— О каких вообще деньгах ты заикаешься? — Римма Васильевна опускает очки на нос и смотрит на меня брезгливо. — Злата, конечно, вариант не самый лучший, но и ты не пара для моего сына. Не знаю, беременна ты или это сказка для ушей Платона, но на твоем месте поберегла бы себя. Мало ли машина собьет, или… — поворачивает голову в сторону крутой лестницы, — упадешь невзначай.

— Вы мне угрожаете? — смотрю на Римму и пытаюсь понять, шутит она или серьезно.

— Я тебе прямо заявляю — нагулянный приплод нам не нужен, впрочем, как и ты сама. Внучка у меня уже есть.

— Вы ее ненавидите! — возмущенно восклицаю.

— Это тебе кто такую информацию предоставил? Завистница Оксана? Или недалекие слуги? У меня нет плохого отношения к Рите, да и со Златой я уже смирилась, живут и ладно. Мне скорее не очень понятно, какого черта блядь типа тебя решила, что имеет право качать права.

— Не смейте меня оскорблять. Я пришла за поддержкой. Следующее место, куда направлюсь — СМИ. Дам обширное интервью и расскажу всю правду о том, как ваш сын сношался со мной под боком у жены.

— Вперед, чего добьешься? Пожалуй, Злата поумнее тебя будет, на такую несусветную чушь не решилась бы никогда, да и слова мне поперек за годы жизни не сказала, в отличие от твоей дерзости и наглости сейчас. Переоценила ты свою вагину, милочка, мой сын никогда не примет тебя в свою жизнь, — резко начинает смеяться. Ее голос звучит издевательски, Римма Васильевна получает удовольствие, унижая меня.

— Это мы еще посмотрим, — поднимаюсь с дивана. — Ребенок — это кровь, от алиментов вам не отвертеться, как и от огласки. Я все равно заполучу Платона, и да, вы правы, я не Злата, как только окажусь рука об руку с вашим сыном — уж постараюсь, чтобы он вышвырнул из своей жизни такую мамочку дрянь. Лишит вас всего: денег, дома, благ, — шиплю на злобную старуху.

— Очень интересно было с тобой пообщаться, а теперь выметайся из моего дома, проститутка, а то сейчас вызову полицию и обвиню в краже золота. Поверь, сядешь сразу, — глумится Римма.

— Вы еще пожалеете, что не вступили со мной в коалицию.

— Уже начала, проваливай…

Настоящее

В отеле я не нахожу себе места. В голове никак не укладывается тот факт, что муж связался с няней и крутит с ней роман. Хочется узнать все — когда это началось, что послужило причиной, а главное — как долго продолжается грязная связь, которая разрушила мой брак. Есть ли у Плата чувства к этой шлюхе.

Так больно осознавать, что Платон поставил на кон нашу семью, невыносимо, что не побоялся потерять меня и дочь, устраивая с Полиной под носом скачки. Было бы гораздо легче, если бы знала все подробности, а не сжирала себя догадками, но, увы, он не хочет говорить правду.

Мои мозги рисуют любовный роман и планы пары, и от этого еще хуже. Беременность… Неужели это правда? Платон не предохранялся, и нянька ждет малыша?

От одной мысли, что Полина может быть в положении меня воротит. Неужели все ради этого? Заарканить ребенком, привязать животом и женить на себе? Зная Платона, не поверю, что он остановит свой выбор на таком человеке как Поля. Он не простит ей того, что сдала его.

Ее угрозы про интервью — тоже ошибка. Но это даже радует. Хочется, чтобы нянька пролетела по всем фронтам, показав свою недальновидность и то, что абсолютно не знает моего супруга.

Постоянно размышляю, что мне не стоило выходить на работу, а оставлять Плата с больной ногой было опрометчиво. Когда у мужа сорвалась сделка и начались из-за этого проблемы — тоже не поддержала, поставив свою трудовую деятельность в приоритет. Теперь все кажется таким глупым — почему я выбирала свою никчемную, по сути, работу, а не мужа. Чем думала? И что она мне дает? Общение? Пожалуй. Ощущение свободы? Возможно. Но…

Теперь я свободна, могу днями трудиться, уйти от неверного супруга и жить как хочу. Только почему мне совсем не радостно от этого? Внутри болит так, словно десятки ножей воткнули в мое сердце и прокручивают их там без остановки.

