Перед ним оказался высокий седовласый мужчина с микрофоном в руке.

– Привет, мистер Бун. Я – Пит Хэмилтон с телевидения. Я пришел поговорить с Четом Мисколо, и он мне сказал, что вы находились поблизости от места убийства Дженни Бендлер, следовательно, могли видеть убийцу. Это правда, что вы там проходили примерно в то время, когда было совершено преступление?

Стоя на пороге, Лу, ослепленный ярким солнцем, неприязненно смотрел на репортера.

– Идите вы к черту, – пробурчал он, захлопывая дверь перед самым носом Пита.

За репортером стоял фургончик, в котором он приехал в лагерь хиппи. Ухмыльнувшись, Хэмилтон вернулся в машину и сел за руль.

– Ты его снял? – спросил он оператора, прятавшегося в машине.

– Конечно, – ответил тот.

Через два часа после происходившего в лагере хиппи Криспин Грэг включил телевизор, чтобы послушать последние известия.

«У полиции нет никаких зацепок, которые могли бы привести к аресту сексуального маньяка, – говорил Хэмилтон. – Сегодня утром я узнал, что один молодой человек, который живет в колонии хиппи, находился рядом с местом преступления в момент убийства. Его зовут Лу Бун».

На экране появилось изображение бунгало Буна. Лу стоял в дверях.

«Мистер Бун оказался неразговорчивым, – продолжал голос Хэмилтона. – Я могу, разумеется, ошибаться, но мне кажется, что этот молодой человек кое-что знает, но предпочитает молчать».

Криспин внимательно смотрел на Лу, стоявшего в дверях бунгало. Его глаза сузились, а губы сложились в мрачную улыбку.

Он решил принять меры по отношению к Лу Буну. Этот тип может оказаться опасным, но даже если это и не так, он будет выразительной моделью для очередной картины.

Лепски смотрел на свой письменный стол, заваленный бумагами. Работы было часа на два. Недовольный и злой, он хотел есть. «После хорошего обеда и ванны я почувствую себя лучше», – подумал он, отодвигая стул.

– Я поеду домой проглотить что-нибудь, – сказал он Максу Джейкоби, погруженному в работу. – Вернусь часа через два. Хорошо?

Макс повел плечами:

– Ладно.

Лепски подъехал к дому на бешеной скорости, скрипнули тормоза, запахло горелой резиной. Как всегда, он хотел произвести впечатление на соседей, которые в это время обычно работали в саду. Он был удовлетворен, увидев их широко открытые, изумленные глаза, когда он врывался в дом. Он распахнул дверь и позвал Кэрол.

Та готовила совершенно новое утонченное блюдо. Ей дали рецепт приготовления курицы с виски и кореньями. К своему великому огорчению, она обнаружила, что кореньев у нее нет, но посчитала это не очень важным. Потом она обнаружила, что виски тоже нет. Ну и пусть! У нее есть шампиньоны и банка томата. Все хорошие поварихи часто импровизируют, как-то сказала ей мать. Значит, она будет импровизировать.

Лепски ворвался на кухню.

– Что будем есть? – спросил он. – Мне нужно вернуться на работу через два часа.

– Не волнуйся, успеешь, – спокойно сказала Кэрол. Лепски всегда появлялся не вовремя. – Я готовлю курицу с соусом из шампиньонов и томата.

– Вот это да! Замечательно! Когда будет готово?

– Через десять минут. Арестовали сексуального маньяка?

– Нет еще. – Лепски посмотрел на курицу, которая парилась в кастрюле. – М-м-м! Выглядит замечательно!

– Никаких зацепок? – снова спросила Кэрол. Твердо убежденная, что Лепски будет шефом полиции, она считала, что результат полицейского следствия зависит только от наличия улик.

– Так, немного, – ответил Лепски. – Пошевелись с этой курицей, я умираю с голоду.

– У меня есть для тебя три очень важных сообщения, – сказала она, вываливая шампиньоны в кастрюлю.

Лепски быстро отскочил, будто наступил на змею.

– Что? Ты опять ходила к этой старой колдунье, пропитанной виски?

Кэрол холодно посмотрела на него:

– Мехитабел Бесингер не старая колдунья, пропитанная виски! Она блестящая предсказательница! Не забывай, что она указала тебе на два главных отправных пункта, которые позволили тебе схватить убийцу в прошлом году! Ты помнишь?

