— Я хочу свить себе теплое гнездышко, — сказал он.

«В этой пестрой пижаме он и в самом деле похож на птицу, — подумал Малыш. — Если со всех сторон подоткнуть одеяло, то он будет лежать, как в гнезде».

Но Карлсон не захотел, чтобы Малыш подоткнул одеяло.

— Пока еще рано, — сказал он. — Сперва мы позабавимся. Я не согласен скучать, лежа в постели. Здесь тоже есть, чем заняться. Можно есть бутерброды с жирной колбасой, можно играть в «мешок», можно устроить подушечную битву. Мы начнем с бутербродов.

— Но ты же недавно съел целую гору плюшек.

— Если мы будем лежать и скучать, я не играю, — заявил Карлсон. — Неси бутерброды!

И Малыш прокрался в кухню и приготовил бутерброды. Никто ему не помешал, фрекен Бок сидела в гостиной и разговаривала с дядей Юлиусом. Видно, она уже простила ему ту обиду, которую он ей нанес, сказав, что цыпленок жесток. Малыш беспрепятственно вернулся в свою комнату и присел на кровать у ног Карлсона. Он глядел, как Карлсон сосредоточенно уплетает бутерброды, и был счастлив. Как приятно, когда твой лучший друг остается у тебя ночевать. И Карлсон на этот раз тоже был всем, всем доволен.

— Бутерброды хороши, и ты хорош, и домомучительница тоже хороша, — сказал он. — Хотя она и не поверила, что я первый ученик, — добавил он и помрачнел. Это обстоятельство его явно огорчало.

— Ах, не обращай на это внимания! Вот дядя Юлиус тоже хочет, чтобы я был первым учеником, а я вовсе не первый.

— Нет, спасибо, я так не согласен, — сказал Карлсон. — Вот если бы я хоть немного научил тебя этому слу... слу... как это ты называешь?

— Сложение, — сказал Малыш. — Ты собираешься меня учить?

— Да, потому что я лучший в мире специалист по сложению.

Малыш рассмеялся.

— Сейчас проверим, — сказал он. — Ты согласен?

Карлсон кивнул.

— Приступай!

И Малыш приступил.

— Вот мама дает тебе, допустим, три яблока...

— Я скажу ей спасибо.

— Не перебивай меня, — сказал Малыш. — Если ты получишь три яблока от мамы, и два от папы, и два от Боссе, и три от Бетан, и одно от меня...

Докончить ему не удалось, потому что Карлсон погрозил ему пальцем.

— Так я и знал! — сказал он. — Я всегда знал, что ты самый жадный в семье, а это что-нибудь да значит!

— Подожди, сейчас не об этом речь, — сказал Малыш, но Карлсон упрямо продолжал:

— Вот если бы ты дал мне большой пакет, я быстро развернул бы его, а там кило яблок, и две груши, и горсть таких мелких желтых слив, знаешь?

— Перестань, — сказал Малыш. — Я же говорю про яблоки для примера, чтобы научить тебя сложению. Так вот, ты получил одно яблоко от мамы...

— Постой, — сердито закричал Карлсон. — я так не играю! А куда она дела те два яблока, которые только что собиралась мне дать?

Малыш вздохнул.

— Милый Карлсон, яблоки здесь ни при чем. Они нужны мне только для того, чтобы объяснить тебе, как надо складывать. Теперь ты понял, в чем дело?

Карлсон фыркнул.

— Думаешь, я не понимаю, в чем дело? Мама стащила у меня два яблока, как только я отвернулся.

— Перестань, Карлсон, — снова сказал Малыш. — Итак, если ты получишь три яблока от мамы...

Карлсон довольно кивнул.

— Ну вот видишь! Надо уметь за себя постоять, я всегда это знал. Я люблю порядок: что мое, то мое. Я получил три яблока от твоей мамы, два от папы, два от Боссе, три от Бетан и одно от тебя, потому что ты самый жадный...

— Да, так сколько же у тебя всего яблок? — спросил Малыш.

— А ты как думаешь?

— Я не думаю, я знаю, — твердо сказал Малыш.

— Ну тогда скажи! — попросил Карлсон.

— Нет, это ты должен сказать.

— Больно воображаешь! Скажи! Держу пари, что ты ошибешься.

— Напрасно надеешься! — сказал Малыш. — У тебя будет одиннадцать яблок.

— Ты так думаешь? — переспросил Карлсон. — Вот и попал пальцем в небо. Потому что позавчера вечером я сорвал двадцать шесть яблок в одном саду в Лидингене, но потом я съел три штуки и еще одно надкусил — ну, что ты теперь скажешь?

