Его мало беспокоили чувства ууманки, но ему было не маловажно, чтобы она добровольно согласилась на все его условия. Тэрегэн впервые встретился с самкой, имеющей такой манящий запах и тело, но это не должно было нарушать то, что он задумал. Вождь решительно настроился не трогать самку, пока она не будет подготовлена. Он никогда особо не печалился, не чувствуя Сезон. Но сейчас Сезон казался ему по истине настоящим, что несомненно усложняло его задачу.

Вождь застал землянку в совершенно другом состоянии. Она спокойно сидела и смотрела на него уже по другому. Ему показалось крайне странным, что она так резко успокоилась. От неё не исходило никаких тревожных вибраций. Ему не удалось ничего почувствовать и это его насторожило.

За спиной хищника снова промелькнули две твари. Они ходили из стороны в сторону противно цокая когтями и хвостами по полу. Дверь оставалась открытой. Вождь ступил за порог.

Тара молчала, снова разглядывая его. Ей внезапно показалось, что этот монстр имеет сходство с ксеноморфами, что маячили за его спиной. Не зря, ведь, он носит этот странным шлем.

— Ты слаба, ууманка, — разглядывая тонкие кожные покровы и заметно осунувшееся лицо землянки сказал он, — Ты не поняла, что это нужно есть? — спросил он, указывая в сторону нескольких склянок находившихся на чём-то вроде небольшого столика.

Тара оглянулась, поморщившись. Уж о чем, а о еде она точно сейчас не думала и была несколько удивлена, что ему было дело до этого. Возможно этот монстр не так безнадёжен и жесток, как ей показалось на первый взгляд. Вероятно, ей удастся выудить у него немного информации о себе, а значит и о причинах похищения. Кроме того, ей необходимо было наладить хотя бы хрупкий контакт с ним, чтобы можно было бы протянуть время.

— Мне не хочется сейчас есть, — спокойно ответила землянка. — И у меня есть вопросы. То, что ты рассказал про анаптиксов не объясняет, как их ген оказался во мне.

Вождь снова присмотрелся к ууманке, пытаясь понять, что с ней такого произошло и как эта испуганная, забитая самка так быстро пришла в себя. Ему не нравилось, что она отказывается от еды, ведь ей надо быть сильной, чтобы выдержала всё, что ей предстоит испытать.

Тем не менее вопрос, который она задавала был полезен, пусть она знает всё. Тэрегэн подошёл ближе к ууманке, но не так, чтобы сильно чувствовать её запах, ему необходимо было временно контролировать себя.

— Анаптиксы были на много развитее аттури. Их генетические исследования опережали нас. Они проводили эксперименты на Земле и были уверены в том, что большинство полученных гибридов не дожили до зрелости, а те, что выжили были не способны на произведение потомства, но вероятно они ошиблись и впоследствии выжившие, все же смешались с ууманами и дали потомство. Анаптиксы бросили земные эксперименты, не став заметать следы — не видели в этом необходимости. Ууманы до сих пор не имеют необходимых знаний, чтобы распознать такие древние эксперименты. Ты потомок гибрида, в тебе явно прослеживается ген.

— И что это значит для тебя, Тэрегэн?

— Ты единственная самка, что способна дать мне потомство! Но твое тело слишком слабое! Скорее всего ты не переживешь спаривание. Потому что я устроен не так, как Радгар.

— Тогда зачем я здесь? Зачем ты угрожаешь мне заточением и насилием? — спросила землянка.

— Я тебе ответил. Может ты думаешь, почему мои лекари просто не возьмут у тебя необходимые материалы и не вырастят малька в искусственных условиях? На это я тебе отвечу прямо: зачем делать все искусственно, если возможен естественный вариант, который принесёт мне не мало удовольствия, — медленно произнёс он, — Изначально мне от тебя, как от ууманки, необходима была только та связующая часть, что присутствует в твоей ДНК, для создания искусственных гибридов с моими генетическими материалами, включающими в себя ген анаптиксов. Без этого связующего генетического материала ууманов гибридизация яутжа и анаптиксов не возможна, выделить её из меня тоже не представляется возможным. Но сейчас, когда можно создать нечто более совершенное по своей природе, я предпочел сделать это. Мы проведём модификацию твоей ДНК, внесём изменения и сделаем ген анаптикса доминирующим, тогда твое тело станет сильнее — идеальным организмом для произведения моего потомства, идеальным для моей самки.

