Дежурная по ту сторону арки проявила достаточное почтение к гостям и, очевидно, была польщена, что к ним пришла сама мэр Дженс. Она выразила свои соболезнования в связи с очисткой. Это было довольно необычно — люди предпочитали праздновать, а не горевать, — однако Дженс желала бы слышать подобные высказывания почаще. Их проводили в комнату для совещаний, смежную с главным вестибюлем — здесь, как предположила мэр, проходили встречи с представителями различных отделений, при которых гостям не надо было проходить через хлопотную процедуру контроля.

— Вы только посмотрите! — прошептал Марнс, когда они остались одни. — Вы где-нибудь видели вестибюль такого размера?

Дженс покачала головой. Она оглядела стены и потолок в поисках потайных отверстий, щёлок или глазков, словом, чего угодно, подтверждающего возникшее в ней ощущение того, что за ними наблюдают. Сняла с плеч рюкзак, прислонила трость к столу и осторожно опустилась в одно из плюшевых кресел. Кресло двинулось — оно было на колёсиках. Очень хорошо смазанных колёсиках.

— Всегда хотелось пробраться сюда, — сказал Марнс. Он выглянул в стеклянное окно, выходящее в обширный вестибюль. — Каждый раз, когда проходил мимо этого яруса — это и случилось-то всего раз десять за всю жизнь — меня так и разбирало любопытство, что же тут такое внутри.

Дженс едва не приказала ему закрыть рот, но побоялась, что он обидится.

— Ничего себе, как он летит. Не иначе как к вам торопится.

Дженс обернулась и увидела через окно спешащего через холл Бернарда Холланда. Он исчез из виду, затем ручка на двери повернулась, и невысокий человек, чьей обязанностью было следить за бесперебойным функционированием IT, решительно прошёл в конференц-зал.

— Мэр.

Бернард показал все свои зубы (передние стояли косо). Он протянул Дженс руку, мэр, поднимаясь, оперлась на подлокотники кресла, и проклятая штуковина отъехала из-под неё.

— Осторожно! — воскликнул Бернард, подхватывая женщину под локоть. — Инспектор. — Он кивнул Марнсу. — Такая честь приветствовать вас здесь, в наших глубинах. Я знаю — вы не часто пускаетесь в подобные путешествия.

— Спасибо, что приняли нас, несмотря на то, что мы не предупредили заранее, — ответила Дженс.

— Ну что вы. Пожалуйста, располагайтесь. — Он провёл ладонью по лакированной поверхности большого стола — куда более роскошного, чем тот, что стоял в кабинете мэра; хотя Дженс подозревала, что здешний стол такой гладкий и сияющий просто потому, что им меньше пользуются. Она осторожно опустилась в кресло и извлекла из рюкзака несколько папок.

— Как обычно, сразу к делу, — заметил Бернард, усаживаясь на стул рядом. Он поправил очки на носу и подвинулся на сиденье вперёд, пока не упёрся пухлым животом в край стола. — Мне всегда импонировало это ваше качество. У нас, как видите, хлопот по горло в связи со вчерашней очисткой. Множество данных, требующих анализа.

— Ну и как? — спросила Дженс, раскладывая документы перед собой.

— Как всегда — есть плохое, есть и хорошее. Некоторые сенсоры показывают улучшение. Уровень содержания восьми основных токсинов в атмосфере понизился, хоть и не очень значительно. Два, наоборот, — повысились. Остальные — без изменений. — Он махнул рукой. — Ладно, всё это скучные технические дела, но я внесу их в свой доклад. Постараюсь, чтобы он попал в ваш офис прежде, чем туда вернётесь вы.

— Вот и хорошо, — отозвалась Дженс. Она хотела прибавить что-то ещё, произнести слова признания за трудную и нужную работу отделения IT, поведать, что очередная очистка прошла как положено — Бог знает, почему. Но ведь речь шла о Холстоне — единственном человеке, которого с натяжкой можно было назвать её «тенью», единственном, кого она представляла себе своим преемником, когда она сама умрёт и станет питать корни фруктовых деревьев. Нет, она не могла об этом говорить так скоро после его смерти, а уж ликовать по этому поводу — и подавно.

— Обычно я уведомляю вас о подобных вещах заблаговременно, — сказала она, — но поскольку мы проходили мимо, а вы не станете подниматься наверх до следующего совещания глав отделений, до которого ещё... сколько? Месяца три?..

