Третий - не лишний. Том 2.

Люблю любить, любимой быть, любовью укрываться.

Проблема в том, что на двоих мне трудно разорваться.

  На корабле под шум волн мне опять пригрезился довольно муторный сон, и во сне я начала отпихивать своих сексуальных террористов-сожителей.

  - Тебе что-то приснилось? - догадался Эмилио, удерживая меня от падения.

  - Да, - не стала отпираться я. - Семеро детей!

  - Чьих? - опешил Филлипэ, потирая свой аристократический, пострадавший от лунатичного феминизма нос.

  - Моих, - рявкнула я. - То есть ваших! То есть наших! Но семеро!

  - Так это же хорошо, - обрадовался оптимистичный Эмо. И тут же обеспокоенно переспросил: - А почему так мало?

  - Кому мало? - нахмурилась я, начиная медленно звереть.

  - Нам, - посмотрел он на меня как на умалишенную. - Дети - это хорошо.

  - Так их семеро, - подозрительно сощурилась я, пытаясь понять - он шутит или издевается?

  - Так это ж на двоих, - наивно попытался утешить меня Филлипэ.

  - Это, - вперила я в него злобный взгляд. - На меня одну! Поскольку для вас дурное дело - нехитрое!

  - Почему 'нехитрое'? - возмутился Эмилио. - Ребенка же нужно зачать...

  - Выносить, родить и вырастить, - закончила я за него, пылая праведным гневом. - И все, кроме первого пункта, падает на хрупкие плечи женщины!

  - Мы можем помочь, - проникся моментом синеглазый.

  - В каком из пунктов? - деловито осведомилась я, успокаиваясь и переставая отбиваться. Поскольку мужчины так явно озаботились проблемой деторождения, что забыли с чего этот процесс начинается. Собственно, мне это было на руку, или, вернее, на другую часть тела. - В смысле - родить или выносить?

  - В смысле - вырастить, - поправил меня Эмилио. - Ну, еще можем носить тебя на руках всю беременность.

  - Вместе с токсикозом? - фыркнула я. - Не надорветесь?

  - А что это такое? - наивно поинтересовался Филлипэ.

  Я изобразила в лицах. Мужчины замерли, переглянулись и быстро сказали:

  - Ну ты тут отдохни, - одновременно соскакивая с кровати. - А мы пока пойдем свои дела сделаем...

  - Да? - широко открыла я глаза. - И без секса?

  - Все потом, - пообещали мне эти два гаврика и умелись на палубу. Наверное, на звезды решили полюбоваться.

  Меня это полностью устраивало. Я блаженно вытянулась на узкой корабельной койке и закрыла глаза. Кайф!

  Проснулась от ощущения, что токсикоз начался гораздо раньше, чем планировался. К тому же, как только я открыла глаза, чтобы выяснить, каким образом небеременная женщина может испытывать подобные ощущения, как меня немедленно уронило с койки и начало швырять по кубрику от стенки до стенки.

  - Да что же это такое! - возмущалась я, пытаясь хоть каким-то образом обрести покой и цепляясь за все, что попадалось под руки. Но когда на меня едва чудом не наехал громадный обшарпанный сундук, исполняющий роль шкафа, поняла, что покой может быть и вечным.

  - Маруся! - ворвались в помещение мужчины и устремились к постели. Конечно, ведь я могу быть только там. Голая, глупая и готовая! - Ты где?!!

  - Здесь, - простонала я, удерживая сундук, мечтающий слиться со мной, от слишком тесного знакомства.

  Меня нашли и мгновенно освободили от мебели и от остатков совести, уверенно заявив:

  - Стоит тебя только оставить одну, как ты тут же находишь приключения!

  - Планида у меня такая, - повинилась я, судорожно уцепившись за крепкую шею Филлипэ и бдительно следя за прыгающим сзади Эмилио. Причем, прыгал он вместе с оголодавшим по обществу сундуком. - Но была бы у меня другая судьба - фиг бы вы меня здесь видели!

  - Так говорить нельзя! - нахмурился ничего не подозревающий Эмо, к которому сзади подкрадывалась коварная мебель.

  - Так даже думать нельзя! - поправил друга синеглазый, прижимая меня к себе.

  - Это недопустимо! - продолжал возмущаться Эмилио. - Нужно поставить... - сундук нанес решающий удар под его коленями. Мужчина потерял равновесие, покачнулся и свалился в него, получив по голове захлопнувшейся крышкой.

