— Я не знаю, — отвечает Грегор. — Это появилось, когда я превратился.

Я нежно провожу по нему пальцем.

— Это чувствительно?

Резкий вдох Грегора дает мне ответ, и я с изумлением наблюдаю, как этот участок кожи сжимается, как лепесток цветка. Интересно.

Грегор стонет и сжимает свой член сильно поглаживая его. Он двигает рукой по нему от основания к головке, выворачивая запястье в конце. Он делает это снова и снова, используя свою руку для собственного удовольствия.

— За эти годы я много раз пользовался своей рукой, чтобы доставить себе удовольствие, но ничто не сравнится с тем, как ты смотришь на меня, — ворчит Грегор, продолжая работать над своим членом. — Есть много вещей, которые я хотел бы сделать с твоим прекрасным телом, Арья. Я хочу облизать каждый дюйм твоей нежной кожи и пососать твои соски. Смотреть, как мой член входит в твою киску. Перевернуть тебя и пролить свое семя на изгибы твоей попки. Но больше всего я хочу услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, когда кончаешь.

У меня расширяются глаза. Его слова озорные, шокирующие и, о, такие эротичные.

Грегор дергает свой член сильнее и быстрее, его движения прерывистые, а его массивная грудь тяжело поднимается и опускается.

Мое лоно сжимается, и влага скользит по внутренней стороне бедер, пока я зачарованно наблюдаю. Он приближается к чему-то монументальному. Я вижу это по тому, как сжата его челюсть, и по дикости в его глазах, которые не отрываются от моего лица.

— Я собираюсь… кончить, Арья. Смотри, как я изливаю свое семя для тебя. Только для тебя.

Молочная жидкость извергается из кончика его члена, забрызгивая его руку и живот. Его лицо морщится, как будто ему больно, но рычание и хрюканье, вырывающиеся из его горла, указывают на обратное. Грегор растворяется в наслаждении, таком сильном, что у меня перехватывает дыхание.

Я облизываю губы.

— Так происходит у всех мужчин, когда они кончают?

Грегор кивает, переводя дыхание. Он вытирается об край одного из мехов, а затем отбрасывает его в сторону.

— Женщины тоже выделяют жидкость, но не так много, как мужчины. Если только они не брызгают.

— Брызгают?

Рот Грегора растягивается в улыбке.

— Мы прибережем это для другого раза. Теперь твоя очередь.

Я прикусываю губу.

— Я хочу, чтобы ты сделал это.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия, — рычит Грегор.

Он приподнимает подбородок.

— Иди сюда.

Мое нутро сжимается от обещания в его голосе. Я подползаю к нему, и он сажает меня себе на колени. Мне приходится широко раздвинуть ноги, чтобы оседлать его огромные бедра, оставаясь открытой и незащищенной. Мои груди трутся о его грудь, когда я обвиваю руками его шею и наклоняюсь для поцелуя.

Его язык проникает в мой рот, в то время как рука скользит к моим бедрам, прижимая меня к нему.

— Скажи мне, как ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, Арья.

Я целую его в уголок рта.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, Грегор. Пожалуйста.

Он перемещает руку на внутреннюю сторону моего бедра и поглаживает мои складки.

— Ты еще влажнее, чем раньше. Тебе понравилось смотреть, как я глажу свой член? Чтобы ты могла увидеть, как мое семя прольется для тебя?

Я со стоном закрываю глаза.

— Да. Так сильно.

Грегор продолжает водить пальцем по щели моей киски, лаская скользкие складочки и обводя мой вход. Его рот захватывает мой в диком поцелуе, когда он медленно вводит в меня палец. Он замирает, когда я всхлипываю, поэтому я сильнее его целую и раскачиваю бедра навстречу его вторжению.

Мои внутренние стеночки засасывают его толстый палец глубже, а затем он толкает его внутрь и наружу, пока я бесстыдно катаюсь на его руке. Его прикосновения божественны, но мне нужно больше. Я хочу, чтобы он толкнулся глубже, потерся о мой клитор, как он делал раньше.

Словно читая мои мысли, его большой палец касается маленького бугорка, и я вскрикиваю, прижимаясь лицом в его шею. Все сводится к ощущениям между моих ног, один палец Грегора проникает в меня, а другой большой палец дразнит мой комок нервов.

