– Мистер Арчер, мадам, – объявил слуга.

Не поворачивая головы, она указала на кресло, которое Хинкль поставил таким образом, чтобы Джек сидел напротив нее и яркого солнца.

– Оставьте нас, Хинкль, – попросила она.

– Хорошо, мадам, – произнес тот и удалился.

– Ну вот, Хельга, – начал Арчер. Прежде чем заговорить, он повернул стул так, что солнце больше не мешало ему. – Ты, как всегда, высокомерна. – Черные очки его раздражали. Ее глаза, он знал это по личному опыту, были зеркалом испытываемых ею чувств, но сейчас их выражение скрывали темные стекла. Она молчала и не двигалась. Ее руки лежали на коленях. Внешне она казалась совершенно расслабленной. Он откашлялся. – У меня плохие новости, Хельга. Пойми, я представляю своего клиента и четко следую его инструкциям. – Он замолчал, но она не отреагировала. Поэтому он продолжал: – Мой клиент навел справки о твоем состоянии. Недавно один мафиози, его друг, получил выкуп в семь миллионов долларов с одного человека. Клиент поднимает сумму выкупа. Требуется десять миллионов за любезного тебе Гренвилля.

Она снова не пошевелилась. После длительной паузы он с беспокойством спросил:

– Ты поняла, что я сказал?

– Не глухая, – ответила она, и металлический тембр ее голоса удивил его.

– Уверяю тебя, я здесь ни при чем. Готова ты выплатить десять миллионов за голову Гренвилля?

Она потянулась, как кошка, изменив позу.

– Какую сумму получаешь ты? – спросила она.

– Тебя это не касается, – ответил Джек. – Да или нет?

Она повернула голову, и он почувствовал, что она смотрит на него, хотя очки по-прежнему скрывали ее глаза.

– А если нет?

Значит, она будет блефовать.

– Твое дело, – спокойно сказал он. – Гренвилль в руках безжалостных разбойников. Я сам не рад, что связался с ними. Если ты откажешься платить, они отрежут ему ухо, а меня заставят принести его тебе. Я, как и Гренвилль, в незавидном положении. Уверяю тебя, Хельга, если ты хочешь увидеть его – плати!

Наблюдая за ним через очки, она с иронией произнесла:

– Значит, ты в той же ловушке?

– Я тебе объяснил, что не знал, с кем имею дело. Мафиози совершенно лишены порядочности. Я вынужден выполнять их указания.

– Как это унизительно!..

Он покраснел:

– Мы напрасно теряем время! Каков твой ответ? Да?

Хельга еще раз потянулась, затем взяла бокал и немного отпила.

– Что вы знаете о мужчине по имени Тимоти Вильсон? – спросила она.

Застигнутый врасплох, он удивленно посмотрел на нее.

– Тимоти Вильсон? Мне на него наплевать, хотя я его и не знаю! Я спрашиваю: да или нет?

Она взяла сигарету и закурила.

– Когда-то я принимала вас за умного, ловкого и предусмотрительного человека. С того момента, как вы стали мошенником, шантажистом, лгуном, а теперь и пособником мафии, вы не заслуживаете даже неприязни.

Он сжал кулаки.

– Послушай меня! Мне надоели оскорбления! Захочешь вернуть любовника – переведешь десять миллионов на женевский счет. Хочешь его видеть?

Губы Хельги скривились в горькой усмешке.

– Бедный, жалкий Джек Арчер! Как вы глупы! Позвольте рассказать вам о Вильсоне. Его отец был тренером по гольфу и научил сына хорошо играть. Это был красивый и очень честолюбивый парень. Он заявляет, что учился в Итоне и Кембридже, но в действительности уехал из дома в шестнадцать лет, приехал в Париж и стал учеником сапожника. Здесь он научился говорить по-французски, но усердно трудиться не хотел. Уехал в Италию, где служил официантом в маленьком ресторанчике, выучил итальянский. Работа не интересовала его. Единственное, что его привлекало в жизни, – женщины. Он рассчитывал на них. Из Италии он переехал в Германию. Стал дежурным по этажу в отеле «Аделон». Выучил немецкий. Одна пожилая и богатая женщина влюбилась в него и предложила на ней жениться. Что он и сделал и два года жил за ее счет, ничего не делая. Потом она ему надоела. Нашлась другая старая и богатая дама, которая влюбилась в него, и он снова женился. Со временем повторилось то же самое. Затем он женился на третьей, пожилой и очень богатой. Надоело. Тимоти Вильсон сменил имя и стал Кристофером Гренвиллем.

