В выделенных словах второго письма и скрыта отгадка: если не улавливаешь смысл речи учителя, то, естественно, не можешь следить и за движением его мысли. Слышишь только слова, а они ужасно монотонны. В словах движения нет, движение только в мысли. Речь на незнакомом языке невозможно внимательно слушать и десять минут.

Давно не было перед нами заколдованных, порочных кругов, и вот он опять встретился:

чтобы слушать внимательно, надо следить за движением мысли учителя;

но чтобы следить за движением мысли, особенно когда она трудна, надо сосредоточить внимание.

К тому же здесь нас не спасёт и метод последовательного приближения, который выручал нас не однажды. Нельзя уловить немножко смысла, чтобы появилось немножко внимания. Надо сразу ухватить мысль, держать её в луче, иначе не сумеешь следить за движением и будешь как прожекторист, который потерял вражеский самолёт и шарит лучом по небу.

Что же, безвыходное положение?

Беда усугубляется тем, что даже в самом тихом классе перед нами всегда много разных движений:

соседка пишет кому-то записку;

муха ползёт по оконному стеклу;

солнечный зайчик мелькает.

Да и, кроме того, в голове у нас великое множество интересных дел: вчерашний фильм, ссора с товарищем, незаконченная модель, планы на вечер, новая пластинка.

И всё — от мухи до пластинки — претендуют на наше внимание. Можно, при желании, сосредоточиться на любом из этих движений.

Но как сосредоточиться именно на рассказе учителя, а не на мухе, не на соседке и не на старом фильме?

В армии, когда командир отдаёт приказ, подчинённые становятся по стойке «смирно». Отчего это? Не могли бы люди выслушать приказ, развалившись, засунув руки в карманы? Почему надо обязательно вытягивать руки по швам?

Поза, состояние мускулов очень связаны с вниманием. Подобран человек, не двигается, напряжён — и внимание его само собой обостряется. Чем внимательнее, тем больше собирается человек, и мускулы на лице его собираются, сдвигаются брови. Мы сдвигаем брови, потому что хотим быть внимательными, и мы становимся внимательными, если примем определённое положение и лицо примет определённое выражение. Словом — смирно!

На симфоническом концерте не подают команду: «Смирно! Слушай музыку!» Но оглянитесь — никто не закинет руку на плечо, не развалится в кресле, все сидят, как первоклашки на первом уроке. Иначе сосредоточенно слушать музыку невозможно.

Значит, если мы хотим быть внимательными на уроке, сделаем сначала то простое, чему нас учили с первого класса: сядем прямо, соберёмся, настроимся слушать… И нам гораздо легче будет сконцентрировать внимание на рассказе учителя.

Между прочим (говоря о внимании, полезно и отвлечься), оттого иногда и не любят люди симфоническую музыку, что не были на концертах, а слушали её только по радио, по телевизору, с пластинок — слушали дома, в расслабленных позах. Но расслабившись, полулёжа можно слушать лишь лёгкую музыку, а симфоническую — трудно.

Попробуем два-три раза, оставшись наедине, послушать серьёзную музыку серьёзно — сидя выпрямившись, сосредоточив всё внимание. Если попадётся хорошая музыка, в которой много движения, она сразу понравится.

Дома слушать музыку трудно именно потому, что трудно сосредоточиться. С другой стороны, ничто так не развивает способность к долгому и напряжённому вниманию, как слушание серьёзной музыки, потому что порой приходится улавливать едва заметные движения. Чтобы полюбить серьёзную музыку, надо и дома создавать обстановку, подобную той, что в концертном зале: чтоб никто не говорил, не ходил, не делал резких движений, не смотрел друг на друга — полная и абсолютная тишина, полное и абсолютное внимание!

Когда учитель рассказывает интересно, его легко слушать. Что значит — интересно? Значит, есть что-то новое, что представляется нам движением знания, добавлением, переменой. Есть движение мысли. Но, к сожалению, не все уроки одинаково интересны. В школе часто приходится повторять одно и то же или слушать то, в чём никак не уловишь движения.

Значит, надо тренировать способность собирать внимание по своей воле — способность к произвольному вниманию. Выберем для эксперимента самый скучный для нас урок, на нём и попробуем быть внимательными.

Оля Онуфриенко из Ростова-на-Дону, начиная свой эксперимент, решила с вниманием слушать учителя на уроке истории — самом скучном для Оли уроке. «Учитель нам рассказывал, — пишет Оля, — как Иван Грозный завоёвывал Поволжье, про Ермака. Я слушала, а потом вспомнила, что меня недавно спрашивали, и подумала, что зря я слушаю, всё равно не спросят. Я как раз дослушала до того, как Ермак начал покорять Сибирь, и стала рисовать. У меня пропал весь интерес к уроку».

Что ж, иначе быть и не могло: если не слушать, какой же может быть интерес? Какое внимание?

Вот что погубило Олино внимание в тот день: мысль, что слушать не обязательно. Ермак её нисколько не волновал, её волновала отметка. Для отметки же, вычислила Оля, можно не слушать… И сразу внимание переключилось на другое, потому что сосредоточиться на том, что нам не нужно — кажется ненужным в эту минуту, — почти невозможно.

Кто учится только для отметки, тот всё время попадает в такие капканы: сегодня вроде бы не надо слушать — завтра надо… А завтра слушать трудно, потому что не привык или потерял общую мысль уроков, отстал.

Значит, чтобы слушать внимательно, мало сидеть прямо — надо ещё убедить себя, что урок действительно нужен тебе.

Ведь что получилось с Олей?

«На следующем уроке, — рассказывает она, — вопреки моим подсчётам, меня спросили…»

Но эта история с хорошим концом: к счастью для Оли, спросили её как раз о том, о чём она слушала, — о покорении Поволжья, и она получила 4, потому что, пишет Оля, «у меня это как будто отпечаталось в мозгу». А если бы дело дошло до Ермака?

Лиля Захарец (Ромоданово, Мордовской АССР) аккуратно записывала в течение недели, как удавалось ей сосредоточиться на уроке.

Действительно, результат потрясающий: ни одной мысли!

Но всем понятно, что Лиля имела в виду посторонние, не относящиеся к предмету мысли.

Что же касается деловых мыслей, то их должно быть как можно больше, иначе слушать невозможно.

Быть внимательным, слушать с интересом — это значит думать о том, что рассказывают, а думать, как мы уже видели, значит задавать вопросы и отвечать на них. Слово «думать» означает только одно: искать вопросы, потом искать ответы на них. Нет вопросов — не было никакого «думанья», была лишь опасная для человека сладкая дрёма ума.

Всеволод Рево из Чернигова проводил этот эксперимент так: