На пороге церкви супругов встретило яркое весеннее солнце и вспышки фотокамер. Корделия широко улыбнулась и проникновенно сказала Гвидо:

— Я и не ожидала, что это такой трогательный обряд!

— Хорошо организованная свадебная церемония в наши дни — вопрос престижа, — сухо ответил Гвидо, — а также отличный повод продемонстрировать верность традициям перед партнерами из числа соотечественников.

При этих словах сентиментальное настроение тут же покинуло девушку. Он ясно давал понять, что речь идет всего лишь о коммерческой сделке.

— Но это не помешает мне сегодня насладиться первой брачной ночью, — вкрадчиво добавил Гвидо.

Щеки Корделии вспыхнули, и она устремила на него яростный взгляд синих глаз.

— И не рассчитывай на это! — шепотом воскликнула она.

Усаживаясь в лимузин, он окинул ее томным довольным взглядом.

— Я тебя предупредила, — сказала Корделия и, отвернувшись, уставилась в окно.

Гвидо накрыл ладонью ее руку, но она отдернула ее. Тогда он взял ее за талию и без особых усилий усадил к себе на колени.

— Ты что-то сказала?

— Отстань! — Она чуть не задохнулась от возмущения.

— Только когда сочту нужным, — спокойно отозвался он, а потом двумя пальцами взял ее за подбородок и притянул так близко к своему лицу, что его горящие колдовским светом янтарные глаза словно заглянули ей в душу. — Какая у тебя нежная кожа...

Сердце Корделии билось как сумасшедшее, пульс зашкаливало.

— Мы едем на праздничный ужин? — спросила она.

— Спасибо, что напомнила.

Крепко удерживая ее за талию, Гвидо потянулся к внутреннему переговорному устройству, нажал кнопку и что-то сказал шоферу по-итальянски, а затем снова сосредоточил все внимание на Корделии.

— Пожалуйста, отпусти меня, — пробормотала она кисло.

— Напрасно ты взяла такой тон, — осуждающе заметил Гвидо. — Он мне не нравится.

— Полагаешь, я стану приспосабливаться к тебе? — резко спросила Корделия.

Он с трудом оторвал взгляд от ее пышной груди в обрамлении кружев и посмотрел в раскрасневшееся сердитое лицо.

— Я обучу тебя этому. Бесплатно. В конце концов, мне предстоит наслаждаться результатами. Иначе к чему все это? — неторопливо растягивая слова, проговорил он.

Его дыхание щекотало ей щеку, а от звука низкого бархатного голоса, казалось, вибрировал каждый нерв.

Вдруг послышался легкий шорох.

— Что это было? — прошептала девушка, чувствуя, что теряет контроль над своим телом, которое уже готово сдаться на милость победителя.

— Создаю для нас интимную обстановку. — Гвидо взял в ладони ее лицо и провел большим пальцем по ее нижней губе. — А у тебя очень аппетитный ротик...

Беспомощно глядя в его золотистые глаза, Корделия почувствовала, как зарождается внизу живота сладкая тяжесть, и испуганно сжала бедра, надеясь справиться с этим ощущением.

Она невольно вспомнила непередаваемый вкус его поцелуя и задрожала в предвкушении, потянувшись к его голове и скользнув пальцами в густые черные кудри. Гвидо тронул кончиком языка ее нижнюю губу, и Корделия откинула голову, подставляя его губам горло. Хриплый стон наслаждения вырвался у нее, когда он припал ртом к пульсирующей точке над ключицей. Желание нарастало в ней все сильнее, и, когда его длинные пальцы легли на тонкую ткань лифа, трогая набухший сосок, она тихо вскрикнула.

Гвидо убрал ладонь и откинулся на спинку сиденья.

— Я вижу, ты действительно быстро заводишься в машине... — лениво процедил он. — Так было и в тот раз?

Услышав этот недвусмысленный намек, Корделия резко отстранилась, и ее горевшие страстью глаза потухли. Гвидо молча изучал лицо девушки.

— Когда мне бросают вызов, я становлюсь опасен, учти это, — после долгой паузы произнес он.

Она сползла с его колен и отодвинулась в дальний угол салона. Ее тело сотрясала крупная дрожь, над верхней губой выступили капельки пота.

