Помощник канонира заточил саблю Шарпа на колесе, большим пальцем проверил остроту и ощерил беззубый рот.

– Побрейте ублюдков, чтобы мало не показалось, сэр.

Шарп протянул матросу шестипенсовик. Деревянные стенные панели из капитанской каюты сгружали в трюм.

Туда уже отправились деревянные перегородки из офицерских кают и кают-компании. Впервые корабль открылся перед Шарпом во всю длину – от широких кормовых окон до бака, где матросы возились с соломой из кормушки для коз.

«Пуссель» словно сдирала с себя оборки и кружева, превращаясь в грозную боевую машину. Шарп вскарабкался на шканцы, где его встретила та же пустота. Широкое пространство кормы обнажилось от штурвала до окон капитанского салона. Картины снесли в трюм, только роскошный черно-белый ковер по-прежнему украшал палубу. На ковре одиноко высилась восемнадцатифунтовая пушка. Коннорс, который высматривал сигналы с флагманского корабля, повторенные «Эуриалусом», позвал Чейза.

– Нам велено следовать флагманским курсом, сэр.

Чейз кивнул и посмотрел на «Виктори», которая двигалась прямо по направлению к вражеской эскадре. Ветер поддувал сзади, и капитан Хард и, несомненно по приказу Нельсона, уже послал матросов наверх, чтобы они удлинили реи и добавили лиселей на мачты.

Десятым сзади от «Пуссели» следовал трехпалубный «Ройял Соверен» – флагманский корабль адмирала Коллингвуда. Медь на днище сияла в лучах солнца. Чейз перевел взгляд с «Виктори» на «Ройял Соверен» и заметил:

– Вот как, две колонны. Мы выстраиваемся в две колонны.

Вражеский флот неровной линией растянулся мили на четыре в длину, и британская эскадра направлялась прямо на него. Авангард должен был повернуть, чтобы следовать за «Виктори», арьергард – продолжить движение за «Ройял Совереном». Две короткие цепочки британских линкоров протянулись к франко-испанской эскадре, словно рога, готовые упереться в щит.

– Поднимем лисели, когда начнем маневр, мистер Хаскелл, – скомандовал Чейз.

– Есть, сэр.

«Конкерор», пятый в колонне Нельсона, стал поворачивать, показав «Пуссели» черно-желтый бок. Черные пушки на желтом фоне придавали борту сходство с шашечной доской.

– За ним, рулевой! – скомандовал Чейз и направился к столу прямо за штурвалом, где лежал открытый вахтенный журнал. Капитан обмакнул перо в чернила и сделал первую запись: «6.49. Повернули на восток. Движемся прямо на врага». Затем Чейз достал из своего кармана блокнот и огрызок карандаша. – Мистер Коллиа! – крикнул он.

– Сэр? – откликнулся побледневший мичман.

– Я приказываю вам, мистер Коллиа, копировать в эту книжечку все сигналы, которые вы увидите сегодня.

– Есть, сэр!

Лейтенант Коннорс с мачты услышал приказ капитана и принял оскорбленный вид. Толковый рыжеволосый юноша отличался большим усердием и искренним рвением. Чейз вскарабкался на рею.

– Я знаю, что это ваша обязанность, Том, – тихо промолвил капитан, – но не хочу, чтобы юный Коллиа забивал себе голову перед сражением всякими страхами. Пусть лучше займется чем-нибудь полезным.

– Разумеется, сэр, – ответил Коннорс. – Простите меня, сэр.

– Ты славный малый, Том. – Похлопав Коннорса по плечу, капитан спустился вниз и снова устремил взгляд на «Конкерор». – А вот и Пеллью во всей красе! – воскликнул Чейз. – Только посмотрите, как он расправил крылья! – Лисели «Конкерора», выступающие по обеим сторонам парусника прямо под громадными прямыми парусами, поймали слабый ветер и распрямились.

– А теперь вперед! – крикнул Чейз. – Словно за вами гонится сам дьявол! – Капитан не сомневался, что Израэль Пеллью придирчивым оком взирает на «Пуссель», идущую сзади. Точные действия команды – и «Пуссель» ловко повернула к востоку. Вражеский флот маячил у самого горизонта, а ветер и не думал крепчать. – Еще не скоро, – вздохнул Чейз и обратился к вестовому: – Вы уверены, что у нас не осталось кофейных зерен?

– Только те, что с мехом, сэр.

– Что поделаешь, сварите хоть таких.

