Войдя в квартиру, закрываю дверь изнутри и поставив на пол пакеты, замечаю рядом стоящую спортивную сумку. Хмурюсь, и из вредности ногой запихиваю её под тумбу, а затем ещё несколько раз оставляю отпечаток подошвы. Вы не подумайте, я не сумасшедшая. Просто нервы ни к черту, а его балдахина так не кстати попала в поле моего зрение. Да и, честно говоря, даже не стыдно. Нечего было меня ненормальной называть и сектанткой. Второе кстати даже по обиднее звучит. Как говорится око за око грязь за грязь!

Скинув громоздкие кроссовки с ног, расстёгиваю лёгкую ветровку и небрежно вешаю на крючок. Я в гневе! Мне хочется есть и нет никакого желания вести беседы о моём ближайшем будущем. Но то, что этот громила вряд ли захочет делить с кем-то ещё свою жилплощадь — факт. И не важно, что ему принадлежит лишь доблестная половина квартиры — парень ни за что не пойдёт на такой союз. Да и я не пищу от восторга таких перспектив. Просто выбора нет. А если бы и был…мне нравится это место. Здесь уютно и спать приятно. Кровать мягкая, а ещё большая, что немаловажно. Можно развалится, не боясь в три часа ночи оказаться на деревянных досках с синяком на спине. Но что самое главное— здесь безопасно. Вряд ли кто-то догадается искать меня в элитных апартаментах. У меня сроду таких денег не было и это известная истина.

Фух, ладно, нужно идти! Я сколько угодно могу прятаться, но толк от этого мизерный, поэтому взяв пакеты, направляюсь в комнату. Шлейф мужского аромата буквально окутывает со всех сторон, портя мне всю холостяцкую атмосферу, в которую за неделю я от души прониклась. Это раздражает, безусловно, но не так сильно, как подкидывающая мои нервы неизвестность. Оставив покупки рядом с кроватью, тоскливо смотрю на торчащий уголок пирожка и выхожу. Оглянувшись, пытаюсь прислушаться к звукам вокруг, но так и не поняв где может осесть Костин братец, тащусь на кухню. Ну как тащусь. Едва ли по воздуху не лечу, боясь лишний раз заскрипеть половицами. Это глупо, но так почему-то легче. Может в глубине души я лелею надежду отсрочить наш разговор, поэтому и не хочу компрометировать своё присутствие лишними звуками.

—И чего ты ползёшь словно бабушка инвалид? — Раздаётся за спиной хрипловатый, с нотками иронии голос. От неожиданности я подпрыгиваю, подавив в себе потребность заверещать словно дикий поросёнок, и схватившись рукой за грудь быстро разворачиваюсь, впиваясь немигающим взглядом в мужской силуэт. Он уже приоделся и больше не кажется звездой порноиндустрии, облачив своё жеребецкое тело в просторную синюю футболку и чёрные шорты до колен. Заметив мой внимательный взгляд, густая бровь парня вздернулась вверх, а губы сжались в тонкую линию. Копирую его выражение и складываю руки под грудью, выставив одну ногу немного вперёд, тем самым показав свою невозмутимость и недовольство в одном лице.

—Я не ползу, а иду. — Сдержанно отвечаю — а вот тебе бы не помешало повесить на шею колокольчик, а то, когда-нибудь в могилу любого сердечника сведёшь.

—Я тебе что, собака, с колокольчиком бегать?! — Насупившись, раздувает крылья носа.

—Не знаю, как насчёт собаки, а вот бабушкиного телёнка Славу, мне твоя рожа больше напоминает.

—Эй, пиранья, если ты не угомонишься, прямо сейчас на улицу полетишь. Причём, я даже заморачиваться не стану, окно открою и пинком под зад пущу по ветру — Осведомляет грозным рыком, и вся его поза указывает, что не шутит. Выкинет и даже ни один мускул на его бесчеловечном лице не дрогнет.

Ладно, возможно с телёнком я погорячилась, но он сам напросился! Я чуть плашмяком не брякнулась от страха. Так ведь и умереть можно! Если уж и не колокольчик на шею, то хоть какие-нибудь обозреватели звуков на него повесить не помешало бы.

