Пока я считала деньги, Ольга постоянно болтала с кем-то по телефону, много курила и пила коктейль. Лида сидела достаточно тихо, постоянно смотрела на часы и не произносила ни единого слова. Как только все деньги были пересчитаны, я стала утрамбовывать пачки долларов в сумку и после того, как все было готово, молча посмотрела на Ольгу.

– Ну что, полный порядок? – развела руками моя собеседница.

– Порядок, если, конечно, деньги не фальшивые.

– Дорогуша, ты меня обижаешь. Ну нельзя же так не доверять людям. Когда ты наконец поймешь, что я играю по честным правилам?! Ты что, не можешь отличить фальшивые деньги от настоящих?

– Да я не очень-то хорошо разбираюсь в долларах.

– За то, что эти деньги настоящие, я отвечаю своей головой. Кстати, ты хорошо управилась – все быстренько пересчитала. Молодец! Сразу видно, что бухгалтером работаешь. Я сразу обратила внимание на то, что рука у тебя набита.

– Мне не нужна твоя похвала. Я уже говорила тебе о том, что имею дело не с деньгами, а с бумагами, – резко одернула я Ольгу и сказала взволнованным голосом: – Я бы что-нибудь выпила.

– Пей, – Ольга пододвинула ко мне бокал с клюквенным морсом.

– Я имела в виду спиртное.

– Нет, дорогуша, извини! Со спиртным тебе придется повременить. У тебя же на все было ровно три дня. За три дня можно было и напиться, и нагуляться. А сейчас – только безалкогольные напитки. Давай представим, что ты вышла на работу и отрабатываешь свои деньги. А так как работодатель я, то ты обязана работать на моих условиях. Мне нужно, чтобы ты призналась в содеянном на ясную голову, а твое признание в состоянии алкогольного опьянения мне и даром не нужно.

– Да от одного коктейля какое может быть алкогольное опьянение?

– Я же тебе говорю, что ни о каком алкоголе не может быть и речи. Непонятно, чем ты три дня занималась, если у тебя остались подобные желания, – Ольга сказала, как отрезала. Затем она положила передо мной чистый листок бумаги и ручку: – Пиши. Лида будет тебе диктовать.

После того как чистосердечное признание было написано, я отдала листок Ольге и стала беседовать с Лидой, которая советовала мне, как правильно себя вести перед камерой. Лида говорила достаточно тихо, сухо, и у нее полностью отсутствовали хоть какие-то эмоции. Когда наш разговор был закончен, я выпила чашку чая и стала говорить в объектив камеры:

– Я, Наталья Петровна Синица, признаюсь в совершенном мной преступлении…

Я рассказывала о том, как сильно любила Ольгиного мужа Виктора, как встречалась с ним целый год и как не мыслила без него своей жизни. В момент нашего с ним знакомства Виктор скрыл от меня, что женат, а когда сообщил мне о своем семейном положении, то было уже поздно – я сильно его полюбила. Целый год Виктор обещал мне уйти из семьи, говорил, что мы обязательно будем вместе, но так и не смог бросить жену. Я рассказывала о любви к Виктору с особой болью и горечью, потому что вспоминала свои отношения с Владимиром, свои слезы, вечно потухшие глаза и черные круги под глазами… А потом я рассказала о своей беременности, о том, как Виктор попросил меня оставить ребенка и принял решение окончательно уйти из семьи. В последний момент он струсил и изменил свои планы. В результате от переживаний я потеряла ребенка и, оставшись совсем одна наедине со своим горем, встретила давнего приятеля Артура, который просто опешил от моего внешнего вида и тут же стал расспрашивать меня о том, что же со мной случилось…

Дальше все шло по тому самому сценарию, который мы отрабатывали с Ольгой по телефону. При этом я учитывала все рекомендации, данные мне Лидой, и постоянно повторяла, что оба преступления я совершила в состоянии аффекта. Первое убийство произошло на почве ревности. Я сама не ведала, что тогда творила. Горе от потери ребенка было настолько велико, что я сделала необдуманный заказ, а когда опомнилась и хотела его отменить, то не успела. Артур сознательно не выходил со мной на связь. Потеряв любимого человека, я поехала к Артуру, который совершенно не понял моих слез, моей истерики и моего горя. Он сказал, что если я не заткнусь, то он убьет и меня тоже. Обезумев от потери дорогого мне человека и от страха за свою жизнь, я выхватила из кармана автомобильного кресла пистолет и выстрелила в Артура.

