Рональд Чекер привык, что его узнают. Он не только крупный застройщик, но и звезда реалити-ТВ, хорошо известный по успешному шоу «Продажи». Отпрыск богатой семьи из Атланты, выпускник Гарварда, он пошел по стопам отца и занялся недвижимостью. Рон Чекер никогда не был близок с отцом и потому широкими связями старика пользовался с особой корыстью. Вот так сын стал успешнее отца и вырвался из «солнечного пояса» США на мировой рынок. Рон решил, что предложит телеканалам шоу, в котором предстанет эдаким молодым южанином, панкующим Дональдом Трампом, чье шоу «Кандидат» пользовалось заметным успехом. Друг Рона, стилист, придумал ему образ с ирокезом, а сценарист с телеканала придумал слоган: «Яйца в бизнесе нужны». Теперь «Продажи» транслируются на весь мир, идет уже третий сезон, и Чекер знает, что в Британии его тоже показывают. Смутившись, он спрашивает у таксиста:
— Вы «Продажи» не смотрели?
— Вживую — нет, но я знаю, о чем речь, — кивает Терри. — Клип на «Smack Ma Bitch Up» был чересчур лихим, но некоторые пташки такое любят. Шоб пожестче, ну ты врубаешься. Нет, я, конечно, не сексист, ничего такого. Дамы в своем праве. Они изъявляют желание, ты его удовлетворяешь, так ведь и поступают настоящие джентльмены, верно, приятель?
Чекер с трудом понимает этого таксиста. В ответ ему остается только просипеть:
— Да уж.
— Сам-то ты женат, приятель?
Чекер ошарашен, он не привык, чтобы незнакомцы вроде этого простого шотландского таксиста так самонадеянно с ним разговаривали. Он уже собирается отрезать: «Не твое дело», но вспоминает, что команда пиарщиков настойчиво советовала ему вернуть расположение публики после фиаско в Нэрне. При застройке уничтожили небольшую прибрежную пещеру, снесли пару вилл из списка охраняемых объектов и переселили редких гнездящихся уток. Но вместо того чтобы порадоваться новому гольф-клубу, квартирам и рабочим местам, большинство жителей не одобрило все эти начинания.
Загнав оскорбленные этим вторжением в личное пространство чувства в мрачную улыбку, Чекер отвечает:
— Разведен, трижды, — и с какой-то озлобленностью припоминает Сапфиру, свою третью жену, затем — с острой, мучительной болью — Марго, свою первую.
Он пытается вспомнить Монику, недолго исполнявшую обязанности в промежутке, но ему едва удается вызвать ее образ в памяти, что одновременно веселит его и пугает. В голове мелькает только осклабившееся лицо адвоката да семь жирных нулей. Для мужчины, которому через год еще только исполнится сорок, три — это тревожная статистика.
— Опа! Знакомо! — понимающе бросает Терри. — С тем чтобы их подцепить да повозить их хорошенько, у меня никогда проблем не было, — торжествующе заливается он. — Мой Верный Друг, — доверительно похлопывает он себя между ног, — работает без выходных, это я тебе без всяких говорю! Без этого никуда, верно, приятель? — Терри расплывается в улыбке, ну а Чекер наслаждается тем, как его спина растекается по жесткому сиденью, такому удобному после всех этих нескончаемых путешествий в представительских самолетах и лимузинах. — Всегда есть несколько на выбор, естессно, но… сам знаешь, чего это стоит! Самое страшное — это влюбиться. Начинаешь врать себе, что всю оставшуюся жизнь будешь пялить только эту пташку, и никого боле. Но против природы не попрешь. Через несколько месяцев блудливый глаз и горящий дрын снова вступают в игру! Железно!
Чекер чувствует, как к щекам приливает кровь. В какую, черт возьми, новомодную геенну вверг его Мортимер? Сначала из-за технических неисправностей в «лир-джете» ему пришлось лететь унизительным регулярным рейсом, а теперь еще и это!
— Для меня всякие там церемонии остались в прошлом. — Терри понижает голос и резко оборачивается. — Слушай, приятель, если тебя интересуют местные закоулочки, только скажи. Я тот, кто тебе нужен. Могу подогнать все, что захочешь. Чисто так, к сведению!