Власть, которую имел над ней Гвидо, пугала девушку, так же как предательская податливость, с которой ее тело реагировало на его прикосновения.

Надо смотреть правде в глаза, сказала себе она. Тот факт, что я не сделала попытки остановить его, можно было рассматривать как поощрение. Ее охватило чувство стыда.

Напряженную паузу нарушил грубоватый смех Гвидо.

— Не обижайся, — сказал он. — Просто я не хочу выполнять условия нашей сделки на заднем сиденье лимузина.

Подняв шторки на стеклянной перегородке, он снова переговорил с шофером.

Зная, что теперь в любой момент имеет право заняться со мной любовью, он просто развлекается, поняла Корделия и содрогнулась. “Нашей сделки”, сказал Гвидо, не “нашего союза”. Тогда это можно назвать не любовью, а только сексом, с горечью признала она.

Греховная тяга к Гвидо Доминциани лишала ее воли и заставляла забыть о чувстве собственного достоинства. А он без зазрения совести пользовался этой слабостью, дабы продемонстрировать, что все ее слова — лишь пустой звук.

Ко времени прибытия в отель, где должен был состояться прием по случаю их бракосочетания, Корделия уже была готова к тому, что ее ждет немало неприятных сюрпризов.

В отдельной комнате, специально выделенной для таких целей, молодых супругов дожидались Джакомо Кастильоне и два адвоката. Разговор шел на итальянском языке. Корделия скромно стояла в сторонке, пока Гвидо и ее дед подписывали документы.

Потом старик отвел ее в сторону.

— Хочу, чтобы ты знала, Корделия, это был не мой выбор.

Девушка покраснела. Конечно, дед понял, что контракт составлен вовсе не в ее пользу! Она подошла к столу и торопливо поставила свою подпись в том месте, на которое указал один из адвокатов. Корделии казалось, что процедура отказа от прав на наследство будет сложной, поскольку речь шла об огромной сумме, и она была немало удивлена, что для этого требуется подписать всего один документ. Но когда все было позади, она испытала чувство облегчения.

Мне не нужно ничего ни от деда, ни от Гвидо, раздраженно сказала себе девушка. Этот брак не будет слишком долгим. Скоро Гвидо надоест притворяться женатым человеком и он согласится на развод. Что ж, семьи, распадающиеся в течение первого же года, не такая уж редкость!

Родители Гвидо, Франческо и Альбертина Доминциани, как и предсказывал дед, встретили невестку холодно, а младшего брата Гвидо, Леонардо, Корделия не сразу узнала. Этот двадцатилетний юноша был намного выше ее ростом, и, только приглядевшись, она уловила в его лице знакомые черты.

— Лео, неужели это ты?! — ахнула девушка.

— Найду тебя попозже... — шепнул он и поспешно отошел.

— Твой брат так повзрослел... Его просто не узнать, — повернулась она к мужу.

— Он тебя тоже не знает, потому что для него ты осталась порядочной девушкой, — ледяным тоном ответил тот. — Так что уж, будь любезна, постарайся не разрушить его иллюзий.

Корделия побледнела. Боже мой, тяжко вздохнула она, неужели он ни на минуту не может забыть о том, что якобы произошло на автостоянке десять лет назад?! Мы женаты чуть более часа, а он уже дважды помянул тот вечер...

Тут к ним подошла с поздравлениями очередная гостья. При виде ее Корделия подняла голову и застыла. Перед ней стояла Эугения Фортинари и с улыбкой протягивала руку.

— Корделия! — шепотом прикрикнул на нее Гвидо, потому что при виде бывшей подруги она невольно отшатнулась.

Предательство этой женщины в свое время так потрясло ее, что она навсегда потеряла веру в дружбу.

— Наверное, мы могли бы поговорить позже, — с неуверенной улыбкой предложила Эугения и поспешно отошла.

— Как тебе не стыдно?! — В тихом голосе Гвидо было столько гнева, что щеки Корделии покраснели, как от пощечин. — Эугения — член моей семьи! Изволь уделить ей внимание, как она того и заслуживает.

— Нет, — затрясла головой она.

— Что значит твое “нет”? — уставился на нее Гвидо, не веря собственным ушам.

— Во-первых, мне не стыдно, а во-вторых, эта женщина не заслуживает уважения! — твердо произнесла девушка и бесстрашно посмотрела ему в глаза.