Засунув руку под телогрейку, он достал пистолет «ПММ» из кобуры на ремне. Приличное оружие, но если бы был выбор…
«Впрочем, со своим уставом в чужой монастырь…»
Такер перевел взгляд на Кейна, лежащего на земле рядом с ним. Напарник уже заметил цель, которая теперь бежала вдоль железнодорожных путей, направляясь в противоположную сторону от человека, взбирающегося на башенный кран.
Такер произнес односложную команду, зная, что этого будет достаточно, и указал на человека, который находился на земле.
– СЛЕДИТЬ!
Рванув с места, Кейн бесшумно устремился направо, следом за тем, кто бежал вдоль рельсов.
Сам Такер повернул влево, к башенному крану.
Пригнувшись, он перебежал через пустырь, добежал до железнодорожных путей, прополз под товарным вагоном и соскользнул в неглубокую дренажную канаву. Из этого не ахти какого укрытия была хорошо видна дыра в ограждении из колючей проволоки: разрезы были недавние, свежие.
Слева в сотне ярдов возвышался башенный кран. Перекатившись на бок, Такер навел резкость бинокля и увидел цель. Убийца был уже в нескольких футах от застекленной кабины крана. Рука в перчатке взялась за ручку люка.
Такер подумал было о том, чтобы выстрелить в него, но тотчас же отказался от этой мысли. Из винтовки еще куда ни шло, но только не из «макарова». Большое расстояние делало попадание невозможным. К тому же снег усилился, ухудшив видимость.
Такер взглянул на часы. «Осталось три минуты до того, как лимузин Федосеева въедет в центральные ворота». У него мелькнула мысль, а что там делает Кейн, затем он снова сосредоточился на насущной задаче.
Проблемы решаются по очереди. Займись своим делом.
И пусть Кейн занимается своим.
Кейн бежит, опустив морду к земле, подняв уши торчком, вслушиваясь в хруст снега под ногами. Перед глазами высечена данная ему команда.
«Следить».
Кейн держится в тени ржавых вагонов, следуя за силуэтом, темнеющим в белой пелене, которая становится все более плотной. Однако его мир не ограничивается одним лишь зрением. Это самое грубое из его восприятий, лишь тень большой правды.
Он останавливается, но только чтобы опустить нос к вдавленному следу на снегу, принюхиваясь к запаху резины, грязи и кожи. Затем поднимает морду вверх, чтобы уловить слабое дуновение ветерка, несущее запах влажной шерсти, табачного дыма и человеческого пота. В соленой влаге, исходящей от тела добычи, Кейн чует страх, его чуткие уши улавливают вдалеке хриплое порывистое дыхание.
Он бежит дальше, бесшумно переставляя лапы, передвигаясь с той же скоростью, что и его добыча.
Преследуя добычу, Кейн впитывает все то, что его окружает, читает прошлое и настоящее в непрерывном потоке старых и новых следов. Слух отмечает звучащие в отдалении крики, вой мощных электродвигателей, шум морского прибоя. Кончиком языка он улавливает вкус мороза и зимы.
И на фоне всего этого отчетливо выделяется один-единственный след, ведущий к добыче.
Кейн беззвучным призраком летит по этому следу.
10 часов 18 минут
Из своего укрытия в дренажной канаве Такер проследил, как его цель проскользнула в люк кабины наверху крана и с приглушенным стуком закрыла его за собой.
Как только убийца скрылся из виду, Такер вскочил и побежал к башенному крану, на ходу убирая «макаров» в кобуру. Отбросив скрытность, он вскочил на третью скобу трапа и быстро полез вверх. Его ботинки то и дело соскальзывали с обледенелых и заснеженных скоб, но Уэйн неудержимо продвигался вперед. Остановился он только за две скобы до люка, ведущего в кабину крана. Навесной замок, запиравший люк, был сорван.
Задержав дыхание, Такер достал пистолет и медленно, осторожно надавил дулом на люк. Люк слегка приподнялся.
Такер не дал себе возможность задуматься, оценить глупость своего следующего действия. Нерешительность может стоить жизни, точно так же как и безрассудство.