Рон Чекер едва улавливает, о чем человек за рулем говорит ему «чисто так, к сведению». Этот придурок в самом деле не догадывается, кто я! Однако сквозь захватившую его волну презрения к этому таксисту пробивается что-то еще: Рональд Чекер чувствует смутное возбуждение оттого, что он плывет по течению, что он, совсем как в студенческие годы, снова стал путешественником, а не избалованным туристом в бизнес-классе. И как же хорошо его спине на этих негнущихся сиденьях! К своему удивлению, Чекер признает, что какая-то его часть, та, что оказалась на свободе после недавнего развода, наслаждается происходящим вокруг! Да и почему бы ему не наслаждаться? Вот он мчится вперед, совершенно один, вдали от бездарных подхалимов вроде Мортимера! Разве должны его давить и ограничивать чужие представления о том, кто такой Рональд Чекер? Разве не здорово ненадолго почувствовать себя кем-то другим? А тут еще и спина! Возможно, сейчас самое время дать зеленый свет.
— Благодарю… вас…
— Терри, дружище. Терри Лоусон, но все зовут меня Джус Терри.
— Джус Терри… — Чекер взвешивает это имя на языке. — Что ж, рад знакомству, Джус Терри. Я Рон. Рон Чекер.
Он пытается в зеркале заднего вида разглядеть на лице таксиста хотя бы какие-то признаки узнавания. Ни намека. «Этот клоун настолько поглощен своей жалкой, пустой жизнью, что и в самом деле не имеет ни малейшего представления о том, кто я такой». Но в Шотландии с Ронни такое уже случалось, во время катастрофы в Нэрне.
— Ты зацени-и-и! — ревет Джус Терри, увидев стоящую на переходе вполне заурядную, с точки зрения Чекера, молодую женщину.
— Да… очаровательная, — неохотно соглашается Чекер.
— У меня от этой мохнатки уже пожар в штанах!
— Точно… Послушай, Терри, — начинает Чекер, почувствовав внезапный прилив вдохновения, — мне нравятся эти кэбы. Здесь очень удобные сиденья для моей спины. Я бы хотел нанять тебя на эту неделю. Покатаешь меня по городу, покажешь несколько туристических мест и отвезешь на пару деловых встреч к северу от города. У меня кое-какие переговоры на винокурне в Инвернессе, к тому же я люблю поиграть в гольф. Несколько раз нужно будет заночевать по пути — в самых лучших отелях, разумеется.
Терри заинтересован предложением, но качает головой:
— Прости, чувак, у меня все смены расписаны.
Чекер не привык к несговорчивости в других, он воспринимает этот ответ с недоверием.
— Я заплачу тебе в два раза больше, чем ты зарабатываешь в неделю!
В ответ на него смотрит широкая улыбка, обрамленная копной кудряшек.
— Ничем не могу помочь, парнишка!
— Что? — Голос Чекера скрипит от отчаяния. — В пять раз! Скажи, сколько ты получаешь в неделю, и я дам в пять раз больше!
— Сейчас самое жаркое время в году, чувак, такая беготня перед Рождеством и Хогманаем — хуже, сука, чем во время фестиваля. Я делаю по две тонны в неделю, — врет Терри. — Сомневаюсь, что ты заплатишь тысячу за то, чтобы тебя просто покатали на такси с неделю!
— Считай, что мы договорились! — рычит Чекер, лезет в карман и достает чековую книжку. Размахивая ею перед затылком Терри, он орет: — Мы ведь договорились?
— Слушай, чувак, дело же не только в деньгах; у меня есть постоянные клиенты, они на меня рассчитывают. Другой род деятельности, сечешь? — Терри оборачивается и похлопывает себя по носу. — Говоря по-деловому, нельзя действовать в ущерб основному бизнесу ради единовременной выгоды. Нужно заботиться о длительных деловых отношениях, приятель, стабильном финансовом потоке и не ввязываться в сторонние проекты, какими прибыльными бы они ни казались в ближайшей перспективе.
В зеркале заднего вида Терри видит, что Чекер задумался над услышанным. Терри доволен собой, хотя он всего лишь цитировал слова своего друга, Больного, снимающего порнофильмы, в которых Терри время от времени участвует.
— Но я могу предложить…
— Я все равно вынужден отказаться, приятель.
Чекер поражен. И все же в глубине души он чувствует: в этом таксисте что-то есть. Возможно, это «что-то» как раз то, что ему нужно. Эта мысль вынуждает Рональда Чекера выдавить из себя слово, которое не слетало с его губ с тех пор, как он закончил младшую школу:
