Туман рассеялся. Урук удовлетворённо кивнул.

— Он, должно быть, сильно потрясён. Тарги не из Великих, как и я. Но он, по-моему, вообразил, что сильнее меня и лучше умеет пользоваться чарами Тьмы.

Голос Урука, обратившись ко мне, стал жёстче.

— Как он умер в тот раз?

Я обратился к памяти Толара. Тарги… Видел ли Толар его убитым или только слышал об этом, прежде чем смертельная рана вынудила его оставить поле боя? В мозгу моём замелькали отрывочные туманные видения, и чужой голос произнёс:

— Он умер от удара топором. Когда его нашли, поднялся страшный вой, это я помню…

— От удара топором, — повторил Урук. — Тогда…

Я понимал, что его тревожит. Если в гибели Тарги виновен Сокрушитель Шлемов, то убив его снова таким же образом, мы мало что изменим, пока не доберёмся до его, как выразился Урук, сердца. В противном случае он лишь сменит оболочку.

Итак, туман рассеялся, лужа на дне туннеля исчезла, и мы смогли двинуться дальше, однако ни на секунду не ослабляли бдительности. Путь перед нами терялся в темноте. Вскоре мы почувствовали опасность, и она не замедлила показать себя. Со всех сторон к нам потянулись уже знакомые тонкие щупальца, стараясь опутать наши конечности. В ход пошли Сокрушитель Шлемов и Ледяное Жало. Топор рубил направо и налево, я же не мог замахиваться мечом и поэтому колол кончиком клинка обрубленные и извивавшиеся на земле щупальца.

Мы с Уруком устроили настоящую бойню. Охранники фасов не могли серьёзно противостоять нашему оружию, когда мы, стоя в узком проходе спина к спине, опускали на них сверкающий смертоносный металл. Рычание моего меча напоминало волчье, когда зверь тянется окровавленной пастью к добыче. Ему вторило высокое прерывистое пение боевого топора.

Раздался громкий голос Урука:

— Довольно! Тарги прибегнул к помощи фасов, чтобы выиграть время. Он рассчитывал, что будет здесь в безопасности, поэтому надо добраться до него раньше, чем он окружит себя новой защитой.

Мы отошли от стены. Урук издал древний боевой клич воинов ХаГарка. В ограниченном пространстве туннеля голос его прозвучал оглушительно. Мы высоко подняли наше светящееся оружие и двинулись на фасов, которые, пока мы воевали со щупальцами, окружили нас плотным кольцом.

Фасы дрогнули и отступили. Я давно знал, что они бывают бойцами только в темноте. А может, Тарги снял с них заклятье, принуждающее к атаке. Как бы там ни было, когда мы двинулись вперёд, они разомкнули своё кольцо и рассыпались в темноте.

Урук быстро двинулся вперёд. Высота туннеля не позволяла выпрямиться в полный рост, поэтому он постоянно пригибался, но шаги его были широки и размашисты. Я прикрывал его со спины, а поскольку за мной уже никого не было, то вынужден был часто оглядываться.

В моём времени фасы пользовались отравленными копьями. К счастью для нас, сейчас их ещё не изобрели, в чём я с облегчением убедился, бегло осмотрев наконечники нескольких брошеных копий, через которые мы переступали.

Двигаясь по проходу, мы миновали несколько развилок, и каждый раз Урук без колебаний выбирал, куда свернуть. Я не задавал лишних вопросов и был уверен, что он знает, куда идёт.

Вскоре мы оказались в пещере со сталагмитами. Не могу с уверенностью утверждать, что это была та же самая пещера, где мы с Тсали уже побывали, но сходство имелось большое. В тусклом свете Ледяного Жала сталагмиты стеклянно поблёскивали. Я бы наверняка заблудился в этом странном лесу, но мой напарник двигался с прежней уверенностью. Топор чуть покачивался в его руке, указывая направление, словно компас, которым пользуются салкары на море.

Мы пересекли пещеру и пошли вдоль её края, пока не уткнулись в огромную глыбу породы. Обойдя её, мы увидели туннель, стены которого были на удивление гладко обработаны и испещрены письменами, которых я не знал. Они источали странный холод, пробуждающий тревогу и отчаяние. Борясь с этим наваждением, я крепче сжал в израненной ладони рукоять меча, черпая в нём мужество.

