— Ты думаешь, что в этом деле может быть замешана княгиня? — оторопел от неожиданности Демос. — А мне казалось, что… — Он снова заткнулся, решив, очевидно, что лучше попридержать язык.

— Кто это такая? — полюбопытствовал Барри.

— Это ее сводная сестра, княгиня Сидни ди Контини. Она тоже работает моделью, но дело, в том, что Сидни и Линдсей — Иден плохо ладят друг с другом. Это очень давняя история. Она началась еще… еще много лет назад.

— Давайте будем называть ее просто Линдсей, — предложил Барри. — Ну хорошо, из тех бумаг, которые я видел здесь, можно предположить, что ее настоящее имя Линдсей Фокс. Где проживают остальные члены ее семьи, Тэйлор?

— В Сан-Франциско. Это очень старая и весьма обеспеченная семья с давними связями и сильными семейными традициями, насколько я могу судить. И еще с необыкновенно развитыми алчными инстинктами. Ради богатства они готовы на все.

— Ее папаша — тот самый федеральный судья Ройс Фокс?

— Не знаю, — откровенно признался Тэйлор и повернулся к Демосу; — Это действительно так?

— Да, это он. Умный и пронырливый прощелыга, если верить словам Сидни. Он действительно очень умен, и именно от него она унаследовала свои интеллектуальные способности. Я имею в виду Сидни. Училась в Гарварде, получила диплом юриста, вышла замуж за преуспевающего итальянского князя, который изнасиловал Линдсей в Париже в 1983 году.

— Ого, ничего себе! — воскликнул Барри, переводя взгляд с одного на другого. — Это что, действительно так все и было? Ее изнасиловал муж сестры? В 1983 году? Постойте, но ведь она же была тогда еще ребенком!

Послышался негромкий стук в дверь, а потом она распахнулась и на пороге появился Инок.

— О, какая неожиданность! — удивился он. — Привет, сержант. Что ты тут делаешь? Неужели Тэйлору понадобилась твоя помощь?

— Боже мой, неужели это старина Инок Сэккет? Все такой же костлявый, как и много лет назад. Похоже, что Шейла тебя плохо кормит.

— Нет, кормит она меня на убой, но, видимо, это мой метаболизм. Эй, Тэйлор… — В этот момент взгляд Инока упал на кровать, где виднелась забинтованная голова Линдсей. Он сглотнул от такого зрелища и снова посмотрел на друга. — С ней все будет нормально?

Тэйлор молча кивнул и вопросительно посмотрел на Барри.

— Я могу переговорить с ним наедине, Барри?

— А почему бы нам всем не послушать все то, что знает Инок? Прямо сейчас и прямо здесь?

— Это очень личное дело, не имеющее никакого отношения к случившемуся. Я не вру, Барри.

Сержанта Кинсли обуревали сомнения. Он посмотрел на спящую женщину, а потом махнул Тэйлору в сторону двери.

— Я услышал об этом несчастном случае по радио, — сказал Инок, когда они вышли в коридор. — Что здесь делает Барри Кинсли?

— Это был не несчастный случай. Кто-то подложил пластиковую бомбу, и предназначалась она исключительно для Линдсей.

— Господи Иисусе! Ну и что ты теперь намерен делать?

Тэйлор выглядел очень усталым. Ему нужно было выспаться, принять душ и хорошенько поесть. Голова была тяжелой, словно набитой мокрой ватой.

— Не знаю, — сказал он после некоторых раздумий. — Спасибо за помощь, Инок.

— Я достал несколько разных французских газет и таблоидов, в которых есть сведения об этом изнасиловании. Тэйлор, ей было всего лишь восемнадцать лет, когда бульварные газетенки смешали ее с грязью! Но тут есть одна интересная вещь: все они по-разному описывают это событие. В одних подчеркивается, что она соблазнила мужа своей сестры, в других говорится, что ее сестра задумала хладнокровное убийство мужа, и именно поэтому она подстроила это изнасилование, чтобы потом застрелить его. А третьи дошли даже до того, что князь якобы спал с обеими сестрами одновременно, а его жена почему-то разозлилась и выстрелила в него. Но вне зависимости от всех этих так называемых версий ясно одно — она действительно была молоденькой восемнадцатилетней девочкой. Так что тебе предстоит поломать голову над этим.

