— Это морианцы, — процедил Лакс, сжимая ладонь на рукояти. — Островитяне-наемники. Они не чуют магию, а служат любую службу тому, кто платит. Я задержу их, насколько смогу, попробуй ускользнуть.
— Ну вот еще выдумал, бросить тебя и бежать?! Фигушки! Я им сейчас как врежу магией! — рассердилась я, наблюдая как морианцы — все крепкие, как на подбор, высокие мужики с мечами и в кольчугах или кожаных панцирях, проглядывающих из черно-коричневых неброских одежд, медленно двигаются к нам, рассыпавшись стратегически верным полукольцом.
А сама-то и впрямь начала немножко паниковать, мозг лихорадочно работал, перебирая варианты возможных заклятий защиты или нападения, но все они были довольно долгоиграющими. Время чтобы написать, место чтобы написать, время чтобы набрало силу и подействовало… Но и думать-то было уже некогда. Эти ублюдки приближались. Лунные лучики явственно показывали ухмылки и блеск клинков. Они пришли сюда убивать, а не грабить двух лохов из веселого квартала, убивать магеву и ее друга. Ярость нерассуждающая и желание защитить Лакса всколыхнулась могучей волной. Нет заклятий для защиты, ну и не надо! Я им покажу, как на магеву нападать, на всю жизнь запомнят!
— Кано! — выкрикнула я, простирая обе руки к врагам, и обеими сразу начертала руны огня, вызывая их первозданную силу — пламя и только пламя. То самое, какое опасалась вызвать поначалу, едва оказавшись в мире магии. Сжав кулаки, я резко выбросила их в сторону морианцев.
Два огненных вала помчались к атакующим нас мерзавцам. Это было последнее, что я видела. С той же силой, с какой пламя рвануло к врагам, меня отбросило назад в сторону стены. Я больно шмякнулась головой о кирпичи и рухнула на мостовую. В затухающем сознании отразился панический вопль Фаля и неожиданно здравая мысль: "Блин, оказывается, магия тоже подчиняется законам физики. Инерция, чтоб ее… Кто бы мог подумать…"
Пришла в себя я через несколько минут или секунд, с этими обмороками никогда не знаешь, насколько проваливаешься. Вот ты здесь, а вот тебя выключили, а потом снова включили в розетку. Но, наверное, прошло не более минуты-другой, потому что действо в тупике все еще продолжалось и очень сильно пахло жареным, нет горелым, мясом, раскаленным металлом и палеными тряпками. Я тупо смотрела на четыре дымящиеся кучки на мостовой и троих здоровенных мужиков, которые бешено атаковали моего Лакса. Вернее, они пытались обойти его, чтобы добраться до меня, а парень, гибкий и ловкий, как белка, славьтесь эльфийские родственники во веки веков, крутился между ними с одним кинжалом. На боку у вора уже расползалась кровавая полоса и трепетали лохмотья рубашки. Как же помочь? Нет, еще раз огнем тут не сработать, может друга задеть. Что делать? Я ведь даже встать пока не могу, крепко приложило, ноги дрожат, как у новорожденного жеребенка и голова чумная, пустая как котел чугунный.
А Фаль? Где мотылек? Неужели я и его подпалила? — осенила меня еще одна паническая мысль. Но тут же метнув взгляд вверх, в направлении теперь уже раскрытых створок, я увидела знакомый мерцающий силуэт сильфа, занырнувшего в окно. Никак он ставни взломал и на помощь звать собрался? Да ведь люди его не услышат! А на звон оружия и запах паленого лишь дурак высунет нос.
Так, постойте-ка, не услышат его, а я на что? Пусть встать не могу, но голос то при мне! Вдруг отзовутся и на помощь придут, вдруг в этом мире, не испорченном техническим прогрессом, честь и мужество ценятся больше целой шкуры? Я раскрыла пошире рот и завопила, как сирена МЧС грозно, пронзительно и одновременно отчаянно:
— Помогите! Спасите! Убивают! — а потом на всякий случай добавила, припомнив инструкции для жертв насилия: — Пожар!!!!
Сверху ругнулись, почти так же изысканно, как Лакс, почему-то голос показался мне знакомым. А потом мужчина с двумя мечами в руках нарисовался на фоне ночи и птицей ринулся вниз безо всяких лифтов и приставных лестниц. Вот так запросто: как стоял, так и сиганул. И, между прочим, когда я о мечах говорила, я имела в виду, что кроме них на потенциальном спасителе вообще никакой другой одежды в наличии не было. Но в тот момент мне, честно сказать, было абсолютно наплевать на все правила приличия и хорошего тона вместе взятые. Мужчина приземлился под окном, как раз в том месте, где валялись черепки, и сразу ринулся в бой.