   - Наверное, чтобы что-то поставить, - хмыкнула я, наблюдая за терзаниями Филлипэ. Он все пытался решить: пристроить меня куда-то и помочь другу, или пусть сам выживает. - Нужно для начала что-то или кого-то положить!

  - И ты еще можешь смеяться? - укоризненно спросил Эмо, методично разламывая несчастную мебель на кусочки.

  - А ты хочешь, чтобы я плакала? - изумилась я. - Нет, я, конечно, могу, но боюсь, что вам не понравится...

   - Высокие лорды, - постучали в дверь. - Вы готовы?

  - Скоро! - рявкнул Филлипэ, сажая меня на койку и наощупь вытаскивая из-под нее кучу тряпья. Он не сводил с меня настороженных глаз. - На, - сунул мне в руки какую-то засаленную тряпку.

  - Это что? - отодвинулась я, зажимая нос от затхлого запаха.

  - Это то, что мы на тебя наденем, - сообщим мне Эмилио, доламывая последнюю доску. - Когда сами переоденемся.

  - Понятно, - кивнула я, хотя ничего понятно не было. Но нагнетать обстановку не хотелось. Пусть еще немного поживут в мире и согласии со своим внутренним миром. Главное, чтобы не вторгались в мой.

  - Мы шли под парусами всю ночь, - сообщил мне синеглазый, натягивая на себя что-то невразумительное, засаленное и с вентиляцией в виде дырок. - А к утру поднялся небольшой шторм, но ты не бойся...

  Корабль накренило под углом в сорок пять градусов.

  - Даже и не думала бояться, - выстучала я зубами. - Может быть, лишь чуть-чуть и слегка. На этой посудине предусмотрен отдельный туалет?

  - Наверное, - пожал плечами Эмилио, стягивая на тонкой талии завязки мешка из-под сгнившей картошки, призванного исполнять роль штанов. - Но, он вероятно занят другими жаждущими укрытия.

  - А что, спасение только там? - поразилась я. - В смысле, так пахнет, что даже шторм отпугивает?

  - Давай лучше переоденемся, - сменил тему синеглазый, начиная натягивать на меня линялую тряпку. Ее никак не хватало на мою грудь. Филлипэ попытался потянуть - и счет стал один-ноль в пользу груди. Ветхая ткань треснула и расползлась.

  - Где был мой ум? - обозлился Эмилио, стаскивая с себя рубашку и притягивая другу. - Когда я брал эту одежду!

  - В сундуке искал? - поинтересовалась я, с любопытством разглядывая, как мужчины пытались разместить порознь расположение дырок на тех одежках, в которые меня закутывали.

  - Издеваешься? - прошипел Эмо, поднимая меня на ноги.

  - Не больше, чем ты, - парировала я, обозревая очень смелое мини. До талии.

  - Черт! - выругался синеглазый и сдернул с койки простыню, заворачивая меня в нее наподобие сари.

  - А зачем все это? - все же осмелилась спросить я. Выдвинула предположение: - Будем пополнять семейный бюджет? Типа, люди добрые, мы сами не местные?..

  - Драгоценная, - на меня посмотрели как на дурочку, но до объяснения снизошли. - Перед самым городом нас высадят на берег. Понятно?

  - Не совсем, - дипломатично выразилась я, не в силах состыковать одно с другим.

  - Если нас задержат в это время, - поджал губы Эмилио. - То мы трое - пострадавшие от прибрежных пиратов, нас голыми сбросили в море, а эти достопочтенные люди нас вытащили, - и усмехнулся с ярко выраженным превосходством.

  - Да? - не поверила я. - И мы в таком виде бултыхались в море? - подергала я простыню. - Поголовье акул сокращали? Они нас как видели, так сразу от страха тонули?

  - А ты бы хотела, чтобы мы бултыхались при полном параде? - изогнул бровь Филлипэ.

  - Тогда бы акулы вымерли как вид, - вздохнула я. - От смеха.

  - Дорогая, - попросил меня синеглазый. - Пока не вымерли мы, помолчи немного, пожалуйста.

  - Да не вопрос! - фыркнула я, усаживаясь на койку и наблюдая за мужчинами.

  Мои мужья, переодевшись, полностью поменяли и манеру поведения. Фил туго завязал черно-белую бандану на волосах, перетянул лицо черной кожаной повязкой, закрывающей левый глаз, и спустил на лоб моряцкую фетровую шляпу с полями так, что в тени ее полей оставшийся незакрытым глаз казался не синим, а черным.