Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Денек выдался еще тот.

Вовчик с утра выехал встречать фуры с товаром – не появились. Прождали с напарником до полудня, всласть поматерились – машины не подошли. Заехали в новую придорожку к Мамеду, позвонили – Игнатий обозвал козлами. Не их с Робом, а водителей фур, но таким тоном, что и Вовчика с Робертом зацепило. Велел ждать в кафешке. На шефа обижаться грех, он деньги вложил, но, как говорят в анекдоте, «осадок остался».

Роб уминал за обе щеки, а Вовчик смотрел на еду с плохо скрываемым отвращением – в него лезла исключительно минералка. Хорошо бы пива или на худой конец популярный в последнее время коктейль «Алко» с разным химическим вкусом, но напарник за руль не сядет – Роб не желал водить. «Каждый должен заниматься своим делом!» – во как.

Знал же, что с утра за баранку, но Лидка, очередная пассия, уговорила. Красивую жизнь ей подавай! Пошли да пошли в «Парус» – модный среди «новых русских» ресторан. Туда, мол, «Сталкер» пригласили на торжество какого-то нувориша, а закрыть заведение то ли денег не хватило, то ли желания. Как Лидка об этом прознала? Удивительно, рекламы не было. Лично Вовчику на эту «не плачь, Алиса» плевать с колокольни, но с любовницей пора завязывать, поэтому пришлось соглашаться. Не любил расставаться со скандалом.

В кабаке уговорила, лиса. Одна стопочка, за ней вторая, и понеслось. Очнулся дома. В голове огромные камни, во рту вонючая пустыня. При малейшем движении камни злорадно перекатывались, а жаркий песок требовал тонны воды, всасывал всю без остатка. Еще и, мягко говоря, недовольная Лидка добавила головной боли, оправдала свое звание «стервы». Рассказала, что он чуть не подрался с быками того крутого и что исключительно благодаря ее недюжинному обаянию скандал удалось замять. Если это правда, то разборки в скором времени обеспечены. А могла и наврать от своей подлой натуры. Знает, что в пьяном виде Вовчик ни черта не помнит и характер имеет вспыльчивый, так что выдумать – вполне в ее репертуаре. Давно он в кабаках не дрался, даже в сильном подпитии. Актриса, чтоб ее.

Шеф подъехал через час. За это время Роб достал своими подколками про отсутствие аппетита. Впрочем, Вовчик не очень-то обращал на него внимание, у него в голове как заведенный крутился голос Державина: «Чужая свадьба, чужая свадьба…» – тот «лесной король» дочь замуж выдавал. Вроде бы.

– Вовчик, дай ключи от тачки, – приказал Игнатий, протягивая руку.

– Зачем? – удивился Вовчик, подавая ключи от любимой «бэхи».

– Связист тебе рацию поставит. Радиотелефон, слышал? – Шеф был, как всегда, внешне спокоен, только искры в голубых глазах выдавали крайнее раздражение.

– Зачем? – переспросил Роб.

– Пойдете по трассе навстречу фурам, и чтоб через каждые пять минут выходили на связь. Приказ ясен? – Игнатий передал ключи Связисту и уселся напротив Вовчика.

– Так точно, – по привычке, но со вздохом ответил Роб.

– Угу, – гукнул Вовчик.

У него, прошедшего только срочную службу, давно выветрилась всякая уставщина, зато в Роба, отставного офицера ВДВ, устав въелся глубже некуда, под наркозом не вырвешь.

– Ты чего, с похмелья, что ли? – строго спросил Игнатий, присмотревшись к Вовчику.

– Есть такое дело, Игнатий, но я нормальный, запаха нет. Две таблетки аспирина с утра заглотил – и как огурец, всегда готов! – Вовчик не стал отнекиваться. Не в его характере врать по мелочам. За то и ценили. Не только за то, но и за это тоже. А Игнатия Федоровича Хошенко называли только Игнатием, что в глаза, что между собой. Не Игнатом, не Федорычем, не по имени-отчеству. Приклеилось.

– Смотри, пионер, спрошу, если что, – вроде как шутливо пригрозил Игнатий, но все знали – спросить может, и у своих в первую очередь.

