В дверь настойчиво звонили. Я не сразу сообразила, что происходит. Уснула только под утро, оказывается, в гостиной на диване. Сонно пошла открывать, даже не спросив, кого к нам принесло. У Димы ключи, так что это точно не он. Где он, я не знала. Я только открыла дверь, как отодвигая меня своим напором, в квартиру вошла женщина. Ухоженная, дорого и со вкусом одетая, с волосами, собранными в аккуратную прическу.

— Где мой сын? — вместо «здравствуйте», услышала я. Только сейчас обратила внимание, что в руках она держала журнал, на обложке которого красовалась наша свадебная фотография.

Она осмотрела меня с ног до головы неприязненным взглядом, затем посмотрела на фото в журнале, снова на меня.

— Значит, ты и есть моя невестка? — с той же неприязнью спросила она.

— Здравствуйте, — выдавила я из себя.

— Ну здравствуй, деточка, здравствуй. — меня предвзято осмотрели. — Смазливая мордашка, красивые ножки. Мой сын любит таких. Знаешь, сколько у него было таких, как ты? — спросила она, выплевывая каждое слово. Я не знала, что ответить на это. — С чего он вдруг решил жениться? Что в тебе особенного? Ты немая? — продолжала она.

— Нет. — Я покачала головой.

— И то хорошо. Так где он? Вы только поженились, а он уже сбежал к одной из своих любовниц? — Она улыбнулась так неприятно. — Чья была идея, не позвать мать на свадьбу единственного сына? — задала она главный вопрос. — Твоя? Захапала богатенького мужика и рада? — расходилась женщина, но в голосе прорывались уже нотки обиды.

— Зачем вы так? Я люблю вашего сына, — все же ответила я.

— Любишь? — Она хмыкнула. — Ты совершенно ему не подходишь. Он должен был жениться на Алене. Она взрослая, состоявшаяся, умная, опытная женщина, которая могла бы дать ему нормальную семью, детей. С ней в свет выйти не стыдно, она умеет себя вести. Она из хорошей семьи, в конце концов. А ты? Малолетка, у которой за плечами ничего нет? Даже образования нет, а уже замуж. Я не удивлюсь, если он сейчас с ней. Он ведь дома не ночевал, я права?

Она била больно. Каждое слово задевало так, будто я обжигаюсь о горячее пламя, и оставляло болезненные следы.

— Что ты тут делаешь? — услышала я холодный, пробирающий до дрожи голос своего мужа, входящего в квартиру.

Его мать швырнула в него журналом.

— Бессовестный! — воскликнула женщина. — Как ты мог так поступить?! — ее голос дрогнул при виде сына. Она уже не была столь надменной и пафосной. Она превратилась в обычную обиженную женщину, мать.

— Моя жизнь давно тебя не касается. Я запретил тебе приезжать сюда, — с той же холодностью отвечал ей мой муж.

— Дима! Дима, ну так же нельзя! Она же ребенок! Что она может дать тебе? Тебе нужна семья, нужны дети. Что же ты делаешь? Я же твоя мама, Дима, а ты даже не удосужился сообщить, что женился. Почему о свадьбе сына я узнаю из новостей и журналов? — ее голос сорвался, и я увидела в ее глазах слезы. — Как ты мог?!

— Ты знаешь, почему я так поступил, — ответил он. — Не превращай мою квартиру в цирк. Каждая наша встреча превращается в скандалы, упреки и обвинения. Ты вечно мной недовольна. Уж извини, мама, что у тебя такой неидеальный сын, у которого есть свое мнение! — рыкнул он. — Я не хотел, чтобы ты испортила мою свадьбу, поэтому тебя там не было.

Мне вдруг так стало жалко эту женщину.

— Дима, зачем ты так? — спросила я.

— Не лезь! — огрызнулся он на меня. — Тебя это вообще сейчас не касается!

— Прекрасные отношения, — проговорила она. — И это через две недели после свадьбы!

Мой муж только закатали глаза, обошел мать и включил кофемашину.

— Я не намерен выяснять отношения. За последние сутки мне этого предостаточно, — и он отвернулся от нас.

Я присела на диван, его мама прошла в кресло.

— А как же Алена? — вдруг спросила она, когда он уже сделал себе кофе.

— А что Алена?

— Ты же говорил, что женишься на ней. У нас с ее мамой было столько планов на вашу свадьбу.

