинтересовал ты этих чинов… Куда, кстати, определили-то тебя? В загородное училище? В центральное?