Арчер почувствовал как бы удар током. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хельга резким голосом продолжала:

– У меня на руках копия полицейского досье на Гренвилля-Вильсона. Немецкая полиция разыскивает его за троеженство.

Пока Арчер вертелся на стуле с мокрым от пота лицом, в гостиной раздался телефонный звонок.

– Вы точно знаете, что каре тузов у вас в руках? – спросила Хельга. – Кажется, вы так говорили?

На террасе появился Хинкль.

– Простите, мадам, мистер Гренвилль хочет поговорить с вами.

Она отрицательно покачала головой. Арчер понял, что исчезла последняя надежда.

– Мне не о чем с ним говорить, – спокойно ответила она.

– Хорошо, мадам.

Хинкль вернулся в гостиную. В наступившей тягостной тишине Джек услышал его ответ по телефону:

– Мадам не желает с вами разговаривать.

Хельга сняла солнечные очки и посмотрела в глаза Арчеру. Ее взгляд сверкал бешенством, и он испугался.

– Убирайтесь! Я не верю ни одному вашему слову! Мафия! Грубая шутка! Вы думали, что таким наивным приемом сможете вытянуть из меня деньги? Говорили, что не знакомы с Крисом, гнусный лжец! Полиция предоставила доказательства, вас видели вместе! Не хочу вас больше видеть! На блеф у вас не хватает ума. Убирайтесь!

Пораженный, толстяк поднес руку к воротнику рубашки и потянул, как будто тот душил его. Лицо Хельги превратилось в каменную маску. Наконец, сильно нервничая, Арчер проговорил:

– Выслушайте меня! Ты должна мне поверить! Я тебе расскажу правду… Да, мы вместе с Гренвиллем придумали этот киднеппинг, но я обратился к сомнительным людям в Женеве. Я хотел симулировать похищение, но они силой захватили Криса, и афера обернулась настоящей трагедией! Они забрали у меня паспорт, заставили прийти к тебе. Сейчас Гренвилль для тебя никто. – В отчаянии он протянул руки. – Вспомни, ты любила его! Если ты не заплатишь, они его изуродуют! Они гнусные, безжалостные чудовища! Сделай что-нибудь, чтобы спасти его!

Она курила сигарету. Арчер отметил, что ее руки не дрожали.

– Да, любила! Но с этим покончено. Как можно любить лжеца и мошенника, павшего так низко, чтобы раз за разом обирать пожилых богатых женщин, женившись на них, и не работать? – Ее голос стал резким, черты лица гневно исказились. – Я не верю вашим словами о мафии! Вы всегда были жалким обманщиком! Уходите! Радуйтесь, что я не передала вас полиции вместе с вашим приятелем. Но предупреждаю: если еще один раз вы осмелитесь вернуться или попытаетесь меня увидеть, пожалеете! А теперь вон!

На террасе появился Хинкль и положил руку на его плечо. Чуть не плача, Арчер с трудом поднялся на ноги.

– Хельга! Поверь, я говорю правду! Эти люди…

Хинкль потащил его из дома. Арчер с трудом спустился вниз и рухнул на сиденье автомобиля. Слуга посмотрел, как тот отъехал, и вернулся на террасу. Сжав кулаки, Хельга дрожащими губами произнесла:

– Упакуйте багаж, Хинкль, я уеду завтра.

– Правильно, мадам.

Он грустно посмотрел на нее, потом прошел в спальню и достал чемоданы.

Хельга провела рукой по лицу. Тимоти Вильсон! Мошенник! Троеженец! Она его любила! Мужчину, который, по данным полиции, всегда охотился за пожилыми богатыми женщинами! В мафию она не поверила. Когда-то Джек пытался блефовать, но она его разоблачила. Вместе с Крисом они надеялись, что, напуганная мафией, она заплатит выкуп. Пошли они к черту! Она глубоко вздохнула – с мужчинами у нее всегда неприятности. Нужно совладать со своими сексуальными потребностями. Все время они приносят ей одни мучения. Закрыв глаза, она вспомнила чудесные мгновения, проведенные в объятиях Криса. Вора и даже убийцу она простила бы, но не мерзкого расчетливого троеженца… Нет!

Она поднялась и прошла в комнату, где Хинкль тщательно укладывал ее одежду.