Жаль только, что Саранчук не мог его слышать, а то бы он, конечно, всю ночь не сомкнул глаз от страха.

А Молодой Богомол между тем до самого утра репетировал разные Боевые Приемы и фехтовал своими мечами.

Утром он снова спустился на Луг. Тяу Тяу Ма был на Своем Обычном Месте и как ни в чем не бывало жевал очередную Травинку. Богомолу сразу все стало ясно: «Ага! Он занял выгодную позицию, чтобы отрезать мне все пути». Но для настоящего Воина такой маневр был неопасен. Богомол смело выступил вперед и закричал:

— Ты что же это, решил Нам дорогу пересечь и поднять на Нас свой меч?

Тяу Тяу Ма в изумлении поднял голову и переспросил:

— Вы задали мне, кажется, какой-то вопрос?

— «Какой-то вопрос»! «Какой-то вопрос»! Глухим прикидываешься? — заорал Молодой Богомол.

Он накинулся на Саранчука и несколько раз ударил его мечом. Тот завопил от боли на весь Луг. Богомол даже сам не ожидал, что он сразу одержит Победу. Он тут же снова бросился на Тяу Тяу Ма. Но теперь он уже не просто разил врага мечом, а еще кусал его зубами и пинал ногами.

Саранчук, такой здоровенный детина, повалился на землю. Он не только не принял Боя, но даже не стал защищаться от сыпавшихся на него ударов, лишь катался по земле с громким плачем:

— О горе мне! Ой, больно! О небо! О земля!

— Тр-тр-р! Ур-ра!

— Ой-ой! Сдаюсь, сдаюсь! Покоряюсь Вам!

— Как ты смел пожелать напасть на Нас?!

— Я и не думал желать нападать на Вас.

— Ага, раскаиваешься. Значит, больше не будешь?

— Не буду, не буду. Ой, ой… Ой!..

— А знаешь ли ты, кто Мы есть? — вдруг распалившись, закричал удалец.

Тяу Тяу Ма задрожал.

— Я знаю, В-вы… Вы есть Уважаемый Молодой Богомол.

У того сразу весь гнев пропал, и он милостиво кивнул.

— Молодец! Раз ты так хорошо это знаешь, Мы согласны тебя простить. Слышишь?

— Д-Да.

— Отныне что бы Мы ни сказали, ты должен слушаться.

— Д-Да.

— С сегодняшнего дня ты поступаешь к Нам в подчинение. Ты будешь как бы Нашим младшим родственником, и Мы будем называть тебя «Братцем»! Первым Братцем!

— Д-Да…

Богомол задрал кверху голову и горделиво расправил усы. С усами это у него всегда получалось неплохо, а сегодня вышло особенно здорово. Еще бы, ведь он, совсем еще юноша, победил сегодня пожилого и почтенного Саранчука и сделал его своим Первым Братцем! «Попозже, — решил Богомол, — когда я возмужаю, у меня под рукой будет сколько угодно таких „братцев“!»

Торжественно возвращался Молодой Богомол к своему Розовому Кусту. Глаза его гордо блистали. Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым.

Некоторое время спустя Богомолу пришла в голову новая Замечательная Идея. Он побежал к Дому своего Первого Братца. Тяу Тяу Ма, решив, что сейчас его опять будут бить, задрожал от страха, упал на колени и почтительно приветствовал своего Повелителя. Затем он встал, вежливо скрестил усы и замер. Молодой Богомол, придав своему голосу самое грозное выражение, сказал:

— Что Мы скажем или прикажем, ты должен все исполнять!

— Да разве ж я когда возражал кому-нибудь? — поклонившись на всякий случай, ответил Тяу Тяу Ма.

— Вот и хорошо, — закивал Богомол. — Сейчас Мы кое-что прикажем тебе, а ты изволь слушать внимательно. Отныне и впредь Нам не угодно, чтобы Нас называли просто Богомолом.

Тяу Тяу Ма, конечно, ничего не понял. Пришлось Богомолу растолковать ему все подробно:

— Мы являемся Особой Исключительно Талантливой. Ты понял или нет?

— Понял.

— А каждый, у кого есть много Талантов, должен иметь Полный Титул и Звание.

— Ясно.

— Так вот. Мы — Особа Исключительно Талантливая и происходим из Рыцарского Рода. Поэтому теперь все должны называть Нас «Ваша честь, Рыцарь Богомол». Конечно, ты обязан в первую голову величать Нас, как положено, Полным Титулом.

— Ва-ша… э-э…

— Ваша честь…

— Ваша честь ры-ры… ры-ба…

— Ваша честь Рыцарь!

