Даррет не сводил напряжённого взгляда с дороги, и когда по ветровому стеклу забарабанил косой дождь, дознаватель щелкнул одним из многочисленных рычажков. Щётки лениво заскрипели, размазывая мутную воду. Не представляю, как Хиз умудрялся ориентироваться в этих потёмках, но вероятности не врали, мы должны добраться до его квартиры без происшествий.

Меня слегка убаюкала непогода и мерные махи дворников, и чтобы отвлечься от мыслей и усталости, обернулась на Аэра. Он уснул и чему-то улыбался во сне. Я потянулась к пледу на заднем сидении и набросила его на малыша.

— Спасибо, Эйри, — мягко поблагодарил Даррет. Когда он улыбнулся мне, все страхи отошли на второй план, и я сразу же посчитала все свои подозрения надуманными. Моё чутьё не видит ничего плохого в принятии его помощи. Он не раскрытая книга, но и не злодей.

— Не за что, — я всё равно старалась не смотреть на дознавателя, и провожала взглядом тусклые газовые фонари за окном. Чувствовала, что мужчина ведёт с собой внутреннюю борьбу, чтобы заговорить, но не решается. Захотелось предугадать его действия, но я не стала, лишь наслаждаясь приятной непредсказуемостью, витающей вокруг Даррета.

Вероятности сами заискрили перед глазами. Вот мужчина перехватывает руль левой рукой. Слегка морщится от боли, правую кладёт мне на колено и, не отрывая от дороги, нежно ласкает меня. Даже предвидя это, я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение его ладони. Даррет следил за мной боковым зрением, а я не знала, как реагировать на эту внезапную близость.

— Больно? — тихо спросил дознаватель.

— Ты серьёзно? Сколько твоё плечо поймало пуль? Две?

— Три, — не без гордости ответил Даррет. — Я про твои синяки. Тебе больно?

— Не напоминай… — перед глазами замельтешили Мунн и Коул, и я машинально сдвинула ноги.

— Извини, — мужчина не убрал руку, а поглаживания стали откровеннее. — Что сказал Найло?

— Найло?

— Лаборант-псионик. Твоя кровь могла вызвать у меня галлюцинации?

— Он сказал… — я подавила лёгкий стон, когда Даррет запустил руку между стиснутых бёдер и провёл пальцами совсем близко. Он дразнил меня, и я с трудом сдерживалась, что бы самой не направить его ладонь туда, где всё пульсировала от жгучего желания.

— Эйри, ты в порядке? — Хиз наконец-то повернулся ко мне, пока паромобиль встал на светофоре. Он продолжал мою пытку, глядя на меня невинными голубыми глазами. Словно не его рука сводила меня с ума в этот самый момент.

— В порядке, — хочет поиграть? Поиграем! Я выдохнула, возвращая себе самообладание. — Сказал, что это не исключено, но нужно дождаться результатов анализа. Может, расскажешь, что видел?

Мужчина убрал руку и положил её обратно на руль:

— Кое-что, что совершенно не укладывается в мою привычную картину мира, Эйри. Но знаешь, что самое странное? Эта галлюцинация была реальнее, чем все мои воспоминания вместе взятые, только…

— Что?

— Позже… Я не готов говорить об этом пока что, — мягко ушёл от разговора Даррет.

— Тогда давай поговорим о том, что случилось сейчас, — я кивнула на его правую руку.

— Тебе не понравилось?

— Не в этом дело, с чего вдруг такие нежности к незнакомке? Из-за крови?

— Хотел бы я ответить что да, но это не так Эйри. Твоя кровь ни при чём. Я хочу тебя, ты нравишься мне. Но безумнее всего то что, это началось ещё до нашей встречи, задолго до твоего приезда сюда. Ты ведь веришь в вещие сны?

— Интересный вопрос для ясновидца, — ухмыльнулась я.

— Ты приснилась мне Эйри Нолад.

Вновь пристально посмотрела на него. Даррет обычный человек, у него нет способностей к предсказаниям, или каких-либо других талантов. Даже у простых людей есть что-то вроде шестого чувства, интуиции или проницательности. Но надзиратель Хиз, был настолько незауряден в своей заурядности, что это уже делало его уникальным. Прячется? Это бы объяснило рождение у него сына с таким мощным даром внушения. Но почему он не скрыл и его дар, от посторонних глаз.

— И что тебе приснилось?