Я быстрее двигаю бедрами, и мои движения становятся более настойчивыми по мере того, как что-то начинает нарастать в моей сердцевине. Я отстраняюсь, немного испуганная, и мой взгляд сталкивается с взглядом Грегора.

— Давай же. Кончи, моя женщина. Отдайся этому.

Он слегка сжимает мой клитор между большим и указательным пальцами, и я падаю в какую-то неведомую пропасть. Мое тело замирает, и я хнычу, когда волны чистого удовольствия исходят из моей сердцевины. Я понятия не имею, как долго я зависаю там во власти ослепительного блаженства. Все, что я знаю, это то, что я не смогла бы сделать это ни с кем-то, кроме Грегора.

Он проводит рукой по моим волосам, когда я обмякла в его объятиях.

— Ты так прекрасна, когда кончаешь, Арья. Я чуть снова не пролил свое семя, когда твоя киска, сжалась вокруг моей руки.

Я соскальзываю с его бедер и падаю на меха, совершенно ошеломленная. Мои щеки пылают, когда Грегор подносит палец ко рту и обсасывает его дочиста с одобрительным ворчанием. Находиться с ним в таком состоянии — это сенсорная перезагрузка — каждое из моих чувств настроено на него.

Мой желудок выбирает именно этот момент, чтобы громко заурчать, и Грегор смеется.

— Теперь, когда я доставил тебе удовольствие, я накормлю тебя.

Он быстро целует меня в распухшие губы и вскакивает на ноги. Я счастливо вздыхаю, любуясь изгибом его мощных мышц спины и идеальной попкой, когда он широкими шагами идет на кухню. У каждой девушки должен быть свой собственный огр.

Глава 10

Грегор

Две недели спустя

— Стой спокойно, — шепчу я на ухо Арье. — Сделай вдох и жди. Убедись, что ты не упустишь свой шанс.

Я учю Арью охотиться с луком. Мы начали с больших мишеней на деревьях, окружающих хижину, прежде чем перейти на следующую ступень.

Я сделал изогнутый лук — простую конструкцию, которую охотники использовали на протяжении сотен лет, — состоящий из двух изогнутых веток, рукояти и тетивы, соединяющей концы. На охоте необходимо удерживать весь вес изогнутого лука, но моя женщина сильная и произвела на меня впечатление своей решимостью. Хотя научиться стрелять из лука несложно, но на то, чтобы отточить свои навыки, уходит много лет.

За последние две недели я показал Арье, как делать и расставлять ловушки, а также выпотрошить и освежевать пойманную добычу. Поначалу Арье с ее мягким сердцем не нравились эти задания, но она все постепенно поняла, что именно так люди жили и выживали на земле на протяжении веков.

Сегодня я отвел Арью глубоко в лес, и наша вылазка принесла свои плоды, мы увидели оленя. Я стою позади нее, пока она целится, мое дыхание щекочет ей ухо, пока я инструктирую ее. Она дрожит, и я знаю, что поступаю несправедливо, отвлекая ее таким образом, но я не могу держать свои руки подальше от нее с той ночи две недели назад.

Арья выпускает стрелу, и она летит далеко, теряясь в листве. Олень убегает, а она поворачивается и свирепо смотрит на меня.

— Ты играешь нечестно.

Я ухмыляюсь.

— Там, где дело касается тебя, нет справедливости, моя женщина.

Ее взгляд смягчается, как это происходит каждый раз, когда я называю ее своей, и она притягивает меня для поцелуя. Это никогда не надоест, — целовать мою Арью. Я обхватываю ее затылок и наклоняюсь к ее рту, и наши языки переплетаются и скользят, когда мы пробуем друг друга на вкус. Когда мы наконец, отрываемся друг от друга, мы оба тяжело дышим.

Я провожу рукой между ее бедер и обхватываю ее киску.

— Это мое.

Она наклоняется и кладет руку на мой член, который напрягается у меня в штанах.

— А это мое.

— Да, — хрипло говорю я, прижимаясь к ней.

Мы проводили каждую ночь на моих мехах, ублажая друг друга, хотя я еще не вошел на всю длину в ее тугую киску. Моя женщина наслаждается нашими исследованиями и скажет мне, когда будет готова к траху. Я могу подождать.