- Сказали, что вас найти не могут! – воскликнула Лиза и, судя по всему, залилась слезами.

- Ну вот я и нашлась! – преувеличенно бодро напомнила Мария. – А теперь быстренько запиши этот номер и передай его Константину Петровичу Староземскому! Скажи, чтобы срочно перезвонил мне! Ясно?

Последние слова госпожа проректор рявкнула так, что даже я вздрогнул:

- Да не дёргайся ты!..

- Мария Михайловна, я сейчас!.. Я не дёргалась!.. – испуганно залепетала трубка.

- Да не ты… Ай, ладно! Просто сделай всё быстро, Лизонька! – подытожила Мария и отбила звонок. – Ну всё… Остаётся только ждать.

- Ага, – слабо проговорил я.

Попытка пошевелить пальцами правой руки прошла успешно. Ну то есть пальцы шевелились. Правда, в свете от мобильника было видно, что руку чуть ниже локтя зажало погнутой дверцей. И выглядела эта рука не очень хорошо: явно передавило сосуды.

- Надо быстрее тебя вытаскивать, – заметила Мария, которая извернулась и тоже рассмотрела руку. – А то так можно и без руки остаться…

- Не пугайте, и так страшно! – попросил я.

Телефон снова запиликал, и проректор поспешно ответила на вызов.

- Маша, ты жива, с тобой всё в порядке? – прозвучал встревоженный голос Константина.

И вот тут случилось волшебное преображение... Уверенная в себе, самостоятельная и независимая Мария Михайловна включила милую блондинку:

- Костя! Я живая! Как я рада тебя слышать!

- А Федя жив? – уже немного спокойнее уточнил Константин.

- Жив! Только его поранило! Поторопитесь, хорошо?

- Ну слава Богу! – вздохнул следователь. – Мы вас вытащим. Только скажи, где вы!

- Мы в шкафу! – очень доходчиво объяснила госпожа проректор.

- В каком, итить его, шкафу? – не понял Константин.

- Металлическом! – грустно ответила Мария.

- Ясно… Машенька, а Федя может говорить? Передашь ему трубку? – как и у любого мужчины, терпение Константина оказалось не безграничным.

И я поспешил включиться в разговор, пока уважаемая госпожа проректор не довела господина следователя до белого каления.

- Константин, когда всё рухнуло, мы были практически на том же ряду стеллажей, где ты нас оставил. Но ушли вправо. Там служебное помещение вдоль всей стены. Мы у самого входа, успели спрятаться в металлический шкаф.

- Я понял, где вы! – радостно отозвался Костя. – Ждите. Сейчас подъедет мой зам, мы вместе расчистим завал и вытащим вас. Что со сторожем? Удалось эту заразу подстрелить?

- Пулей с сердечником попал в плечо. И одну обычную пустил ему в голову. По идее, больше встать не должен. А он, кстати, куколка, или тот тёмный, который куколок делает? – вспомнил я самый интересный, ну кроме освобождения из шкафа, вопрос.

- Выясним при вскрытии. Так, что ещё… Воздух у вас там есть? Хватает?

- Да, вроде откуда-то приток идёт, – подтвердил я.

- Ранен кто? – продолжил допрос следователь.

- Мне слегка прилетело в спину, а потом чуть-чуть по затылку. Ну и придавило нас: когда всё рухнуло, то и шкаф помяло. В остальном…

- Да какое «в остальном»? – негодующе пропыхтела Мария. – Костя, у него вся спина в крови. И на затылке тоже кровь!

- Ну так я тебя предупреждал! Не надо было с собой ученика тащить! – впервые на моей памяти рявкнул Константин.

Ещё секунд десять из трубки раздавалось раздражённое сопение человека, который изо всех сил пытается взять себя в руки.

А потом Костя, наконец, снова обрёл дар человеческой речи:

- Ладно, извини… Это я так, нервничаю… Держитесь. Постараемся вытащить вас побыстрее, до приезда городовых. Местные жители из посёлка уже доложили о стрельбе, в системе отметка есть. Федя! Если мы не успеем и первыми прилетят городские службы, запомни: я тебе задним числом разрешение на ствол оформил. Со вчерашнего дня. Так и говори, что у тебя, мол, всё есть.

- Да ствол я, если честно, обронил, когда мы в шкаф прыгали, – признался я. – Он руки занимал, а магазин пустой был.