— Годы летят... — вздохнул Бернард.

— Подумалось, что мы могли бы неофициально договориться прямо сейчас, так чтобы я со спокойной душой могла предложить эту работу тому кандидату, которого мы считаем лучшим. — Она бросила взгляд на Марнса. — Когда согласие будет получено, мы приведём в порядок все бумаги на пути назад.

Дженс пододвинула папку Бернарду. К её удивлению, тот не только не занялся ею, но извлёк на свет свою собственную.

— Хорошо, давайте посмотрим, — сказал Бернард.

Он открыл свою папку, послюнил большой палец и перелистал несколько листов великолепной бумаги.

— Мы получили сообщение о вашем визите, но ваш список кандидатов появился у меня на столе только этим утром. Если бы не это обстоятельство, я бы постарался не затруднять вас путешествием сюда, вниз, и обратно. — Он вытащил из папки безукоризненно гладкий белоснежный лист бумаги. Дженс подивилась: откуда у IT такие вещи, когда в её собственном департаменте приходилось пользоваться крахмальным клейстером вместо клея?

— Я думаю, — продолжал глава IT, — что из трёх перечисленных здесь имён, самый подходящий кандидат — Биллингс.

— Вообще-то, мы рассматриваем его как второго... — начал было Марнс.

— Полагаю, — перебил Бернард, — его следует рассматривать как единственного.

Он пододвинул бумагу мэру Дженс. Это был договор о признании кандидата. Внизу страницы — подписи. Одна из линий оставалась пустой, под ней аккуратными буковками было напечатано имя мэра.

У неё перехватило дыхание.

— Как? Вы уже договорились с Питером?!

— Он согласился. Судейская мантия ему слишком тесна — он ведь ещё так молод и полон энергии. Раньше я полагал, что роль судьи вполне ему подходит, но теперь считаю, что он куда лучше проявит себя в качестве шерифа.

Дженс помнила процесс назначения Питера. Она тогда пошла на поводу у Бернарда, рассчитывая, что в обмен на эту услугу в будущем сможет сделать собственный выбор. Она изучила подпись — почерк Питера был ей хорошо знаком по различным заметкам, которые он посылал наверх от имени судьи Уилсона. Выходит, один из многочисленных носильщиков, с извинениями пронёсшихся сегодня мимо них по лестнице, торопился вниз именно с этим листом бумаги.

— Боюсь, Питер стоит третьим в списке наших кандидатов, — наконец проговорила мэр. Голос прозвучал устало и слабо в пустоте конференц-зала. Дженс посмотрела на Марнса — тот уставил пылающий взор на документ, на его скулах ходили желваки.

— Нам же обоим хорошо известно, что имя Дональда стоит в этом списке лишь для проформы. Он слишком стар для этой работы...

— Моложе меня, — резко возразил Марнс. — А я с работой справляюсь!

Бернард откинул голову.

— Ну что же, я просто считаю, что ваш первый кандидат для неё не пригоден.

— И почему бы это? — спросила Дженс.

— Я не знаю, насколько тщательно вы изучили её досье, но у нас с этим кандидатом было множество проблем, — достаточно, чтобы я сразу узнал её имя. Даже несмотря на то, что она бог знает откуда — из Механики.

Бернард проговорил последнее слово так, будто оно сплошь состояло из гвоздей и разорвёт ему рот, если его не выплюнуть.

— Каких ещё проблем?! — вскипел Марнс.

Дженс послала помощнику предупреждающий взгляд.

— Ничего такого, что потребовало бы особого доклада наверх, уверяю вас. — Бернард повернулся к Марнсу. Глаза коротышки были полны яда, они горели ненавистью к старому полицейскому — или, может быть, к звезде на его груди. — Ничего такого, во что должен был бы вмешаться закон. Её отдел произвёл несколько... хитроумных изъятий из наших поставок — кое-какие вещи из тех, что предназначалось нам, ушли в Механику; а кроме того, она без всяких на то оснований требовала отдать её запросам приоритет. В таком роде. — Бернард сделал глубокий вдох, сложил руки на лежащей перед ним на столе папке. — Я бы, пожалуй, не стал заходить так далеко, чтобы называть это воровством, но мы направили протест самому Дигану Ноксу, начальнику Механики, и проинформировали его об этих... нарушениях.