Завидую женщинам, которые легко бросают неверных партнеров, начинают жизнь с нуля и живут без оглядки. Я не такая, потому что для меня Платон не просто муж. Для меня он любимый человек, самый родной, близкий, тот, кем я никогда не переставала восхищаться и гордиться, принимать со всеми слабостями и сильными сторонами. Только я знаю, насколько он потрясающий, заботливый мужчина и самый лучший отец. Поэтому удар, который нанес Плат — подобен смертельному.

Не представляю, как мне пережить измену. Отпустить боль. Залатать в душе дыру. Забыть то, как со мной обошлись. Но и заменить Платона на другого — невозможно. Не получится с легкостью вырвать из сердца того, кто там пророс корнями. Должны пройти годы, перед тем как я вообще оклемаюсь и посмотрю хоть на кого-то.

Хочется верить, что все ерунда, глупая интрижка, случайная ошибка, но не выходит… Неужели у него к ней чувства?

Чем я хуже?

Наверное, такой вопрос задает себе каждая женщина, которой изменили. Как бы она не хорохорилась, но молоточки в висках барабанят этот вопрос, заставляя задыхаться от боли и непонимания.

ЧЕМ?

Искать причины и пытаться понять, почему случилось так, что любимый человек посмотрел на другую.

Да, я неидеальна, и, возможно, где-то недодавала Платону любви и ласки, не говорила важных слов, он часто просил внимания, а я отмахивалась. Казалось, ну зачем слова? Ведь все и так понятно. А теперь…

Нашлась та, кто не скупилась на эмоции, наверняка она демонстрировала свои чувства, страсть и вытворяла Бог весть знает что в постели, чтобы увлечь его, зацепить. Ведь так поступают любовницы? Додают нашим мужьям там, где мы оставляем пробелы.

Так горько, и даже слезы, которые потоком катятся из глаз, не дают облегчения.

Как жить? Как собрать себя по кускам обратно? Принять тот факт, что мой муж увлечен другой женщиной, возможно, даже любит ее? И вообще — не МОЙ он уже.

Его предательство разрушает меня, но, сука любовь не желает утихать. Наоборот, сейчас я еще больше нуждаюсь в руках Платона, его словах, что все будет хорошо, что Полина — это хрень, которая случилась ошибочно. Глупо так. Хочется верить, что я для него хоть что-то значу.

Хочется. Но не получается.

Платона словно силой вырвали из рук, а я стою и не понимаю, что мне делать. Кричать, чтобы вернули, ведь он мой? Но… кому кричать? И кого просить?

Думаю, что Полина специально забеременела, чтобы получить на руки козырь. Она видела отношение Плата к дочери и сделала хорошую ставку на ребенка.

В номер кто-то стучит, я открываю дверь и вижу миловидного парня лет двадцати пяти, сервированный столик и огромный букет орхидей.

— Я ничего не заказывала, вы явно перепутали, — произношу с легким раздражением.

— Нет, заказ был оформлен и оплачен для люкса, вашим супругом.

— Спасибо, но ничего не нужно, — даю ясно понять, что мне не до еды и цветов.

— И куда это? — растерянно смотрит на меня парень.

— Ладно, проходите.

Через пять минут он оставляет меня с едой, цветами и запиской от Платона.

«Я ни о чем тебя не прошу, просто поешь, знаю, что когда ты волнуешься — это проблема»

Закрываю послание и снова начинаю плакать.

Он прав, если я нервничаю, могу и день, и два, и даже три ничего не есть. Потом чувствую себя еще хуже, морально и физически истощенной. Его забота мне приятна, как и любимые цветы. Но что это сейчас решает? Ничего.

Я знаю, что он заботлив. Знаю, что умеет быть тем, о ком грезят женщины. А толку? Если Платон мне изменил. Если он полюбил другую и предал нашу семью?

Равнодушно смотрю на еду, которую в иное время съела бы с удовольствием, перед глазами все, что я люблю, но сейчас встанет комом в горле из-за нервов.

Ничего не хочу. Вообще. Просто лечь, закрыться с головой одеялом и рыдать.

Мои мысли прерывает звонок.