Почти неделю я, в составе Совета, потратил на обсуждение, выяснение перспектив, планирование дальнейшей политики в свете изменившейся политической обстановки. Да, не спорю. Произошедшее выходит за рамки стандартности. Привыкшие рассматривать лазалваков как постоянную, хоть и потенциальную, угрозу, теперь мы должны были в корне изменить наше восприятие и отношение. Вот и меняли. Долго.

Не успел вернуться, как на меня свалились вопросы оборонного комплекса. Неожиданно мощность защитных установок резко снизилась, и это спровоцировало усиление активности амиотов на занимаемых ими рубежах. Проблема оказалась не в модулях, а в самой программе нашего контролирующего комплекса, распределяющего энергетические потоки между ними. Настройки изменили. Защиту восстановили.

И только я расслабился, решив, что заслуженный отдых близко, как сверкающий яростным взором Атанар, появившийся на экране, потребовал вернуть его лабораторию, которую мы только-только закончили перемещать на Лаудир, обратно на лунную базу! В качестве аргумента засыпал меня таким количеством претензий к оборудованию, помещению, размещению и персоналу, что разбора полётов мне хватило ещё на три дня.

И вот опять! Сижу, обхватив руками голову, вникаю в суть отчёта по обстановке в союзных периферийных системах, который сбросил мне Рирон, и с ужасом осознаю, что улететь сегодня снова не получится!

Да что ж за невезение такое?!

— Басан, — в кабинет тенью проскальзывает мой вездесущий братик, — занят?

— Угу, — мрачно подтверждаю и возвращаюсь к отчёту. Сам поймёт, что мне не до него, и слиняет в обратном направлении.

Так. Три системы перестали поставлять нам ресурсы для поддержания обороноспособности заградительного сектора, который по их же просьбе мы создавали. Одни из них — рарки. Те самые, которые привезли шоша. И те самые, с которыми так трудно налаживать контакт. А это значит, что и предъявлять к ним претензии нужно крайне осмотрительно. Что же у них на уме, раз решили вдруг нарушить договор и пользоваться защитой за счёт других?

— А где Вероника? — бесцеремонно прерывая мыслительный процесс, разрезает тишину неожиданный вопрос.

Э-м-м... Не понял.

Отрываю взгляд от экрана. Вместо того, чтобы уйти, оставив меня разбираться с делами, безопасник нагло уселся на край стола напротив. Одной рукой расслабленно поглаживает колено, другой опирается на гладкую поверхность. Ещё и безмятежно ножкой покачивает. Выражение лица вроде как насмешливое, но взгляд серьёзный.

Странные у него вопросы. И поведение.

— В лаборатории... — отвечаю механически и тут же, вспомнив, что за завтраком жена что-то говорила про день отдыха, корректирую: — У себя.

— Н-да? — явно демонстративно удивляется блондин. — Ну, если ты так в этом уверен... — Он лениво сползает со стола, потягиваясь и делая вид, что собирается уходить.

Вот... Зар-р-р-раза!

— Ратнал! — рявкаю так, что тот аж на месте подпрыгивает. — Прекрати паясничать! Говори нормально!

— Ладно-ладно... — Брат примирительно поднимает ладони вверх. — Чего сразу так кричать?!

Наклоняется ближе, упираясь в столешницу костяшками согнутых пальцев.

— Вероника в оранжерее, — весьма таинственно озвучивает имеющуюся у него информацию.

— И что? — не понимаю его тона. Посещать корабельный парк я жене не запрещал.

— С Тигеном, — не отрывая от меня хищно прищуренного зелёного взгляда, добавляет брат.

Непроизвольно подскакиваю. Да так резко, что кресло отлетает, с грохотом врезаясь в трипслат за моей спиной.

Вероника мне изменяет? С пилотом, который теперь ассистент Дейва? Так вот почему он так на неё смотрит! Я ведь уже несколько раз, когда забирал жену из лаборатории, замечал его весьма специфические взгляды! И в этом причина её угнетённого состояния? Чувствует себя виноватой?

Стоп! Спокойно! Что за дурацкие мысли? Это невозможно. Бред.

Усилием воли торможу рефлекторное движение, возвращаю предмет мебели к столу и заставляю себя опуститься на сиденье.

