Тони резко развернулся, глаза его горели бешенством.

– Да чего ты прицепилась-то? – заорал он. – Брат, девки, бабки. Не нравлюсь – вали, откуда пришла. Достали все.

Ого! Щенок умеет не только вилять хвостиком и хвастать несуществующей костью! Бедный, бедный мальчик. Я протянула руку к его голове, он шлепнул по руке. Больно. У Джека Лондона читала, что если щенок огрызается, надо все равно настоять на своем. Лаской ли, кнутом, но чтобы он позволил тебе то, что ты от него хочешь. Я протянула руку во второй раз, уверенно и твердо глядя ему в глаза. Он втянул голову в плечи, сверкнул на меня глазами, но брыкаться не стал. Я погладила его по голове, обвила руками за шею.

– А мне ты нравишься. Ты, и больше – никто. Только я женщина дорогая. И ты обязан мне соответствовать. Я помогу тебе, и тогда все сдохнут от зависти, все, включая твоего братца и папашу. Они еще на коленях приползут…

Куда приползут, зачем? Звучит эффектно, но непонятно и театрально. Впрочем, Тони сейчас было не до логики. Он лихо включился в разыгранный мной спектакль и, послушный воле режиссера, четко заиграл свою роль. Как и я свою. И, как ни странно, моя роль захватила меня не меньше, чем Тони. Будто режиссером этого действа была не я. Будто я тоже была лишь марионеткой в руках того, кто стоял выше нас.

Сегодня Алина примчалась ко мне на работу. Устроила целую заваруху на проходной, бедная вахтерша тетя Валя! Пришлось попросить, чтобы ее пропустили.

– Алина, ты до вечера подождать не могла?

– Какой вечер? Вечером ты выжатая как лимон и такая же кислая, а мне нужен сильный напарник. Смелый духом и полный сил. Ты почему не в майке? Я же велела носить ее на работу! Черт, бейсболку я тебе так и не принесла. Ладно, завтра принесу, в комплекте они эффектнее смотрятся. Майка черная с красной надписью: «Нет – наркотикам», а бейсболка – все наоборот.

– «Наоборот» – это с надписью «Наркотикам – да»? – невинно поинтересовалась я.

– Нет, красная с черной надписью, – строго ответила подруга, – и я вообще не понимаю, как можно острить, когда…

– …нация вырождается, а наркомафия спокойно себе пьет кофе под пальмами, – продолжила я за нее. – Кофе будешь?

– Растворимый? – поморщилась подруга. – Давай. А что у вас, нормальной кофемашины нет? Я эспрессо люблю. Ладно, давай что есть. С шоколадным ликером и в маленькой чашечке.

Я беспомощно развела руками.

– И ликера нет? Чем ты вообще здесь занимаешься? Да и кабинет у тебя… Что это за стена напротив? И ты спокойно сидишь на работе, когда перед глазами у тебя пустая кирпичная стена? Так же рехнуться можно!

– Я не сижу, – попыталась возразить я, – я работаю.

– Вижу, как ты работаешь. Так, завтра покупаешь кофеварку или, на худой конец, приносишь джезву и электрическую плитку. А почему ты приносишь? – тут же возмутилась она своему предложению. – Это директор должен заботиться о своих сотрудниках. Как его фамилия? Кабинет в этом же здании? Да, стена! Завтра я приведу художника граффити, надо будет расписать стену. Сколько в ней квадратных метров? Где калькулятор? Тебе больше нравится черный рисунок на красном фоне или красный на черном? Дай листок! Вот смотри, надпись мы сделаем внизу, а всю площадь будут занимать полные предсмертного ужаса глаза молодого наркомана с кровавыми слезами. О! В один глаз можно шприц воткнуть. Чтобы знали, как эту гадость употреблять! Чтобы на всю жизнь неповадно было! Так, квадратные метры умножаем на баллончики… или делим? Нет, умножаем. А деньги на краску у директора взять или в бухгалтерию идти? Не беспокойся, работа – бесплатно. В рамках благотворительности. Да чего ты напряглась-то?

Мягко сказано! Ну как объяснить моей предприимчивой подруге, что я не хочу ежедневно и постоянно глядеть в полные предсмертного ужаса глаза молодого наркомана? На черной с красным стене? А может, послать ее в бухгалтерию?