В данный момент Тэйлор был не в состоянии ломать голову над этой загадкой.

— Да, вот еще что. В некоторых газетах приводится подслушанный кем-то разговор отца. Он заявил, что его младшая дочь является самой настоящей шлюхой и что единственным человеком, который невинно пострадал во всем этом деле, стала его старшая дочь Сидни, то есть жена князя. Причем эти слова были сказаны так, словно здесь нет и не может быть никаких сомнений.

Они оба замолчали, погрузившись в свои мысли. Наконец Тэйлор встряхнул головой и выпрямился.

— В конторе все нормально?

Инок кивнул:

— Да, не волнуйся, все в порядке.

— Ну хорошо. Инок, я позвоню тебе позже. Еще раз благодарю за помощь.

Когда он вернулся в палату, его взгляд тут же устремился к Линдсей. Она, слава Богу, все еще спала.

— Демос так и не смог назвать мне подозреваемых, кроме членов ее семьи, — с легкой досадой произнес Барри. — А ты что мне скажешь, Тэйлор?

Тэйлор снова посмотрел на любимую женщину, которая чудом осталась жива вопреки стараниям каких-то гнусных типов, и почувствовал себя совершенно беспомощным, что бывало с ним крайне редко. Неприятное чувство. В минуты такой беспомощности у него во рту всегда появлялся мерзкий привкус горечи.

— Мне нужно подумать. У Линдсей есть давняя подруга. Я хотел бы поговорить с ней. И еще одно, Барри. Как насчет полицейской охраны для нее здесь, в больнице?

— Я приказал прислать сюда двух парней, которые будут дежурить у ее двери посменно. Конечно, они еще совсем молодые и неопытные, но это надежные ребята, Тэйлор, поэтому не надо хмуриться и злиться на меня. А сейчас мне необходимо поговорить с этой леди. Но прежде я разыщу ее лечащего врача и выясню, в состоянии ли она ответить на мои вопросы. Увидимся позже.

— Люди из съемочной группы сказали мне, что ее лицо полностью обезображено, — тоскливо заметил Демос.

— Ничего страшного. Все будет в порядке, — кисло прореагировал Тэйлор.

— Как ты думаешь, она видела что-нибудь подозрительное или кого-нибудь?

— Понятия не имею. Но можешь не сомневаться, что Барри допросит каждого, кто там был в момент взрыва. Моли Бога, чтобы они хоть что-нибудь вспомнили.

Линдсей проснулась, но еще какое-то время лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тихому жужжанию аппарата искусственного дыхания и стараясь не шевелить головой. В боку по-прежнему ощущалась сильная боль, не оставляющая ее ни на минуту. По-видимому, сломанные ребра еще долго будут напоминать о себе. Что же касается лица, то было ощущение, будто на него взвалили две тонны бетона. Слава Богу, что она хоть дышать может, что вообще осталась живой после этого жуткого кошмара. Все остальное она как-нибудь переживет.

В конце концов, она решила, что должна подавить в себе чувство боли. Просто обязана это сделать, чтобы сосредоточиться на том, что случилось. Она слышала, как какой-то человек, полицейский, разговаривал с Тэйлором и Демосом. Значит, это был не несчастный случай, а преднамеренный взрыв. Значит, кто-то пытался убить ее.

Да, сейчас главное — подавить в себе чувство боли, взять под контроль все свои ощущения и попытаться вспомнить все обстоятельства, предшествовавшие взрыву. Надо думать. Думать и вспоминать. Но какой во всем этом смысл? Зачем? Кто мог это сделать и почему? Она почувствовала на своей руке хорошо знакомые нежные и мягкие пальцы, которые вернули ей ощущение реальности происходящего.

— Все хорошо, милая.

Голос Тэйлора — мягкий и спокойный. А она и не подозревала, что он все еще здесь. Он прикоснулся мягкой салфеткой к ее глазам и вытер слезы. Только сейчас Линдсей поняла, что беззвучно плачет. Затем он наклонился к ней и поцеловал, поцеловал нежно и мягко, прикоснувшись к ней, словно ласковый луч лунного света.

— Все будет нормально, дорогая. Я здесь, рядом с тобой. Тебе очень больно?

— Ничего, я справлюсь с этим. — Как трудно говорить! Каждый звук вызывал жуткую боль в лице. — Воды.