— Между прочим, — подливает масла в огонь моей ярости безопасник, дождавшись, когда я взглядом потребую от него объяснений, — это уже третья встреча.

— Почему доложил только сегодня? — рычу я, стискивая кулаки, понимая, что сейчас кто-то получит от меня по полной!

— А я сам только что узнал, когда просмотрел записи охранной системы, — предусмотрительно отмазывается нахал и смотрит заинтересованно. — Идти туда не собираешься?

Несколько секунд я, упорно гася растущую злость, соображаю — может, действительно, сходить и всё выяснить?

Устроить скандал, а ещё лучше мордобой, конечно, неплохой вариант для снятия стресса, но вот много ли он мне даст в плане информации? А ведь для её получения есть куда более удобный способ!

— Нет. — Я решительно убираю рабочие программы, запускаю контактную и откидываю кресло, чтобы принять положение близкое к горизонтальному.

Сообразивший, что именно я задумал, Ратнал оперативно приглушает освещение и тихой мышкой замирает в кресле напротив.

Подсматривать за женой, разумеется, нехорошо. Но какие варианты? Выпускать ситуацию из-под контроля — не в моих правилах. Начать допытываться, угрожать? Вероника может правды не сказать и вообще, скорее всего, будет отмалчиваться. А так я всё тихо, мирно и спокойно узнаю. Возможно, происходящее не так страшно, как кажется на первый взгляд.

Торопливо активирую связку и едва успеваю сконцентрироваться, чтобы синхронизировать наши сознания.

Белёсый туман перед глазами словно сносит сильным порывом ветра.

С замиранием сердца наблюдаю, как тонкие пальцы неторопливо перебирают камушки, лежащие совсем рядом с границей водного пространства. На мгновение взгляд устремляется вдаль, доказывая мне, что сидит Вероника на берегу искусственного озера, и тут же возвращается обратно.

— Нет, планы не изменились, — вздыхает она, по всей видимости отвечая на заданный ранее вопрос. — Но у капитана какие-то срочные дела. Так что это просто временная задержка.

Я едва верю своим ушам. Капитан? Она называет меня так официально?

— Я так и не смог найти способа полететь с тобой, — совсем рядом слышен мужской голос с ощутимо сердитыми интонациями. — Лоету приказано оставаться на корабле и, пока ты будешь на Земле, заниматься другими проектами. Меня он не отпускает.

— Ничего страшного, Лидейл, — успокаивающе мягко звучит женский голос. Вероника запрокидывает голову к чёрному небу за барьером из трипслата и закрывает глаза, лишая меня возможности контролировать происходящее визуально. — Это же ненадолго.

— И тем не менее, — не сдаётся её собеседник. — Не хочу оставлять тебя одну.

— Лид! Ну куда я денусь? — Появившееся изображение резко смещается в сторону, наконец фокусируясь на лице сидящего рядом старка.

И если до этого я ещё позволял себе какие-то сомнения, то теперь убедился — действительно, Тиген.

Тогда почему она называет его иначе?

— Не в этом дело, а в том, что ты проводишь с ним слишком много времени!

— И что в этом криминального? — хоть Вероника и это спокойно сказала, но нервно сжала пальцы, переплетя их в замок. — Мне казалось, мы всё с тобой обсудили и выяснили в прошлый раз. Зачем ты возвращаешься к этому вопросу?

— Потому что боюсь, Иника, — неожиданно ласково звучит мужской голос. — Я же вижу, что с каждым днём твоя привязанность к материальному миру и этому старку становится сильнее, чем ко мне и мерности. Если это продолжится, ты не захочешь уходить.

Что? Куда это моя жена собралась, интересно? Какая такая «мерность»? Почему «Иника», а не «Вероника»?

Я чувствую, что основательно запутался.

— А если это произойдёт? — девушка заметно волнуется, но всё же задаёт вопросы. — Что тогда? Ты позволишь мне остаться? Отпустишь?

Час от часу не легче! Она спрашивает его разрешения? У меня возникает стойкое ощущение, что я не в курсе слишком многих вещей!

На некоторое время наступает тишина. В лицо собеседнику Вероника не смотрит, так что понять, какие у него там эмоции, я не в состоянии. Однако прекрасно вижу мускулистые руки, судорожно сжимающиеся в кулаки и разжимающиеся снова. Движение, за которым она пристально наблюдает.