Когда спектакль был полностью окончен, Ольга убрала видеокамеру и вновь меня похвалила:

– Послушай, в тебе погибла великая актриса. Ты так трогательно рассказывала о любви к женатому мужчине, что я чуть было не прослезилась. Видимо, у тебя есть горький опыт. Если не с моим мужем, так с другим.

– Прекрати. Ты прекрасно знаешь, что с твоим мужем у меня ничего не было.

После того, как большая часть намеченных на день мероприятий была завершена, Ольга вызвала официанта, рассчиталась за обед и спешно проговорила:

– Наташа, перед тем, как мы поедем в отделение, я обещала тебе, что мы завезем деньги в выбранное тобой место. Куда едем-то?

– А я бы не хотела, чтобы кто-то знал место, где будут лежать мои деньги, – твердо сказала я и посмотрела на Ольгу взглядом, полным вызова.

– Ты что, боишься, что тебя обворуют, что ли?

– Нет, не боюсь. Я бы просто не хотела, чтобы кто-нибудь знал, где лежат мои деньги.

– Наташа, ты начинаешь выводить меня из себя, – возмущенно заговорила Ольга. – Мне совершенно не нравится твой настрой. Я же тебе уже сказала о том, что между нами должно быть полное доверие. Я могу засадить тебя на пятнашку – и дело с концом, но я же хочу тебя вытащить.

Немного успокоившись, она нервно затушила свою сигарету и повторила вопрос:

– Куда нужно отвезти деньги? Ты можешь отвезти их подруге, после чего она спрячет их в другом месте, чтобы никто не знал, где именно они будут лежать. Я вообще не понимаю, что ты паришься, могла бы положить деньги в банк, и тебе бы шли неплохие проценты. Мы должны сразу ехать в отделение после того, как завезем деньги.

– А к чему такая спешка?

– Деньги ты захотела получить сразу, а выполнять четко обговоренный нами план не торопишься. Мы так не договаривались. – Ольга улыбнулась и добавила: – Раньше сядешь, раньше выйдешь.

– Глупая шутка, – усмехнулась я и направилась к выходу.

– Возможно.

Как только мы вышли из ресторана, мне вновь показалось, будто за мной кто-то следит, и я внимательно посмотрела по сторонам.

– Деньги везем на «Курскую». У меня там сестра живет, – немного неуверенно произнесла я и повернулась к Ольге.

– Не знала, что у тебя есть сестра.

– А что ты вообще про меня знаешь? Не у одной же тебя есть родная сестра.

Ольга попрощалась с Лидой и, поцеловав ее в щеку, пообещала ей позвонить сразу, как все пройдет.

– Лида поедет домой, – объяснила она мне, наблюдая, как сестра садится в машину. – Она неважно себя чувствует. Так как она сама работает в милиции, то ей просто незачем ехать в отделение. А мы с тобой едем на «Курскую».

Махнув рукой в сторону дорогой иномарки, стоящей у ресторана, Ольга закурила сигарету и стала дожидаться, пока машина подъедет к нам как можно ближе. Увидев, что из нее вышел высокий и представительный мужчина, я заметно напряглась и поспешила спросить:

– Кто это?

– Это мой водитель. Он и повезет нас на «Курскую».

Сев на заднее сиденье рядом с Ольгой, я сразу отметила про себя, что, как только отъехала наша машина, за нами следом тронулся тонированный джип, который старался от нас не отставать и мигал нам фарами на светофорах. Почувствовав, что у меня окончательно сдают нервы, я вцепилась пальцами в сумку и как-то испуганно спросила: – Что это за джип сидит у нас на хвосте?

Ольга рассмеялась и закинула ногу на ногу:

– О, да ты, как я вижу, боевиков насмотрелась!

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Это охрана.

– Зачем?

– Все-таки мы такие деньги везем – сейчас всякое на дорогах бывает. Я ведь в ресторан ехала тоже с охраной. Сейчас люди за сто долларов друг друга убивают, а тут – сто пятьдесят тысяч.