«Ну а если мне суждено умереть, пусть лучше я умру в движении».
В прошлом Такеру не раз приходилось вслепую распахивать двери афганских домов и укрытий. И, как правило, внутри ждало что-то, готовое его убить.
Вот и сейчас все обстояло так же.
Распахнув люк, Такер повел пистолетом влево и вправо. Убийца находился в двух шагах, сидя на корточках перед раскрытым футляром с винтовкой. В открытое окно кабины у него за спиной врывались кружащиеся снежные хлопья.
Убийца стремительно развернулся. Выражение изумления держалось на его лице всего какую-то долю секунды – после чего он бросился вперед.
Такер выстрелил один раз. Девятимиллиметровая пуля с полым наконечником, выпущенная из «макарова», вошла убийце в голову, в дюйме над переносицей, и смерть была мгновенной. Он повалился вбок и затих.
«Один готов…»
Такер не сожалел о содеянном, однако у него мелькнули противоречивые чувства. Хотя человек не религиозный, он уже довольно давно разделял буддийскую философию «живи сам и дай жить другим». Однако в данном случае речь о том, чтобы оставить убийцу в живых, не шла. Как это ни странно, убийству человека Такер мог найти оправдание, но лишить жизни животное было для него совершенно другим делом. Головоломка эта была очень интересной, однако с ее решением пока что нужно было подождать.
Убрав «ПММ» в кобуру, Такер забрался в кабину и закрыл за собой люк. Быстро обыскав убийцу, он не нашел ни сотового телефона, ни рации. Если у того был напарник, они действовали независимо – вероятно, каждый сам решал, когда ему действовать.
Проверка времени: тридцать секунд.
Федосеев приедет вовремя. Он всегда точен.
Первоочередная задача заключалась в том, чтобы не допустить русского предпринимателя в опасную зону.
Такер обратил внимание на орудие убийства. Это была снайперская винтовка «СВ-98» российского производства. Такер достал ее из футляра, осмотрел и пришел к заключению, что она готова к стрельбе.
«Спасибо, товарищ», – мысленно поблагодарил он, перешагивая через труп и приближаясь к открытому окну.
Раздвинув ноги сошки, Такер установил винтовку на край окна и направил ствол в сторону главных ворот, виднеющихся вдали за морем контейнеров и складских крыш. Прижавшись щекой к холодному прикладу, он прильнул глазом к окуляру оптического прицела и всмотрелся сквозь кружащийся снег.
– Ну где же ты, Федосеев? – пробормотал Такер. – Давай…
И тут он увидел за белой пеленой длинную черную тень. Лимузин сбросил скорость футах в тридцати перед воротами. Такер навел перекрестие прицела на лобовое стекло, его палец, лежащий на спусковом крючке, напрягся. Он помедлил мгновение, вспоминая технические характеристики «СВ-98». Все в порядке, у винтовки кишка тонка справиться с пуленепробиваемым стеклом, – по крайней мере ему хотелось в это верить.
Такер выстрелил, и в замкнутом пространстве кабины крана грохот получился оглушительным. Пуля калибра 7,62 мм ударила в ветровое стекло прямо перед водителем. В качестве дополнительной меры предосторожности Такер чуть сместил точку прицеливания и выстрелил снова, на этот раз разбив вдребезги боковое зеркало. К чести водителя, тот среагировал мгновенно, и совершенно правильно. Лимузин стремительно откатился назад футов на пятьдесят, после чего развернулся на месте с проскальзыванием задних колес.
Через считаные секунды машина была уже в доброй сотне ярдов от ворот, быстро исчезая в снежной пелене.
Удовлетворенный Такер опустил винтовку. Какое-то время Федосеев будет в безопасности. Однако кто-то пытался его убить, и Такер не собирался позволять второму убийце ускользнуть, чтобы тот повторил свою попытку позже.
Первым делом Такер изъял из винтовки магазин с патронами и убрал его в карман. Затем достал спутниковый телефон и проверил изображение, поступающее с камеры на ошейнике Кейна. Однако из-за запотевшего объектива вкупе с усилившимся снегопадом на экране была видна лишь нечеткая, смазанная картинка.