Он разительно отличался от собственных подчиненных, одетых, как типичные «братки»: черные кожаные куртки турецкого производства, свитера и джинсы. Строгий серый костюм при аккуратно завязанном галстуке сидел как влитой, подчеркивая широкие плечи, отсутствие лишнего жира и вообще молодя. Ни за что не дашь полтинник. Модный малиновый пиджак, цепи, болты и другие непременные атрибуты «нового русского» Игнатий, подполковник ВДВ в отставке, презирал, хотя сам являлся типичнейшим представителем этого класса человечества. В смысле при взгляде со стороны. А если посмотреть из глубины общественной организации ветеранов-«афганцев», председателем которой он являлся, то… тоже «новым русским», куда деваться. Гендиректор ООО «Варяг» с классическими экспортно-импортными операциями – это кто, по-вашему? Плюс крышевание, растаможка и все такое. В данный момент он занимался фурами со спиртом «Роял», которые выехали из суверенного Вильнюса и давно должны были быть сопровождены его архаровцами Вовчиком и Робом в славный город Псков.

– Игнатий, – подходя к выходу, «архаровцы» услышали подобострастное обращение хозяина заведения Мамеда, – давно хотел встретиться, поговорить, и такая удача! Не в обиду, Игнатий.

– Ну… – сквозь зубы процедил шеф.

– Брат недавно звонил, дома неспокойно. – Мамед – дагестанец. В смысле из Дагестана, а какой нации – черт ногу сломит, их там куча. – Семью защитить, жену, детей, маму с папой, дай Аллах им здоровья, трудно.

– Я при чем! – почти выплюнул Игнатий.

– Ты – большой человек, стволы нужны. – Голос скатился к шепоту, да и напарники к этому времени покинули столь гостеприимное заведение.

Нет, серьезно. Ну и что, что пару раз здесь постреляли каких-то «братков»? На репутации это не сказалось. Уютно в нем, и кормили вкусно по приемлемым ценам. Для дальнобойщиков в самый раз.

– Как думаешь, Игнатий оружием занимается? – спросил Вовчик Роба, открывая машину и одновременно любуясь на длинную антенну на крыше своего авто.

– А хрен его знает! – ответил тот. – Не знаю и тебе не советую. Но конкретно про Кавказ сказать могу – туда не продаст, даже если занимается. Заварушка там намечается знатная, а своих под пули батя никогда не подставлял. Ух ты! – без перехода воскликнул Роб, увидев между передними сиденьями большую пластиковую коробку с телефонной трубкой на крышке. – Я такую у чекистов видел. Нет, – продолжил, сняв трубу, – у них диск был, а у нас кнопочный набор. Класс!

– Ага, здорово, – согласился Вовчик. – А с чего ты взял, что заварушка на Кавказе будет? – спросил, заводя машину.

– Ты что, совсем за новостями не следишь? Ну ты даешь! Как только наши туда пойдут, я завербуюсь. Надоело барыг крышевать. Там настоящее дело. – Роб плотоядно улыбнулся.

– Ого, Роб, – удивился Вовчик, выруливая на трассу, – два года тебя знаю, но не ожидал, что ты такой кровожадный. Мне Афгана хватило.

– Что ты понимаешь, пацан! – неожиданно зло произнес приятель. – Думаешь, баранку в Баграме покрутил и все о войне знаешь?

Вовчик вдруг резко остановил машину. Роб едва не влетел лбом в стекло.

– Что ты сказал, повтори? Я – пацан? Думаешь, духов больше моего завалил – и герой? – медленно проговорил водитель. Такой Вовчик был грозен.

«Холодный псих, – называл его Игнатий, – ты как медведь, от которого не знаешь, что ожидать». Зато внешне – прямая противоположность непредсказуемого лесного хищника. Невысокий, жилистый, от природы смуглый – чисто душман с европейским лицом. Сероглазый, тонкогубый, узколицый, тонкий нос с небольшой горбинкой – по словесному портрету кавказец, но нет, не спутаешь. Мадьярские корни виноваты. Владимир Дьердьевич Нодаш, детдомовец. Социальный сирота, отобранный у пьющих родителей.