— И я так понимаю, силы противников стали равны?

Демон лишь кивнул. А до меня стало доходить: намечались переговоры, а лучше всего разбивает призрачную иллюзию перемирия именно личная месть. Умри Дейрий в плену, и правитель Чернолесья сейчас не сел бы за стол переговоров.

— А зачем ему нужна была война? — кивнула на труп.

— Так полагаю, чтобы занять престол батюшки, просто-напросто подстроив ему убийство. В условиях войны Флейтвар априори стал бы следующим наследником. Потому как бастард, пусть и молодой, но мужчина, успевший послужить на границе облачных врат, смыслит в военном деле больше, чем любая из трех девиц, проведших всю свою жизнь за пяльцами и клавесином. К тому же, по слухам, Флейтвара воспитывали именно как правителя. Умного, хитрого, жестокого, умеющего лицемерить и лгать, — только такой сумеет удержать начавший расшатываться трон. Как ты убедилась сама, эту науку он усвоил отлично, для светского общества виртуозно играя роль недалекого паренька.

Я начала подниматься. Ноги не слушались, руки, измазанные в крови, дрожали, в душе были пустота и раздрай.

— Думаю, стоит продолжить нашу милую беседу в другом месте. — Дейрий помог не упасть снова, когда меня зашатало.

Когда мы вышли наружу, показалось, что я попала в другой мир. Небо оттенка берлинской лазури, щебет птиц, легкое дуновение ветра в полуденный зной. Метелки ковыля и цветы пижмы. И крик Дейрия:

— На землю!

Демон резко развернулся ко мне и, накрывая мое тело своим, повалил навзничь. Спустя мгновение я почувствовала всю мощь ударной волны, напрочь оглушившей. Было ощущение, что резко нырнула на запредельную глубину: легкие сжало в тиски, в ушах зашумело. А потом удар, словно на огромной скорости во что-то врезаешься.

Демон кричал, глядя мне в лицо, но я ничего не слышала, наконец, как сквозь вату, начали доходить обрывки слов:

— Нача… атаку… мне… срочно… отец… остановить…

Из всего этого я поняла лишь одно: бомбежка. Возможно, для этого мира — первая. Воронки от разорвавшихся еще вдалеке снарядов. Демоны все же решили продемонстрировать, на что способны их «Неваляшки». Если это не остановить, то весь лагерь за несколько минут превратится в одну братскую могилу… Но, похоже, Дейрий может прекратить все это…

Крылатая тень, спикировавшая сверху, была для меня полной неожиданностью. Приземлившийся в паре метров дракон, хромая, направился в нашу сторону, заставив рогатого изъясниться весьма витиевато и эмоционально.

Не слыша себя, я проорала:

— Это мой муж. Он не тронет тебя, беги в свой чертов дворец. Надо это остановить.

Дейрию два раза повторять не пришлось. Он рванул буквально из положения лежа. Краем глаза я увидела, как демон, сложив руки щепотью, словно кинул сгусток энергии в дверной проем одной из уцелевших времянок.

Белый шар, сорвавшийся с пальцев этого неунывающего бабника, плевком врезался в косяк и паутиной заполнил дверной проем, на доли мгновения превратившись в портал. Этого демону хватило, чтобы сигануть в телепорт, тут же схлопнувшийся за его спиной.

Как ни странно, комментарий Фира я услышала четко, без помех:

— Ничего себе, вот это профессионализм! С ходу создать матрицу для экстремального телепорта — впечатляет.

Меня же больше заботил дракон, смотрящий ненавидящим взглядом. Его броня была пробита, из ран сочилась кровь. Я начала медленно подниматься, когда еще одна взрывная волна опрокинула меня навзничь. Арий покачнулся, накренившись, но устоял, а потом резко разбежался, расправляя крылья.

Я думала, что он просто улетит, но ящер в последний момент просто схватил меня лапами, как какого-то барана, отбившегося от стада. Арий быстро набрал высоту, и я смогла увидеть, как внизу тысячи сумевших уцелеть драконов встают на крыло. Правда, большинство сынов неба этого сделать так и не смогли: что мертвым до суетного мира.

Льдистый издал какой-то утробный, надсадный, отчаянный рык.