Лепски застонал, бросился в гостиную, открыл шкафчик и заметил, что бутылка с виски исчезла. Выругавшись, он снял галстук, смял его в кулаке и швырнул на пол.

В дверях появилась Кэрол.

– Временами, Лепски, – сказала она холодно, – у меня появляется ощущение, что ты дурно воспитан.

Атака была настолько неожиданной, что Лепски только и смог, что уставиться на жену, широко открыв рот.

– Прекрати вести себя как избалованный ребенок и слушай меня, – сказала Кэрол.

– Вся бутылка! Она исчезла?!!

– Что поделаешь! К тому же, Лепски, ты слишком много пьешь. Я говорю тебе, слушай меня. Мехитабел разрешила эту историю с маньяком. Ты хочешь успешно завершить это дело или нет? Ты хочешь стать шефом полиции или нет?

Лепски медленно подошел к креслу, рухнул в него и сжал голову руками.

– Да… да. Ну и как же старая пьяница распутала это дело?

– Я тебе запрещаю называть ее старой пьяницей. А теперь слушай. Она посмотрела в свой кристалл и дала мне три отправные точки. Она сказала, что ты должен сначала найти кроваво-красную луну, потом черное небо и, наконец, оранжевый пляж. Тогда, а не раньше, ты отыщешь этого сексуального маньяка.

Лепски поднял голову и округлившимися глазами посмотрел на жену.

– Кроваво-красная луна? Черное небо? Оранжевый пляж?

– Так она сказала.

Лепски свистнул так громко, что мог бы остановить поезд.

– Когда она тебе это сказала? До того, как вылакала бутылку, или после?

– Лепски! Будь внимателен. Мехитабел можно доверять. У тебя есть три зацепки, – сказала Кэрол. – Теперь прояви себя и покажи свой ум.

– Да. – Лепски откинулся в кресле. – Конечно. Кроваво-красная луна, а? Черное небо, а? Оранжевый пляж, а? – Он закрыл глаза и издал звук, похожий на жужжание пчелы, попавшей в бутылку. – Эта старая колдунья высасывает эти указания из бутылки с виски с удивительной легкостью. – Он выпрямился, принюхиваясь. – Что-то горит!

Вскрикнув, Кэрол бросилась на кухню.

Подозревая худшее, Лепски застонал.

Кэрол крикнула:

– Твоя еда пропала! По твоей вине, между прочим! Ты слишком много болтал!

Тяжело шагая, Лепски направился в задымленную кухню и посмотрел на обгорелые остатки в кастрюле.

– Все сгорело. – Кэрол открыла банку с фасолью. – Ну, когда ты научишься молчать?

– Ты хочешь, чтобы мы питались этим? – завопил Лепски, глядя на банку. – А почему не холодным мясом? Я видел его в холодильнике.

– Оно на воскресенье.

– Воскресенье, воскресенье! Я умираю от голода!

– Не кричи, когда ты со мной разговариваешь, Лепски. – Она вытащила из холодильника мясо. – К тому же ты много ешь, Лепски.

– Я это уже слышал. Согласен, я ем слишком много.

– Не забудь о трех зацепках, которые я тебе дала, – сказала Кэрол, разрезая мясо на куски. – Я уверена, что они помогут решить дело.

– Разумеется… разумеется. Ну ладно, давай есть.

Было 23 часа.

Кен сидел в кресле совершенно опустошенный. С работы он вернулся в таком состоянии, что даже не мог приготовить себе ужин. Он сидел и ждал, что с минуты на минуту раздастся звонок, появится Лепски и будет пытать его по поводу пропавшей пуговицы.

Он взял бутылку виски, наполнил стакан и вновь стал ждать.

Очевидно, придется рассказать Лепски всю историю, и потом есть еще Лу Бун. Кен был уверен, что тот отошлет письма. Карин сказала, что умеет обращаться с отцом, но он был уверен, что Стернвуд вышвырнет его за дверь. И, наконец, Бетти. Он выпил. Ситуация тупиковая.

Раздался звонок.

Лепски! Он с трудом поднялся. «Это конец», – подумал он. Кен пересек комнату, подошел к двери и открыл ее.

– Дай же мне войти! Меня никто не видел, – сказала Карин.

– Что тебе надо?

– Ты что, напиваешься в одиночку? – спросила Карин и, покачав бедрами, проскользнула в гостиную. На ней было узкое зеленое платье.