Урук замедлил шаг. Он больше не пригибался, как в проходах, проделанных фасами, и мог высоко держать голову. Туннель этот явно предназначался для человека или существа, подобного ему. Урук негромко сказал:

— Вот и свершилось. Бывшему некогда Толаром трудно представить себе, чтобы человек, рождённый Светом, сумел выследить Тарги в царстве Тьмы, но это так. И сейчас наступит решающая схватка. Мы или победим, или погибнем, потому что Тарги, припёртый к стенке, обратит против нас все свои силы и…

Он не успел договорить. Из глубины туннеля на нас обрушился мощный силовой удар, подобный порыву ураганного ветра. Меня отшвырнуло назад, за край каменной глыбы. Передо мной не было зримого противника, но всё равно я не мог безропотно покориться. Сжав Ледяное Жало, я осторожно выглянул из-за глыбы.

Урук тоже был отброшен назад, но только на пару шагов. Вся его поза — широко расставленные ноги, наклонённый вперёд корпус, опущенная голова в шлеме с драконом — свидетельствовала о том, что он не намерен отступать. Я постарался скопировать его позу, мне необходимо было присоединиться к нему.

Неведомая сила по-прежнему давила на нас. Я оказался не в состоянии продвинуться вперёд ни на ладонь, более того, даже вынужден был отступить на пару ладоней. Гнев и отчаяние переполняли меня, но из самых глубин естества поднималась холодная непреклонность, мрачная решимость. Ничего подобного я никогда прежде не испытывал. Толар… Мне сейчас следовало прислушаться к голосу того, которого возродило к жизни Ледяное Жало.

Выставив перед собой плечо, Урук понемногу двигался вперёд, напоминая человека, пробивающегося сквозь густую вязкую глину. Каждый его шаг был очень короток и давался ему с огромным напряжением, но он делал его. Перехватив меч в правую руку, я левой уцепился за стену, шероховатую от густо покрывавших её букв, оторвался от спасительной каменной глыбы и подставил свою грудь мощному давлению. Меня зашатало, но на этот раз я устоял на ногах, только крепче уцепился пальцами за стену и сделал крошечный шажок вперёд, в точности так, как продвигался Урук. Он по правой стенке туннеля, я — по левой.

Пожалуй, его заклятый враг не учёл, что нас двое, и не сумел рассредоточить усилия так, чтобы препятствовать нам обоим. Шаг за шагом, ладонь за ладонью мы медленно продвигались к цели. Воротник моей кольчуги свободно раскачивался, я тяжело дышал, сосредоточив все силы на этом напряжённом, неимоверно трудном движении. Сердце моё учащённо билось, удары его отдавались в ушах, я задыхался, но шаги наши становились длиннее и уверенней.

И вдруг давление исчезло так же внезапно, как и началось, я от неожиданности упал на одно колено. Но Урук и здесь удержался на ногах. Держа топор перед собой, он сорвался с места и побежал, я — за ним, стараясь не отставать.

И вот перед нами открылось некое пространство, наполненное серовато-зелёным свечением, которое, как я знал, отмечает скопления Тёмной Силы. Сталагмитов здесь не было. Вместо них возвышались каменные изваяния, вселяющие ужас. Каждое изображало чудовище или человека, испытывающего такую невообразимую муку, от которой не в силах избавить даже само время. Я взглянул на них один раз и больше старался не смотреть, чтобы не поддаться страху. А Урук устремился прямо к центру зала.

Вероятно, это был храм. Но какому бы божеству здесь ни поклонялись, оно не вызывало у меня добрых ощущений. Изваяния образовывали круг, в центре которого находился невысокий кроваво-красный постамент, а на нём — человеческий череп, но только не натуральный, а из какого-то прозрачного кристаллического вещества.

Возле подножия постамента лежало человеческое тело — огромное, со спутанными волосами тело существа, которого я видел на поле боя, — Тарги! Широко раскрытые глаза его невидяще уставились вверх, тело безвольно обмякло, как у недавно умершего.

Я мельком взглянул на эту пустую теперь оболочку Тарги и снова перевёл взгляд на череп.

Он беспрестанно пульсировал. Яркие цвета сменяли друг друга, смотреть на них было больно, и вместе с тем я не мог оторвать глаз от волнующего чередования красок. В них таился какой-то особый, глубинный смысл, разгадав который, я мог бы стать величайшим из людей, избранным среди избранных, правителем надо всеми!..