—Угрожаешь? — Иронично округляю глаза и ладонью машу перед лицом — О Боже, и это двадцать первый век — поколение мужчин. Серьезно? Слышала бы тебя моя прабабка, в живых не оставила. А ещё…

—Не жужжи, утомила. — Поспешно обрывает мой монолог, и не сказав больше ни слова проходит мимо по направлению кухни, специально задев меня своим плечом. Напряжение увеличивается, а желание съязвить утухает, словно прогоревший фитиль, и всё, на что меня хватает — бросить вдогонку обреченный взгляд. Да уж… кажется своим поведением я только что ополовинила свои шансы на положительный исход…

Я уже не выгляжу такой воинственной, как несколько минут назад и даже на кухню войти робею. Останавливаюсь в проходе, привалившись плечом к боковой стенке и неотрывно наблюдаю за пируэтами парня, хлопочущего около белой столешницы. Я не вижу, что он там выделывает, но судя по звукам и позе — орудует ножом. Хочется возразить, сказав, что не время обедать, когда у меня можно сказать судьба решается, но так и не осмеливаюсь, продолжая молча водить глазами по крепкой спине и следить за руками. Они у него мощные. Ладонь, как две моих, а пальцы — длинные и красивые. Не знаю почему, но при знакомстве с противоположным полом — это первое, на что я обращаю всегда своё внимание. И если руки недостаточно для меня идеальные — мгновенно теряю интерес. Наверное, для меня даже размер в штанах не так важен, как руки. А у этого красавчика они просто бесподобны. Нет, я конечно это просто с эстетической точки зрения интерпретирую, а так-то, я бы с ним даже на одном поле… Ну вы меня поняли короче.

—Может уже перестанешь выжигать на мне дыру и, хотя бы сядешь? — Не поворачивая головы резюмирует Костин брат, а я в изумлении выпрямляюсь.

—Ты случайно сверхспособностью никакой не обладаешь? — Ухмыляюсь и не мешкая ни секунды, подхожу к столу. Отодвинув деревянный стул с красивой ажурной спинкой, плюхаюсь на сидушку и подбираю под себя ноги. Из приоткрытого окна дует лёгкий ветер, колыша на затылке волосы, и повернув голову набок, тяну носом свежий воздух, наслаждаясь.

—Случайно нет, но зато умею чувствовать, когда-на меня смотрят. Особенно, когда этот взгляд заставляет неуютно поморщится. Ты должно быть, дьявольский заговор произносила.

—Ага, а вечером при свете ночной Луны, я истыкаю куклу Вуду с твоим именем, и ты больше не сможешь демонстрировать окружающим своё красивое тело.

—Ты считаешь меня красивым?

—А тебя волнует моё мнение? — Выгнув бровь опускаю подбородок на колени и немного склоняю голову вправо. Руками обхватываю ноги.

—Начхать, если честно — монотонно отвечает разворачиваясь. В одной руке у парня нож-тесак, в другой — деревянная доска с неизвестным мне содержимым. Размашистым шагом он доходит до стола и опускает доску на стеклянную поверхность. В секунду поднимаю голову не без интереса разглядывая, очень, я бы сказала умелую нарезку нескольких разновидностей колбасных и мясных изделий. В животе тут же срабатывает рефлекс, обозначив своё возмущение, громким рычанием и требованием скорее всё это продегустировать. Конечно, я ведь с утра ничего не ела, а здесь такие манящие вкусности, вот голод и подал знак. Но как бы ни было, мне отчего-то сделалось неудобно. Я сижу и слюной истекаю перед колбасой, как какая-то голодранка с улицы. Нет, нужно срочно сматываться. Раз здесь собрались устроить привал, то мешать не стану. Пойду, тихонько схомячу свои свеженькие пирожки, а потом уже и поговорим. У нас это в принципе неплохо получается. Минут за десять совместного пребывания, даже желания убивать не возникло, а это — прогресс. Значит, есть надежда на договор, то есть разговор. Хотя первое больше по смыслу подходит.

—Как я понимаю переговоры откладываются. — Вздыхаю нехотя приподнимаясь. — Позовёшь, как закончишь.

—На место сядь — спокойно, но твёрдо отвечает, и я как под состоянием гипноза медленно опускаюсь обратно на стул, не переставая как дура таращится. — Поешь для начала — двигает ближе ко мне доску, пока я совсем теряюсь, не понимая, что происходит.

Чего это он такой добренький?. Может почву, прощупывает или отравить пытается? Хотя…вряд ли он настолько конченный.

—Я не голодна.

—Я сказал, сядь и поешь! Иначе прямо сейчас пойдёшь вон, даже барахло своё обратно не получишь! — Рыкает, собирая в кучу тёмные брови.