Малыш молчал, он просто не знал, что сказать. Но потом он вдруг сообразил.

— Ха-ха! Все ты врешь, — сказал он. — Потому что в июне еще нет яблок на деревьях.

— Верно, нет, — согласился Карлсон. — Но тогда где вы-то их взяли, яблочные воришки!

И Малыш решил отказаться от своего намерения научить Карлсона сложению.

— Но теперь ты хоть знаешь, что это за штука — сложение.

— Ты думаешь, я раньше не знал, что это то же самое, что рвать яблоки, — сказал Карлсон. — А этому меня учить не надо, я сам с этим неплохо справлюсь.

Я ведь лучший в мире мастер по сложению яблок, и, когда у меня выберется свободный часок, мы полетим с тобой за город, и я покажу тебе, как надо браться за сложение.

Карлсон проглотил последний кусок хлеба с колбасой и решил приступить к подушечному бою. Но стоило ему кинуть Малышу в голову подушку, как Бимбо дико залаял.

«Б-р-р!..» — рычал Бимбо, вцепившись зубами в угол подушки. Но Карлсон схватил ее за другой угол и потянул к себе. Так Бимбо и Карлсон рвали подушку друг у друга, пока она не лопнула. Бимбо разжал челюсти. Карлсон подхватил подушку и кинул к потолку. Перья, красиво кружась, осыпали Малыша, который лежал на кушетке и хохотал.

— Кажется, пошел снег, — сказал Карлсон. — Смотри, какой густой! — восхитился он и снова подбросил подушку к потолку.

Но Малыш сказал, что надо прекратить подушечный бой и что вообще пора спать. Было уже поздно, они слышали, как дядя Юлиус пожелал фрекен Бок спокойной ночи.

— А теперь я пойду и лягу в свою короткую кровать, — сказал он.

И тут Карлсон вдруг очень оживился.

— Гей-гоп! — воскликнул он. — Я, кажется, придумал еще одну забавную штуку.

— Что еще за штуку ты придумал? — удивился Малыш.

— Очень забавную штуку, которую можно выкинуть, если ночуешь не дома, а у кого-нибудь в гостях, — объяснил Карлсон.

— Играть в «мешок»? Подложить что-то в чужую постель, да? Уже поздно. Ты не будешь этого делать, ладно?

— Да, уже поздно, — согласился Карлсон.

— Конечно, уже поздно, — с облегчением сказал Малыш.

— Я теперь уже не буду этого делать, — уверил его Карлсон.

— Вот и хорошо! — обрадовался Малыш.

— Потому что успел это сделать раньше, — закончил Карлсон.

Малыш так и сел.

— Ну да? Неужели дяде Юлиусу?

Карлсон закудахтал от восторга.

— Хитрый мальчишка, как ты мог догадаться?

Малыш так много смеялся во время подушечного боя, что теперь уже просто застонал от смеха, хотя знал, что Карлсон поступил дурно.

— Ой, как дядя Юлиус рассердится!

— Вот это мы и должны проверить, — сказал Карлсон. — Придется слетать вокруг дома и поглядеть в окно спальни.

Тут Малыш разом перестал визжать от смеха.

— Ни за что на свете! Вдруг он тебя увидит! Он решит, что ты и есть спутник-шпион... Сам можешь сообразить, что тогда будет...

Но Карлсон был упрям.

— Когда подкладываешь кому-нибудь в постель «мешок», обязательно надо увидеть, как жертва сердится, иначе вся затея не имеет смысла, — уверял он. — Не волнуйся, я прикроюсь зонтиком!

И он побежал в прихожую за маминым красным зонтиком, потому что по-прежнему лил дождь.

— Я не хочу мочить пижаму Боссе, — сказал Карлсон.

Он стоял на подоконнике с открытым зонтиком, готовый к отлету.

«Это очень опасно», — подумал Малыш и сказал с мольбой:

— Смотри, будь осторожен! Следи, чтобы никому не попасться на глаза, не то все пропало!

— Спокойствие, только спокойствие! — сказал Карлсон. И полетел в дождь.

А Малыш остался, и он вовсе не был спокоен, а, наоборот, так волновался, что кусал себе пальцы.

Минуты тянулись мучительно долго. Дождь лил как из ведра. Малыш ждал. И вдруг он услышал душераздирающий крик дяди Юлиуса. И вслед за тем в открытое окно влетел назад Карлсон. Он с довольным видом выключил мотор и пристроил на половике зонтик, чтобы стекала вода.

— Он видел тебя? — с испугом спросил Малыш. — Он лег в постель?