Горгулья, с зажатым в лапах бурдюком, визгливо огрызнулась рядом и сбросила ношу. Ее уродливое тело спружинило вверх, после чего она, усиленно работая крыльями, зашла на крутой вираж. Арий в два маха нагнал ее, просто перекусив одно из крыльев. Сломанное тело штопором полетело вниз. Я проследила за ней взглядом и ужаснулась тому, что творилось на земле: то, что недавно было лагерем, превратилось в месиво из воронок и обломков, где рваными полотнищами реяли остатки палаток и павильонов.

— Ааа! — крик Фира, не удержавшегося в растрепавшейся шевелюре.

Таракашка полетел вниз, туда, где смерть собирала самую богатую жатву.

На Ария налетело сразу с десяток горгулий, мстя за товарку. Они, как стая стервятников, начали загонять крупную, но раненую дичь. Муж уворачивался от них, отлетая все дальше от основного места сражения.

Меня мотало из стороны в сторону, все смешалось, превратившись в вязкую, кишащую кожистыми черными крыльями темноту.

«Он не умрет, он никогда не умирает. Эта членистоногая зараза обязательно спасется. Это же Фир», — была моя последняя мысль перед тем, как я почувствовала, что Арий падает. Дракон пытался выровняться, но его сил не хватило.

Горгульи от него отстали, видимо, посчитав, что ящер и так уже смертник.

Нас встречала каменная твердь. В паре десятков метров от земли Арий попытался замедлить падение, остервенело хлопая крыльями. Это отчасти помогло, но отняло последние силы.

Дракон начал стремительно менять обличье в воздухе: исчезли крылья, броня и хвост, но лапы, а вернее, уже руки, он не разжал. Мы так и полетели в обнимку, в гостеприимно распахнутые, как объятия тещи, встречающей на пороге загулявшего зятя, сосновые ветви.

Хвойные красавицы, низкорослые, вгрызшиеся корнями в каменистую почву, были невысоки, но разлаписты.

Я ударилась спиной об одну из ветвей, скатилась со второй, а за третью зацепился подол моей юбки. Неизвестной ткачихе, некогда корпевшей над станком и создавшей на диво прочное творенье, следовало поставить памятник. Именно ее работа в конечном итоге и спасла нам жизни, не дав сломать шеи. Арий держал меня уже на одном извечном мужском упрямстве, а я висела вниз головой в полутора метрах над камнями.

Сердце отбивало ритм похлеще любой чечетки, в ушах стучало, а воздуха не хватало.

Я перевела дух. Живы. Несмотря ни на что. Живы!

— Арий, мы не разбились!

Эйфория волной захлестнула меня, а вот для муженька, похоже, эта фраза стала финальной, как для бегуна, одолевшего марафон и первым разорвавшего финишную ленту. Он разомкнул объятья и кулем повалился на землю.

Я болталась на манер откормленной летучей мыши, невесть что забывшей в полдень на сосновом суку. Правда, не долго. Ткань, решившая, что миссия по спасению ненормальной девицы выполнена, с чувством выполненного долга затрещала, и я упала на Ария.

Дракон даже не застонал, что меня насторожило. Приложила указательный палец к его шее. Пульс слабый, но прощупывался. Дыхания же почти не было слышно. Зато раны обильно сочились кровью.

— Черт, что же делать?

Нагой супруг ответил мне молчанием. Отчаяние, услужливо стоявшее за плечами, давило, но я гнала мысли о смерти Ария прочь. Почему, чтобы понять, насколько мне дорог этот несносный, порою до жути прямолинейный, иногда властный дракон, надо было его потерять? Сейчас сама себе могла признаться: я влюбилась. Влюбилась, хотя делала все, чтобы этого не произошло, потому как понимала: я заняла чужое место. И рано или поздно мне придется его освободить. А если не захочу сама, мне в этом помогут. Как говорится, читайте справочник: «Всемирная история отравлений», том второй, параграф седьмой. Почему-то в способе моего устранения господином Глиберусом не сомневалась. Алхимику, да еще придворному, как-никак надо оправдывать почетное звание. Поэтому-то и запрещала себе думать об Арии до последнего. Но сейчас…

Подняла лицо к небу, в бессильной попытке высказать творцу все, что о нем думаю, и увидела кружащих горгулий. Мы им были пока не видны, но сомневаться в намерениях этих тварей не приходилось.