- Да и хрен с ним! Новый Маше выдадим. Просто если найдут, а там твои отпечатки – придётся объяснять. Но лучше… Всё, вижу, подъезжает твой тёзка, мой зам! Держитесь, мы с ним быстро справимся!

Константин отключился. Потянулись долгие минуты ожидания. Снаружи раздавался грохот, и оставалось лишь надеяться, что нас не завалит повторно. Как оказалось, опасался я зря. Заместитель Кости виртуозно пользовался телекинезом. Спустя десять минут обломки над нашим шкафом зашевелились, а потом, судя по звукам, осторожно поползли вверх.

Чуть раскорячившись, чтобы найти опору левой руке и ногам, я подтолкнул створку шкафа. И она поддалась, открываясь вместе с моей правой рукой. Освободить конечность я не мог, поэтому решил подниматься на ноги вместе с дверью. А ещё игнорировать такие неприятные симптомы, как боль и головокружение.

Завал буквально висел в воздухе по частям. А незнакомый мужчина, стоявший рядом с Константином, весь вспотел, но продолжал дирижировать руками, поднимая всё новые и новые обломки.

Рядом замелькали знакомые лица: урядник, первая пятёрка городовых, ушедшая с ним на второй этаж... Все были в пыли, но вроде целые. Как выяснилось, пострадала только та часть склада, где были мы с Марией, и погребла она, в основном, нас же. Те городовые, которые ещё до этого оказались под стеллажом, выбрались самостоятельно.

Меня быстро отвели к одной из полицейских машин, усадив на заднее сиденье. Спину и голову обработали, а руку размяли, чтобы восстановить кровообращение.

Мария Михайловна чисто по-женски поточила слезу в объятиях следователя. А мне оставалось только удивляться способности женщин в нужный момент переключиться из режима «я сильная, самостоятельная и независимая» в «а помогите достать с верхней полки конфеты, сама не дотягиваюсь».

И, что немаловажно, так женщины делают лишь с теми мужчинами, которые им нравятся. Очень-очень нравятся. Абы кому свою слабость они демонстрировать не будут. И да, будь я просто мальчиком Федей – наверно, ничего и не заметил бы. Ну женщина, ну плачет… А вот память Андрея чуть ли не автоматом выдала объяснение метаморфозам, произошедшим с Марией Михайловной.

Маша и Костя очень друг другу нравились. Так сильно, что оставалось загадкой, как эти двое ещё не вместе. А главное, судя по их действиям и реакциям, они даже не подозревали о взаимной симпатии. И, глядя на это безобразие с печалью умудрённого опытом мужика, я всё не мог понять: как же человечество не вымерло-то ещё, а?

- Как ты, Федь? – ко мне подошёл урядник. – Терпимо, или лучше тебя лекарям сдать?

- Терпимо, – ответил я.

- Добро… Вишь как вышло-то, да? – урядник сплюнул. – Этот подлец-то хитрый оказался…

- Да, не дурак, – согласился я. – Наши-то все живы?

- Да если бы… Убил он Алёху. А Вася до сих пор дёргается… Молнией его накрыло, – урядник со злостью стуканул по колесу ногой. – На пустом месте!..

- Мы были на его земле. Он на этом складе каждый уголочек знал, – я поморщился, меняя позу. – Значит, не на пустом месте.

- И то верно…

Подошёл Константин, быстро осмотрел меня.

- Сейчас докину вас с Машей до училища, – сообщил он.

- А след? – удивился я.

- Да какой след, Федь? – Константин досадливо нахмурил брови. – Даже если бы следы сейчас не перекрыло этим сараем, всё равно бы дальше пришлось без вас двоих. Маше, блин, головой надо думать, прежде чем на подобные мероприятия тащить учащихся. Сейчас бы скандала избежать...

- Я буду молчать! – пообещал я.

- Всё равно в рапорте указать придётся, – устало признался Костя. – Если я напишу, что Маша сама убила преступника, мне никто не поверит. Все знают, что Малая стреляет в белый свет, как в копеечку. Так что…

- Напишите, что просто Венера стала задом к Юпитеру, и потому Марии сопутствовала редкая удача! – предложил я, заставив урядника заржать в голос, а Константина хмыкнуть и тут же принять серьёзный вид.

- Нет уж… Лучше честно напишу, что это ты был, – он покачал головой. – Пусть сама отдувается. В околоток бы её за подобное на пару дней…