— Нет, сэр. В Уоррентоне такого рода любителей нет. Они только лошадей пугают.

— Но здесь же есть авиапарк, есть воздушный цирк, несколько частных взлетных полос, — добавил Марино.

Дорр снова поднялся.

— Я вам рассказал то, что знаю и как это понимаю. Лучшего у меня нет. — Он вытащил из заднего кармана платок и вытер вспотевшее лицо. — Все. Черт, я уже весь взмок.

— Еще одно, последнее, — сказал Марино. — Спаркс — человек важный и занятой. Ему же наверняка приходится пользоваться вертолетами. Ну, например, попасть побыстрее в аэропорт. Ферма-то от дорог далеко, можно сказать, в глуши.

— Конечно, вертолеты к нему прилетали. Садились прямо на ферме.

Дорр поднял голову и с сомнением посмотрел на Марино, как будто подозревая его в чем-то.

— И белого среди них вы не видели?

— Я уже сказал: раньше он мне на глаза не попадался. — Он уставился на нас обоих и отвел взгляд только тогда, когда Молли Браун натянула поводья. — И вот что вам еще скажу. Напоследок. Если думаете наехать на мистера Спаркса, то сюда больше не показывайтесь.

— Наезжать мы ни на кого не собираемся, — с вызовом ответил Марино. — Мы заняты выяснением правды, а она, как известно, говорит сама за себя.

— Неплохо бы было услышать этот голосок, — проворчал Дорр. — Для разнообразия.

По дороге домой я большей частью молчала, глубоко обеспокоенная тем, что узнала, и пытаясь разобраться в услышанном. Марино ограничился несколькими замечаниями, после чего тоже впал в молчание. Настроение его по мере приближения к Ричмонду становилось все мрачнее и мрачнее. Мы свернули к его дому, когда у него сработал пейджер.

— Вертолет ни с чем не согласуется, — бросил он, когда я припарковалась за его грузовичком. — И может быть, не имеет ко всему этому никакого отношения.

Я кивнула — всякое возможно.

— А это еще что за чертовщина? — Он поднял пейджер и посмотрел на дисплей. — Вот дерьмо. Похоже, что-то стряслось. Тебе, пожалуй, стоит зайти.

Мне не часто доводилось бывать у Марино дома. В последний раз это, кажется, случилось, когда я заглянула к нему проездом с домашним хлебом и моим фирменным рагу. Иллюминация, разумеется, была включена, да и внутри повсюду висели гирлянды лампочек, а елка едва выдерживала тяжесть навешенных на нее игрушек. До сих пор помню бегающий по полу паровозик и припорошенный снегом рождественский городок. Марино приготовил эггног[18], пустив в дело целую бутылку самодельного кукурузного виски, и, честно говоря, домой я потом добралась не без проблем.

Сейчас гостиная выглядела уныло пустой с одиноко стоящим посреди комнаты креслом-качалкой. На каминной полке теснились вазы и кубки, которые Марино регулярно получал за победы в соревнованиях по боулингу, но единственной приличной вещью так и остался телевизор с большим экраном. Пройдя за хозяином в кухню, я увидела грязную плиту, переполненное мусорное ведро и раковину с небрежно сваленными в нее тарелками. Пока Марино набирал номер, я взяла губку и принялась за уборку.

— Ты вовсе не обязана это делать, — прошептал он.

— Кто-то же должен.

— Да, Марино, — громко сказал он в трубку. — Что случилось?

Некоторое время он внимательно слушал, и я видела, как темнеет его напряженное лицо и сдвигаются к переносице брови. Почистив плиту, я перешла к тарелкам. Их было много.

— Проверили как следует? — спросил Марино. — Да? Вот даже как? И на этот раз все было так же? Да, да. Никто не помнит. В этом хреновом мире полно людей, которые ни хрена ничего не помнят. И конечно, они ничего не видели, так?

Я аккуратно ополоснула стаканы и поставила их на полотенце, чтобы просохли.

— Согласен, вопрос с багажом требует дополнительной проверки, — продолжал Марино.

В бутылке с моющим средством уже ничего не осталось, и мне пришлось воспользоваться высохшим кусочком мыла, обнаружившимся под раковиной.