— Расскажу дома, мы приехали, — я пропустила момент, как закончился дождь, и мы нырнули в подземную парковку. Паромобиль остановился напротив таблички 13-7.

— Аэр, подъём, — мужчина постучал по сиденью, рядом с ребёнком, и малыш открыл глаза. Он совершенно не казался сонным, словно и не спал вовсе. Надеюсь, он не будет показывать мне с упрёком изображение, как его отец довольно откровенно ласкает меня.

— Заклинило, — Даррет дёрнул багажник и развел руками. — Завтра спущусь с инструментами и принесу твои вещи. Подберу тебе что-нибудь из своего на вечер, ты не против?

— Хорошо, — хотелось самой попробовать открыть дверцу. Слишком уж откровенно дознаватель начал брать меня в оборот.

— Ну, вот и славно. Лифты там, — Хиз повёл нас по тускло освещённой парковке и очень хитро улыбался. Наконец-то на его лице появилось, что-то похожее на гармонию: лукавый взгляд и ямочки на щеках. Во сне, значит, увидел? Не очень оригинальный приём соблазнения, но одинокому отцу можно простить.

Квартира оказалось на тринадцатом этаже, и я с нескрываемым облегчением высочила из кабины. В Иттании не найти домов выше пяти этажей, и поэтому лифты для меня всегда в диковинку.

Квартира Хизов была в точности как в видении. Лёгкий беспорядок в вещах, но полы и полки идеально чистые. Массивный телефонный аппарат в прихожей. Небольшая кухня и коридор с четырьмя дверьми, среди которых была и загадочная комната, в которую пытался пробраться Аэр, а потом и я в его видении.

Отец с сыном молча уставились друг на друга. Мальчик держал Даррета за руку и недовольно дул нижнюю губу. Старший Хиз выглядел непреклонным, и ребёнок отдёрнул ладошку и скрылся за одной из дверей. Вскоре оттуда послышался звук текущей воды.

— Не хотел идти умываться и спать, — пояснил Даррет.

— А я бы не отказалась принять душ. Так и не смогла оставить тебя одного в палате. Мне кажется, если бы не я, то и перестрелки бы не было.

— Примешь, сейчас Аэр ляжет спать, и пойдём, — прошептал дознаватель.

— Вместе? — это предложение одновременно и пугало и вызывало сильное желание.

— Прости Эйри, у меня чёткие инструкции: не оставлять жертв насилия наедине.

— Ты меня пугаешь, — честно призналась я.

— Я тоже сейчас себя побаиваюсь Эйри, — дознаватель смаковал моё имя, а у меня голове крутилось другое. Что бы сказал Дэнли, если бы узнал, что прямо сейчас весь мой мир переворачивается с ног на голову, и впервые я испытываю чудовищную потребность в ком-то другом.

Я лежала на полу со странным чувством опустошения. Дэнли вышел проводить наших гостей, а я не могла найти в себе сил сдвинуться с места. Мне казалось, моё перемещение в пространстве пошатнёт основы мироздания, после чего неизбежно начнётся катастрофа. Только когда Дэнли вернулся в комнату, я осторожно приподнялась на локтях.

— Как ты? — он внимательно осмотрел меня, а затем встретился со мной взглядом.

— Не знаю, — честно призналась ему. Теперь, когда всё закончилось, на меня набросились противоречивые чувства: хотелось забиться в дальний угол и рыдать, предварительно отмывшись от всего, чего сама так хотела.

— Поговорим? — серьёзность Дэнли пугала больше собственного смятения. Он лёг рядом и сцепил руки на обнажённой груди. Глядя на него, я пыталась, понять, красив он или нет? Сколько лет мы уже знакомы? Кажется, всю мою жизнь. Едва Эйри Нолад сделала первый вдох, Дэнли Арой был уже тут как тут.

Мой возлюбленный совершенно не менялся. Худой, бледный, с бесцветными глазами. Призрак. Чей-то брошенный и не доведённый до ума рисунок. Старое чёрно-белое фото.

Есть что-то в его менторском тоне и всезнании, словно он безвылазно сидит в моей голове и вытаскивает наружу самое сокровенное. Только в его мысли мне нет хода. Я не вижу будущего с ним, как если бы Дэнли Аройа и не существовало вовсе.

— Не молчи, Эйри! — Дэнли щёлкнул пальцами у моего лица.