– Вот вам ваша кровь, – с отвращением произнесла Моргауза. – Неужто и моему Гвидиону предстоит с головой уйти в грезы и отвратительные видения?

Вивиана, стряхивая липкое вино с платья, возразила:

– Не следует хаять чужой дар, Моргауза, лишь потому, что ты сама лишена Зрения!

Гвидион вернулся с тряпкой, но когда он наклонился, чтоб убрать лужу, то пошатнулся. Моргауза отобрала у него тряпку и жестом велела одной из служанок вытереть вино со стола и каменных плит. Гвидион казался больным, но если обычно он старался, чтобы Моргауза это заметила, то теперь мальчик быстро отвернулся, словно застеснявшись. Моргаузе до боли захотелось взять его на руки и прижать к себе – ведь это был ее последний ребенок, доставшийся ей, когда все остальные уже выросли, – но она знала, что Гвидион этому не порадуется, и потому осталась сидеть, уставившись на свои сцепленные руки. Ниниана тронула мальчика за плечо, но Вивиана кивком подозвала его к себе; взгляд ее был строг и тверд.

– А теперь скажи мне правду: давно ли у тебя проявилось Зрение?

Гвидион опустил глаза и ответил:

– Я не знал… не знал, что это так называется. Он беспокойно переминался с ноги на ногу, стараясь не смотреть на Владычицу Озера.

– И ты скрывал его из гордости и любви к могуществу, верно? – тихо спросила она. – Теперь этот дар овладел тобой, и ты должен будешь приложить немало сил, чтобы, в свою очередь, овладеть им. Я вижу, мы пришли в последний момент, – надеюсь, что не опоздали. Тебе трудно стоять? Тогда садись вот сюда и сиди тихо.

К изумлению Моргаузы, Гвидион безропотно уселся у ног жриц. Мгновение спустя Ниниана положила руку ему на голову, а он прижался к ее коленям.

Вивиана же снова повернулась к Моргаузе:

– Как я тебе уже говорила, Гвенвифар не родит Артуру сына – и все же король не отошлет ее прочь. Тем более что она христианка, а их вера запрещает мужчине прогонять жену…

– И что с того? – пожала плечами Моргауза. – У нее уже случился один выкидыш – а может, и не один. И она уже немолода для женщины. А жизнь женщины полна непредвиденных опасностей.

– О да, Моргауза, как-то раз ты уже попыталась воспользоваться этими непредвиденными опасностями, чтобы твой сын мог встать рядом с троном – не так ли? – спросила Вивиана. – Предупреждаю тебя, сестра: не вмешивайся в то, что установлено богами!

Моргауза улыбнулась.

– А мне казалось, Вивиана, что ты – или это был Талиесин? – еще давным-давно учила меня, что все в этом мире происходит в соответствии с волей богов, и никак иначе. Если бы Артур умер, так и не успев взойти на трон Утера, неужели боги не нашли бы другого человека, который послужил бы их целям?

– Я здесь не для того, чтоб вести с тобой богословские споры, скверная ты девчонка! – гневно произнесла Вивиана. – Ты что же, думаешь, что я доверила бы тебе судьбу королевской крови Авалона, будь на то моя воля?

– Но Богиня поступила по своей воле, а не по твоей, – с вкрадчивой яростью отозвалась Моргауза, – и мне кажется, что я уже устала от этой болтовни о древнем пророчестве… Если боги и существуют – в чем я вовсе не уверена, – мне все равно не верится, что они снизойдут до того, чтобы вмешиваться в дела людей. И не стану я ждать, пока боги сделают то, что сделать необходимо. Кто сказал, что Богиня не может действовать и через меня тоже? Чем я хуже других?

Королева краем глаза заметила, как шокирована Ниниана. А, еще одна наивная дурочка вроде Игрейны, тоже верит всей этой болтовне о богах!

– Что же касается королевской крови Авалона, я, как видишь, хорошо о ней позаботилась.

– На вид он кажется крепким и здоровым мальчиком, – сказала Вивиана, – но можешь ли ты поклясться, что не испортила его?

Гвидион вскинул голову.

– Моя приемная мать всегда была добра ко мне! – резко произнес он. – А леди Моргейна не очень-то заботилась о своем сыне, отданном на воспитание, – она даже ни разу не явилась сюда, чтоб узнать, жив ли я!

– Тебе велели говорить лишь тогда, когда тебя об этом попросят, Гвидион, – строго сказал Кевин. – И тебе ничего не ведомо ни о причинах, что заставили Моргейну поступить так, ни о ее замыслах.

Моргауза быстро смерила взглядом барда-калеку. «Неужели Моргейна доверилась этому жалкому ублюдку, в то время как мне пришлось вытягивать из нее тайну при помощи заклинаний и Зрения?» Она почувствовала, как ее захлестывает волна гнева, но тут Вивиана сказала:

– Довольно! Ты хорошо заботилась о нем потому, что это соответствовало твоим целям, Моргауза, но я вижу: ты не забываешь, что этот мальчик стоит на ступеньку ближе к трону, чем Артур в его возрасте, и на две ступеньки ближе, чем твой собственный сын Гавейн! Что же касается Гвенвифар, я предвижу, что она сыграет некую роль в судьбе Авалона: она не может полностью укрыться от Зрения или видений – ведь однажды она прошла сквозь туманы и ступила на берег Авалона. Возможно, если она все-таки родит сына и будет очевидно, что тут сыграли свою роль искусство и воля Авалона… – Она взглянула на Ниниану. – Королева способна к зачатию, а сильная чародейка сможет предотвратить очередной выкидыш, если будет находиться рядом с ней.

– Поздно, – сказал Кевин. – Ведь это ее вина, что Артур предал Авалон и отрекся от драконьего знамени. По правде говоря, мне кажется, что она не совсем в своем уме.

– Все дело в том, Кевин, что ты ее терпеть не можешь, – сказала Ниниана. – Но почему?

Арфист опустил взгляд на свои скрюченные руки, покрытые шрамами. В конце концов он произнес:

– Верно. Я даже в мыслях не могу быть справедлив к Гвенвифар – я всего лишь слабый человек. Но даже если бы я любил ее, я и тогда сказал бы, что она не годится в королевы королю, который должен править от имени Авалона. Я не стану горевать, если она погибнет от какого-нибудь несчастного случая. Если она подарит Артуру сына, то будет считать, что обязана этим исключительно милости Христовой, даже если бы сама Владычица Озера стояла у ее постели. Я ничего не могу с этим поделать, но молюсь, чтоб ей не выпало такой удачи.

На лице Моргаузы заиграла кошачья усмешка.

– Гвенвифар может стараться стать большей христианкой, чем сам Христос, – сказала она, – но я немного знаю их Священное Писание – Лот приглашал сюда священника с Ионы, чтобы тот учил мальчишек грамоте. Так вот, это Писание гласит, что мужчина, прогнавший свою жену, будет проклят – если только она не изменяла ему. А даже сюда, в Лотиан, доходят слухи, что королеву трудно назвать непорочной. Артур частенько уезжает на войну, а всем известно, как милостиво Гвенвифар смотрит на твоего сына, Вивиана.