— Раз уж вы там, — говорил Марино, — то постарайтесь выяснить, что за белый вертолет летал в районе фермы Спаркса. — Он помолчал, потом добавил: — Может быть, раньше и определенно позднее, потому что я видел его своими глазами, когда был на месте.

Марино снова замолчал, а когда я уже перешла к вилкам и ложкам, вдруг сказал:

— Ладно. И пока я не положил трубку, не хочешь ли поздороваться со своей тетей?

Я посмотрела на него.

— Здесь.

Он протянул мне трубку.

— Тетя Кей?

Люси, похоже, была удивлена не меньше, чем я.

— Что ты делаешь в доме Марино? — спросила она.

— Убираюсь.

— Что?

— У тебя все в порядке? — спросила я.

— Марино введет тебя в курс дела. Насчет вертолета я проверю. Должен же он был где-то заправляться. Попробую узнать кое-что в Лизберге, но шансов мало. Ладно, мне надо идти.

Я повесила трубку и вдруг почувствовала, что меня переполняет злость.

— Похоже, док, у Спаркса большие проблемы.

— Что случилось?

— Как выясняется, за день до пожара, в пятницу, он появился в Даллесе и зарегистрировался на рейс в девять тридцать вечера. Сдал багаж, но в Лондоне его так и не получил. Спаркс мог сдать багаж, отдать билет у выхода на посадку, а потом развернуться и уйти из аэровокзала.

— На международных рейсах пассажиров считают по головам, — возразила я. — Его отсутствие на борту не осталось бы незамеченным.

— Может быть. Но такой парень, как Спаркс, не стал бы тем, кем стал, если бы не был хитер.

— Марино...

— Подожди. Дай мне закончить. Спаркс утверждает, что ребята из службы безопасности уже ожидали его в Хитроу в момент прибытия рейса в Англию в девять сорок пять на следующее утро, то есть в субботу. Речь идет об английском времени, у нас это четыре сорок пять утра. Ему сообщают о пожаре, он садится в самолет и возвращается в Вашингтон, так и не потрудившись захватить багаж.

— Думаю, ты на его месте тоже мог бы расстроиться и забыть о вещах.

Марино пристально посмотрел на меня. Я положила обмылок на раковину и вытерла руки.

— Док, тебе надо прекратить защищать его.

— Я и не защищаю. Просто стараюсь быть более объективной, чем некоторые. И конечно, сотрудники службы безопасности в Хитроу должны помнить, что видели Спаркса, не так ли?

— Пока что мы этого не знаем. И вообще трудно представить, как они там успели прознать о пожаре. Понятно, что у Спаркса на все найдется объяснение. Он может, например, сказать, что всегда уведомляет службу безопасности аэропорта о своем прибытии и его каждый раз встречают прямо у трапа. Очевидно, что известие о пожаре уже попало в утренний выпуск новостей и бизнесмен, с которым он должен был встретиться, позвонил в аэропорт и попросил поставить Спаркса в известность о случившемся.

— С этим бизнесменом кто-нибудь уже разговаривал?

— Еще нет. Не забывай, это версия Спаркса. Не хотелось бы говорить, док, но разве не найдется людей, которые готовы соврать ради такого человека? Если Спаркс стоит за пожаром, то, конечно, он все продумал до мелочей. Гарантирую. И позволь напомнить, что к тому времени, когда он прибыл в аэропорт Даллес, чтобы сесть в самолет до Лондона, ферма уже горела, а женщина была мертва. Кто может сказать, что он не убил ее, а потом не установил какой-то таймер, чтобы пожар начался после его отъезда?

— Никто и не скажет, — согласилась я. — Но и доказательств у нас нет. И не будет, если только эксперты не найдут материальное подтверждение того, что пожар был вызван с помощью некоего дистанционного устройства, спровоцировавшего возгорание в доме.

— В наше время в качестве таймера можно использовать все, что угодно. Электрический будильник, видеомагнитофон, компьютер, цифровые часы.

— Верно. Но должно быть и кое-что еще. Нечто, что вызвало бы взрыв, замыкание, искру. Это мог бы быть капсюль-детонатор, например. — Я помолчала, потом сухо добавила: — Ладно, если тебе не надо что-нибудь еще почистить, то я ухожу.

— Не заводись, — примирительно сказал Марино, — ты же знаешь, я здесь ни при чем.