— Рад за вас, — снова огрызнулся он, но уже спокойнее. — Только я миллион раз тебе говорил, Алена — любовница. Кроме секса и работы меня с ней ничего не связывает.

Эти слова прозвучали, как удар для меня. Он говорил это в настоящем времени. Не уточнил, что она бывшая любовница, или как-то по-другому не обозначил, что это в прошлом. Его мать заметила мою реакцию и усмехнулась.

— А ты чего ожидала, деточка? Такие мужчины, как мой сын, не могут существовать только для одной женщины. Такими, как он, нужно уметь делиться. Алена, как взрослая и мудрая женщина, это понимала и принимала. Я не одобряю этого, но все мужчины гуляют, абсолютно все. И чем раньше ты это поймешь, тем легче тебе будет жить.

— Мама! — зарычал мой муж, и чашка с кофе в его руке лопнула, разливая горячий напиток по барной стойке. Он тихо выругался, стряхивая кофе с рук, и выбросил остатки чашки в мусорку. — Уходи!

— Дима, я… — хотела она возразить, понимая, что наговорила лишнего.

— Уходи! Тебе совершенно нечего тут делать. Моя жизнь давно тебя не касается.

— Хорошо, — тихо сказала женщина и направилась к выходу. — Когда ты остынешь, мы обязательно поговорим о том, что ты натворил, сын, — и дверь за ней закрылась.

— Познакомься, — сказал Дима, обращаясь ко мне. — Моя мама, — усмехнулся. — Высокие отношения, правда?

— Зачем ты так с ней?

— Бесит! Ненавижу, когда она вечно пытается меня учить и навязывать свои правила. Я давно уже вырос, до нее никак не дойдет.

— Но она же мама, Дим, — возразила я, но продолжать этот разговор ему не хотелось, и он стал убирать остатки стекла и разлитого кофе.

— Где ты был? — Я боялась получить ответ на этот вопрос, но не спросить не могла.

— У Алекса. Этот придурок решил, что он самостоятельно может себя вылечить и свалил из больницы. Я оставил ему тетю Алю, чтобы она помогала. У него постельный режим. Нам придется тут как-то справляться самим.

— Это не проблема.

Он только кивнул. Я чувствовала, что он не хотел со мной говорить. Но почему? Ведь я не виновата в том, что случилось.

Еще пару дней он со мной почти не разговаривал, но постепенно его отпускало и все стало налаживаться. Я ждала обещанного наказания, сильно переживала, но его не последовало, и я успокоилась. Он ушел с головой в работу, ездил к Алексу, а я вела домашние дела, пока наша тетя Аля помогала Саше. Мы не говорили о нем. Я боялась спрашивать, а он ничего не говорил.

Под конец недели в нашу квартиру ворвалась красивая, очень яркая брюнетка с такими же глазами, как у моего мужа.

— Что ты тут делаешь? — вместо приветствия спросил мой муж, который в это утро еще был дома.

— Мы не виделись почти полгода, и ты вот так меня встречаешь? — спросила она очень приятным голосом. — Это она? — указала девушка на меня.

— Да, моя жена — Кейт. Кейти, малыш, — это Даша, моя младшая сестра, которая непонятно что тут забыла.

— Может, я соскучилась! Ты же, сволочь белобрысая, не позвал меня на свадьбу! — надула она губки, но он не отреагировал, только снова спросил:

— Даша, что ты тут делаешь?

— Дим, я не могу там больше. Я забрала документы из универа и вернулась домой.

— Ты охренела?!

— Ди-и-им, ну правда. Ну первый год еще было интересно, на второй уже скучно, я не могу так больше. Я тут доучусь, честно-честно.

— Пиздец! — выругался Дима. — Ты могла позвонить? Как я теперь должен тебя устраивать в универ? М? Ты могла бы перевестись, а теперь что? Обратно на первый курс?

— Ну ты же все можешь, — протянула она, хлопая ресничками, чем-то напоминая мне Ксюху. Я не удержалась от улыбки. — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ну, Ди-и-им.

— Хрен с тобой, — отмахнулся он, — придумаю что-нибудь.

— А можно я поживу тут? — тут же оживилась она.

— Конечно нет! У меня жена вообще-то.

— И что?

— Ничего, Даша. Жить будешь у матери.

— Эй! — возмутилась она.

— Без «эй». Считай, что это твое наказание. Через полгода не вылетишь из универа, сниму тебе квартиру… Может быть. Тема закрыта. На выходные можешь остаться тут, но в понедельник свалишь.