– Я не напряглась, Алиночка, – ласково ответила я, – я полностью с тобой согласна! И директор будет в восторге от того, что не надо оплачивать работу художника. Иди сразу в бухгалтерию. Только не говори, что ты со мной знакома, а то подумают, что мы тут с тобой коррупцию развели, чтобы мне вид из окна усовершенствовать. И потом сразу беги с завода, а то проследят, как ты ко мне пойдешь, догадаются.

– А как же вахтерша? – купилась Алина.

– Я с ней договорюсь. Шоколадку дам, – пообещала я.

– Так, где у вас бухгалтерия и как зовут главного бухгалтера?

– А ты зачем приходила-то? – напомнила я ей после того, как подробно объяснила местонахождение бухгалтерии.

– Предупредить, чтобы ты начинала есть беляши и хлеб с салом. У меня и так живот выпирает и спина жирная, а тут еще ты будешь вся такая хрупкая и томная. Просто свинство со стороны подружки невесты.

– Ты замуж собралась?

– Конечно! Жених – крупный бизнесмен, весь такой вежливый и элегантный, из приличной семьи. Живет, кстати, в вашем коттеджном поселке, так что будем соседками. Он даже согласился на овчарку, при условии, что спать она будет в конуре. И правда, кто придумал пускать собак в постель? Шерсть, запах, инфекция, паразиты.

– И когда свадьба?

– Еще не знаю. Я только сегодня решила выйти за него замуж, теперь надо аккуратно намекнуть, что я согласна. А то он из застенчивости никак не решится сделать мне предложение. Я тебя позже с ним познакомлю, когда пойму, что он очарован мной настолько, что всех остальных женщин воспринимает лишь как неодушевленный движущийся объект. Все, нас ждут более серьезные дела, – одернула черную с красной надписью «Нет – наркотикам» маечку моя лучшая подруга.

После того как она убежала на штурм бухгалтерии, я любовно посмотрела на серую кирпичную стену. И как я раньше не замечала всей философской красоты простого и лаконичного рисунка укладки кирпича? Сегодня даже моя не слишком интересная работа казалась яркой и нужной обществу, а кабинет вполне милым и уютным. И мне совсем не было стыдно за то, что я сплавила Алину в бухгалтерию. Конечно, моя подруга и главный бухгалтер не придут к консенсусу, но сколько получат удовольствия от общения друг с другом! Сколько адреналина выплеснут в мировое пространство!

Данных своих я Тони не оставила. Примитивно слизала этот приемчик у интриганки Золушки, которая чуть не довела этим принца до отказа от престола. Сказала, что встречаться будем в «Пароходе». И только тогда, когда я захочу. Пусть пару дней проварит в мозгу кашу, которую я там заварила. А я пока займусь другим делом. Другое дело – Марина. Чем мне может помочь Марина? Я уже вычислила ее среди посетительниц бассейна – вполне симпатичная, даже красивая. В хорошей форме. Не похожа на тупую содержанку. Высокомерна. Ни с кем не общается. Я сама наблюдала, как в раздевалке ее безуспешно пыталась спровоцировать на разговор одна из девушек. Ну что же? Если задача трудновыполнима, она как минимум интересна.

– Ариша, мне нужна отмычка, – заявила я за ужином, – универсальная, но достаточно простая. Чтобы бельевой шкафчик открыть.

Лицо деда вытянулось, он с шумом вдохнул в себя воздух и закашлялся. Я бросилась колотить его по спине. Ариша откашлялся и с укоризной посмотрел на меня:

– Ты решила ступить на скользкую дорожку, Полетт? Ограбить кастеляншу детского сада? Или рабочих в раздевалке?

– Нет, всего лишь спортсменов. На ограбление малышей даже я не способна. К тому же их штанишки на меня не полезут, а риск получить шваброй от нянечки велик.

– А если серьезно?

– Хочу прощупать жену Синдякова-старшего. А для этого нужно проникнуть в ее шкафчик в раздевалке бассейна.

– Что ты задумала?

– Запру ее в шкафчике, а сама явлюсь к ним в дом в ее образе и потравлю всех непрожаренными котлетами. А если честно, есть одна задумка. Но я тебе ее не скажу, ругаться будешь.

– Знаю, что пытать тебя не имеет смысла. Хорошо, дорогая, только обещай не подвергать себя серьезному риску. И при малейшей опасности звони мне. Ты же знаешь мои связи, в том числе и в преступном мире.