— Для него и его сторонников это — шанс захватить власть, который выпадает раз в сто лет, — сказал Питер. — Это — наша проблема, господин мэр. Мы переживаем кризис, начавшийся три недели назад, их же кризис наступил еще в те времена, когда их прадеды были привезены сюда из Африки закованными в цепи. Этот котел закипал слишком долго. Хотел бы я знать, сможем ли мы остудить его выступлением по телевидению или убедительными аргументами привлекательной женщины.

— Спрэг должен осознавать факты, — сказал Рэмси охрипшим от усталости голосом. — Если он вынудит нас действовать, мы можем уничтожить его и его людей. У нас не будет выбора. Мы можем быть и его защитниками, и его убийцами — выбор за ним.

— На месте Спрэга я бы тщательно взвесил целый ряд возможностей, — сказал Питер. — Он вовсе не кровожадный безумец, господин мэр. Он — яростный борец за то, что считает правым делом, против бесконечного крушения надежд и деградации своего народа. Предположим, он примет ваше предложение о защите и остановит своих последователей. Но существуют миллионы людей, которые услышали первое обвинение о том, что «Власть — черным» угрожает городу, и они больше не станут слушать ничего другого, сколько бы мы им ни говорили. Появятся новые законы, которые будут одобрены законодательным собранием штата, добавятся новые репрессии и ограничения — новые цепи. Это неизбежно, господин мэр, и вы знаете это.

Рэмси устало кивнул.

— Какова же альтернатива? Он вынужден будет подстрекать своих людей на безумие. Он может послать их на улицы с пистолетами, дубинками и коктейлем Молотова[4] , и тогда они будут услышаны, господин мэр.

— И уничтожены военными.

— Да, они умрут, большинство из них умрут, но тогда вся страна увидит наши трущобы, залитые кровью, и, возможно, наступит такой серьезный перелом, что наконец негритянская проблема будет удостоена внимания. Возможно, именно этого хочет Спрэг. Римские императоры жестоко расправлялись с христианскими мучениками, однако христианская вера жива. Возможно, в своей собственной смерти и уничтожении тысяч своих соплеменников Спрэг видит единственный путь, который позволит его народу стать услышанным.

— Упаси Боже! — сказал Рэмси.

Дверь в апартаменты открылась, и вошел Марти Северенс. В противоположность остальным, он был свеж и невозмутим. Он холодно кивнул Питеру и Маршаллу и встал у стола напротив мэра.

— Ну давай, Марти, — сказал Рэмси.

— Я покупал сигареты в газетном киоске рядом со своим домом, — стал рассказывать Северенс. — Он позвонил в телефонную будку.

— Наверное, они следовали за вами по пятам, — сказал Маршалл.

Северенс кивнул:

— Иногда мне казалось, что они дышат мне в затылок!

— Что на этот раз?

— Механизм передачи денег. — Северенс покачал головой. — Такое впечатление, что я, спаси Господи, выполняю роль посредника, кассира.

— И каков же он?

— Деньги, как мы уже говорили, должны быть непомеченными, в купюрах не крупнее стодолларовых. Я должен их получить, чтобы передать их им.

— Вам для этого понадобится грузовик, — заметил Маршалл.

— Я должен положить их в багажник своей машины, — сказал Северенс, — и быть готовым к встрече завтра ровно в полдень. Если я этого не сделаю, они больше не будут связываться со мной и приведут в действие свой план, независимо от того, будет вокзал открыт или закрыт.

— И куда вы должны доставить деньги?

— Я должен направиться по Ист-Ривер-Драйв через мост Трибороу до автострады Мэджор-Диган. Если меня не будут сопровождать, они вступят со мной в контакт. Если же сопровождение будет, пусть даже вертолет, то я могу ехать, пока не кончится бензин.

— Еще какие-нибудь детали? — спросил Маршалл.

— У меня два автомобиля: спортивный и обычный седан. Я должен буду ехать на седане, сером «бьюике».

— Так, давайте подумаем, — сказал Маршалл. — Если с вами свяжутся, то прикажут остановиться у бензоколонки. На этой бензоколонке будет стоять другой серый «бьюик»-седан, точно такой же, как ваш. Вы выйдете заплатить за бензин, а затем сядете в другой автомобиль и уедете. Когда вы скроетесь из виду, некто заберет ваш автомобиль и деньги.

— Нужно перекрыть автостраду Мэджор-Диган с одного конца до другого, — сказал Рэмси.

— Бензоколонки на автостраде не будет, — сказал Маршалл. — Скорее всего, она будет на какой-нибудь боковой улице в Бронксе или другом закоулке.

— Нужно снабдить Мартина радиоустановкой, — предложил Рэмси.

— Если им известно, где он покупает сигареты, думаете, они не осмотрят автомобиль? — спросил Маршалл и покачал головой. — Если вы собираетесь платить выкуп, Джим, не стоит пытаться хитрить.

— Я должен буду выехать из своего гаража около одиннадцати часов утра, — сказал Северенс. — У меня будет час, чтобы встретиться с ними. Так ты решил, Джим, будешь платить или нет?

Рэмси колебался. Питер догадывался, о чем он думает, — в этом секрета не было: обеспокоенный мэр не верил ни одному из них.

— Будь готов, Марти, — сказал он, — мы подготовим деньги и уложим их в твой автомобиль. Я объявлю о своем решении завтра в одиннадцать — время, когда ты должен будешь начать действовать.

— Хорошо, — сказал Северенс.

— Это как дурной сон, — ответил Рэмси.

Когда Питер и Маршалл вернулись в кабинет начальника вокзала, от Грейс никаких вестей еще не было. Комиссар полиции О'Коннор сообщил им мрачные новости из Гарлема.

— У нас там находится дюжина полицейских-негров, переодетых в штатское и смешавшихся с толпой, — рассказывал он. — Так вот, они сообщили, что Спрэг выступал в пивном зале прямо в духе Гитлера и толпа реагировала так же. Они говорят, что его уже не остановить. Когда он заведет толпу до такой степени, что она будет готова нанести удар, он отдаст приказ — и дело с концом. Мне кажется, что мэр должен приказать генералу Дэнверсу привести войска в боевую готовность.

— Насколько я знаю генерала, он уже рвется в бой, — заметил Маршалл.

— Я собираюсь отправиться туда, — сказал Стайлс.

— Не дури, Питер.