"Ай да я, ай да провидица, если б я ту зубастую черепушку не отбросила, неизвестно, чем дело кончиться могло. Распахал бы себе ногу благородный герой, и пиши пропало. Мог бы не успеть к Лаксу!" — все это я уже потом, задним умом додумала. А пока лишь тупо смотрела, как взлетели мечи, закружился в танце боец, и один за другим два морианца повалились располосованные чуть ли не напополам, вместе с панцирями и кольчугами, третий очень вовремя получил в шею Лаксов кинжал и рухнул рядом с товарищами. В несколько секунд все было кончено!
Словно приветствуя победителей, луна вышла из-за облачка целиком и с яркостью прожектора осветила поле битвы и его героев-победителей. Впрочем, лаврами или цветами вместо горелого человеческого мяса не запахло. Но меня этот запах, вот удивительно, совершенно не смущал. Не то чтобы я наслаждалась ароматом погибших врагов, я признавала, что воняло преотвратно, но комок к горлу не подкатывал. Может, уже принюхалась, а может, голова отлично понимала, что воротить нос от того, что натворила, выручив и себя и друзей, не стоит. Что сделано, то сделано! Главное, все живы!
— Если б мне кто сказал, что я обрадуюсь, повстречав нынче вечером в глухом переулке голого палача с двумя мечами, ни за чтобы не поверила! — совершенно счастливым голосом призналась я. Фаль подлетел ко мне и молча шлепнулся на плечо, обхватил меня за шею так крепко, что будь он чуток побольше и посильнее, удушил бы непременно.
— Я бы тоже, — согласился Лакс, тяжело дыша. Грудь парня ходила ходуном. Драчка далась ему нелегко.
— Спасибо, Кейр, ты нам жизнь спас, — прочувствованно поблагодарила я знакомца.
— Да вы и без меня неплохо справлялись, — бросив взгляд на жаркое из морианцев, небрежно хмыкнул палач и старательно отер клинки о трупы, попутно внимательно изучая покойников.
— Как ты, Оса? — убрав кинжал в ножны, подошел ко мне Лакс, зажимая порез на боку, обильно сочащийся кровью.
— Живая, это самое главное, вроде бы ничего себе не сломала, а синяки заживут, только встать пока не могу, надо чуток в себя прийти после огненного заклинания, — отчиталась я и деловито продолжила: — А пока сижу, давай твоими ранами займусь. Только бок распахали или еще где задели? Кейр, у тебя как, все в порядке?
— Все нормально, — небрежно бросил палач, малость прихрамывая подошел к дому с распахнутым окном и, запрокинув голову, крикнул:
— Эй, Далла, скинь мои шмотки!
— Уже уходишь, мой тигр? — отозвался малость испуганный, но пытающийся сохранить томные профессиональные интонации женский голосок, однако из окна девица предусмотрительно не показалась. Умница: меньше знаешь, крепче спишь!
— Да. Деньги оставь себе, — великодушно разрешил Кейр (а может просто успел какими-то услугами воспользоваться, ведь из окна голый "выпорхнул"?) и получил в награду свою одежду и сапоги, рухнувшие к ногам.
Пока палач не успел натянуть сапоги, я иезуитски поинтересовалась:
— Если все нормально, то что с правой пяткой? Старые раны разболелись или ты вовсе ради шутки хромаешь?
— О черепок малость рассадил, когда из борделя на твой сладкий голосок сигал, — хмыкнул воин и продолжил одеваться.
— Иди сюда, рану заживлю, — попросила я.
— Займись лучше своим приятелем, — буркнул Кейр, сноровисто натягивая штаны и рубашку.
— Им в первую очередь, а потом твою ногу подлатаю, — ответила я, уже вызывая в памяти успевшую стать привычной череду целительских рун, чтобы наложить их на окровавленный бок друга, опустившегося на колени рядом со мной.
Приятная, не дающая сумасшедшей отдачи композиция наскоро нарисованная пальцем прямо поверх распаханного мяса с помощью крови вора — не пропадать же ценному продукту зря, все равно возиться с красками и кисточками сил у меня пока нет, высветилась мягким золотистым сиянием. Рана закрылась, оставляя за собой лишь розовую полоску шрама. Приятель облегченно вздохнул, боль ушла, правда, разрез на рубашке остался. Вот бы еще наловчиться вещи чинить!