— A-а… Ваша честь Ры-царь…

— Ну и, наконец, Богомол…

— Ваша… честь… Рыцарь… Богомол…

— Ладно. Ты все время повторяй Наш Титул, пока язык совсем не привыкнет.

Тут Молодой Рыцарь повернулся и, выпятив грудь, торжественно направился к своему Розовому Кусту. А добродушный и послушный Тяу Тяу Ма остался стоять посреди Луга. Задумчиво выпучив глаза, беззвучно шевеля губами и качая усами, он размышлял о небывалом и величавом Полном Титуле «Ваша честь Рыцарь», которым увенчал себя Молодой Богомол.

Через день Богомол снова явился к Дому своего Первого Братца. На этот раз он шествовал с особенной важностью. Еще не дойдя даже до травяного шалашика, в котором жил Саранчук, он закричал:

— Эй, Тяу Тяу Ма, ты дома?

— Дома.

— Ну-с, как надо Нас величать?

— Бо… в-во… A-а, ва-ша…

— Ваша?

— Ваша… честь…

— Так, дальше!

— Ваша… честь… Ры-ры… Рыцарь Богомол.

Богомол милостиво кивнул.

— В следующий раз чтобы отвечал без запинки, одним духом!.. У Нас, Братец, к тебе Важное и Неотложное Дело: ты знаешь, где живет старая Жучиха из рода Муомов?

— Знаю.

— Ну и отлично. Видишь ли, Братец, молва о Нашей Доблести и Талантах, конечно, разошлась уже по всей Державе, поэтому нужно, чтобы все окрестные жители знали, — как правильно Нас величать, и выучили бы назубок Наш Полный Титул и Звание. Отправляйся-ка, Братец, к старухе Муом, и пусть она намотает себе на ус: отныне, где бы ей ни пришлось встретиться с Нами, она должна первой кланяться, оказывать Нам Всевозможные Знаки Внимания и приветствовать не иначе, как «Ваша честь Рыцарь Богомол».

— Слушаюсь.

— Давай, Братец, сейчас же и иди. А Мы сами заглянем по соседству к Тараканишке, которому тоже не мешает знать Наш новый Титул. Далеко ли до беды: захочет народ поприветствовать Нас, а как звать-величать не знает…

О, Тяу Тяу Ма безобидный и безответный, словно мягкий земляной ком! Что ему ни скажи, всех и всегда он должен слушаться. Вот и теперь он без лишних слов отправился выполнять приказание.

Итак, Богомол и Саранчук пошли каждый по своим делам.

Богомол зашагал к Тараканьему дому. Пересек он Луг и вскоре был уже у цели. Потому что, надо вам сказать, Таракан не имел своего собственного жилища, а проживал в Доме, Построенном Человеком. Там он облюбовал себе местечко в бамбуковой стене у окна.

И вообще он был не простой таракан, а Самый Робкий И Застенчивый Таракан На Свете. По части робости и нерешительности никто в целом мире не мог с ним сравниться. Даже Саранчук Тяу Тяу Ма рядом с этим Тараканом казался героем. И больше того: испокон веку Тяу Тяу Ма пренебрежительно называл застенчивого Таракана «братцем», а тот величал Саранчука «господином» и «старшим братом». Стыдливость этого Таракана доводила его до того, что он вечно сидел дома и никого не приглашал к себе в гости. Квартиру свою он с давних времен устраивал внутри бамбуковых трубочек, и полное его имя было «Таракан-Трубосед».

Подойдя поближе, Богомол огляделся по сторонам: «Ага, вон и сам Таракан. Расхаживает себе по своей бамбуковой трубке и в ус не дует!..»

Выглядел Таракан в его прекрасном темно-красном облегающем и отливающем на солнце костюме очень элегантно. Но за этим изяществом и чистоплотностью скрывалось нечто другое. Сказать по правде, Трубосед был просто пустой щеголь и франт. Верхнее платье, предназначенное для Посторонних Глаз, у него с иголочки, самое что ни есть модное. Зато сам он под этими красивыми нарядами был грязный и вонючий. Таракан очень боялся воды и поэтому никогда в жизни не умывался. Так что грязь прямо кагала с него на землю, и он весь лоснился от пота. Конечно, те, кто выше всего ценят Приятную Внешность, могут сколько угодно любоваться Трубоседом и расхваливать его элегантность и красоту. Но лучше делать это издалека; попробуйте подойти к нему поближе, в ноздри вам ударит такое зловоние, что запах протухшей рыбы покажется потом сладостным ароматом. Тут уж самым большим поклонникам моды не остается ничего другого, как заткнуть себе рот и нос и бежать во всю мочь прочь, ругаясь и обзывая Таракана-Трубоседа величайшим неряхой и грязнулей на свете.