Глаза девушки расширились, она с трудом удерживала контроль. От услышанного её буквально вывернуло наизнанку. Хищник заметил эту вибрацию и понял, что землянка вовсе не спокойна, она всего-лишь пытается скрыть от него свой страх, а значит он на верном пути.

Она молчала, борясь с собой. Вождь ответил ей не дожидаясь предсказуемых слов.

— Это не в твоей власти, Тара. В твоей власти сделать выбор. И тебе же будет лучше, если ты согласишься добровольно.

Девушка снова попыталась запрятать свою боль и ужас, она судорожно перебирала в голове вопросы с помощью которых, можно было уйти от этой кошмарной темы. Иначе она не выдержит.

— Я хочу знать, я хочу видеть анаптикса. Как они выглядели? — дрожащим голосом произнесла она.

Хищник не надолго призадумался, снова заметив в землянке перемены. Она пытается противостоять ему, пытается запутать его. Но на долго ли это?

Он решил, что подождёт и понаблюдает за её поведением. Ему стало даже интересно, на сколько она затянет эту игру.

— Если хочешь видеть — я покажу. — Встань и иди за мной, каинде-амедха тебя не тронут, — сказал он и развернулся к двери.

Девушка прошла за ним. Ксеноморфы не скалились на неё в этот раз. Они спокойно расхаживали по залу, даже не обратив на неё внимание.

Вождь поднял свою руку и открыл коммуникатор. По нажатию команды на стене, прямо за его ужасающим троном загорелся большой экран.

— Ты увидишь охоту на анаптикса. Охоту моего отца — отца твоего арбитра — Радгара.

— У вас был один отец? — спросила ошарашенная девушка.

— И мать, я уже говорил тебе, землянка — мы единокровные братья. Радгар младше меня на несколько периодов.

У девушки возникли в голове вопросы, возможно новые знания вытеснят тот ужас, что прорывался наружу изнутри.

Экран показал нечеткие контуры, высвеченные неоновыми цветами, ей крайне сложно было уловить здесь суть происходящего на экране. Она уставилась на Тэрегэна.

— Я не вижу… — сказала ууманка.

— Жди, самка! — грозно рявкнул он.

Вскоре экран начал меняться и девушка увидела образы в черно-белом цвете.

На экране разворачивалась бойня. Яутжа преследовал высокое, бледное существо, одетое в нечто тканевое. Запустив заряд плазмы, хищник остановился, пробираясь сквозь заросли неведомых растений, чтобы убедиться, что цель мертва.

Существо было сражено зарядом, его левая рука оторвана от самого основания плеча, темная кровь сочилась из огромной рваной раны. Силуэт существа напоминал человека: его руки, длинные ноги, торс. Казалось будто бы кожный покров полностью белый без единого пятнышка. Овальный череп, странное угловатое лицо с высокими скулами и острым подбородком, зубастый рот, словно у пираньи! Вместо носа небольшие отверстия на совершенно плоской поверхности лица. А его глаза казались даже более странными, чем рот — существо застыло широко раскрыв их. Сначала, девушка не могла понять закрыты они или нет, но присмотревшись она поняла, что они просто совершенно белые, лишены зрачком. Гладкая голова, волосы отсутствовали. Тара подошла ближе у экрану.

— Это самец, у них отсутствуют волосяные отростки, — прокомментировал Вождь.

— А что может произойти со мной, если вы проведёте модификацию? — не отрывая глаз от экрана, спросила землянка.

— Станешь сильнее и живучее — кожа, скелет — укрепиться, возможно сможешь дышать любыми газами и мне не придётся расхаживать по своим покоям в маске! Кожа анаптиксов могла выдержишь любые температуры и многие виды воздействия, зрение — то что мы хотели заполучить от них больше всего, пытаясь создать гибридов, не имело равных во всей вселенной. По сравнению с ууманом — анаптикс для яутжа противник на много серьезней. Почти наравне.