Над кормой британских кораблей в честь Нельсона один за другим поднимались белые флаги. Чейз приготовился поднять красный, ибо официально «Пуссель» плыла под командованием Красного адмирала британской базы в Вест-Индии. Однако, увидев, что «Конкерор» поднял белый флаг, капитан тоже велел достать из кладовой белый. Даже Синий адмирал Коллингвуд, командовавший арьергардом, приказал поднять на бизань-мачте трехпалубного «Соверена» белый флаг Нельсона[9]. Флаги Соединенного Королевства взвились на брам-стеньгах фок– и грот-мачт британских линкоров. Даже если вражеские снаряды снесут две из трех мачтах, британские цвета все равно будут реять в вышине. Морские пехотинцы возились с абордажными крючьями. Деревянные лари, в которых обычно хранились сложенные паруса, спускали в трюм. Некоторые капитаны просто выбрасывали лари, но Чейз не одобрял такого расточительства.

– Хотя кто знает, может быть, к закату мы с божьей помощью так разбогатеем, что сможем снарядить парочку линкоров. – Чейз повернулся и снял шляпу перед леди Грейс, которая появилась на палубе под руку с мужем. – Прошу прощения, миледи, что пришлось вынести мебель из вашей каюты.

– Сейчас не время думать об удобствах, – отвечала леди Грейс.

– Мы вернем все на место, как только разберемся с нашими приятелями-французами, – Чейз показал на маячившие вдали вражеские корабли, – но если начнется стрельба, вам придется спуститься ниже ватерлинии, миледи.

– Я могла бы помочь корабельному хирургу, – предложила леди Грейс.

– Кубрик может загореться, мэм, особенно если враг повредит наши пушки. Никогда себе не прощу, если не уговорю вас укрыться в трюме. Сейчас велю, чтобы вам приготовили место.

– Тебе придется подчиниться приказу капитана, Грейс, – заявил лорд Уильям.

– Как и вам, милорд, – сказал Чейз.

Лорд Уильям пожал плечами.

– Но ведь я умею стрелять из мушкета, Чейз.

– Не сомневаюсь в этом, милорд, но ради Британии мы не имеем права подвергать опасности вашу жизнь.

Лорд Уильям кивнул.

– Как скажете, Чейз, как скажете. – Шарп не стал бы с уверенностью утверждать, что лорд Уильям обрадовался возможности отсидеться в трюме, но переубеждать капитана его светлость не стал. – Когда мы к ним приблизимся? – спросил лорд Уильям.

– Часов через пять-шесть, – отвечал Чейз.

Чейз велел поднять все паруса, но, судя по показаниям лага, корабль двигался слишком медленно. Шарп стоял в десяти шагах от леди Грейс, не смея взглянуть на любимую, но остро ощущая ее присутствие. Грейс беременна! Радость Шарпа омрачалась предчувствием скорой разлуки. Что станет с его ребенком? Он сосредоточенно смотрел, как двое канониров на открытой палубе возятся с пушкой. Еще один канонир получил разрешение подняться на шканцы, чтобы зарядить двенадцать восемнадцатифунтовых орудий и четыре тридцатидвухфунтовые карронады. Еще две ужасные карронады примостились на полубаке. Короткоствольные чудовища с широченным дулом выбрасывали в палубу противника сокрушающий залп мушкетных пуль и ядер.

Дюжина канониров разместилась в капитанской каюте, дивясь золоченым балкам и резным окнам. Рядом с каждой пушкой стояли бочонки с водой, чтобы канониры могли утолить жажду и охладить стволы пушек. Матросы обливали палубу и бока судна водой – мокрая древесина труднее уступает огню. Запальные фитили приготовили к бою. В трюме матросы укладывали якорную цепь, готовя гигантскую постель для раненых. Корабельный хирург Пикеринг, что-то напевая под нос, перебирал свои скальпели, пилы и пинцеты. Плотник раскладывал на нижней палубе деревянные пробки, вырезанные в форме конуса и смазанные толстым слоем жира. Пробками затыкали дыры рядом с ватерлинией. К рулю протягивали тросы, с помощью которых матросы могли управлять кораблем при прямом попадании вражеского снаряда в руль или в штуртрос. Кругом стояли ведра с песком. Помощники канониров – мальчишки одиннадцати-двенадцати лет – тащили наверх боеприпасы. Чейз приказал начать с синих картузов среднего размера. Большие мешки черного цвета использовали в ближнем бою, когда корабли сходились борт к борту. Небольшие красные картузы применяли для сигнальной стрельбы и стрельбы прямой наводкой.