Вскоре Алина объявила, что они переезжают:

— Я нашла для нас прелестный домик! Он, конечно, расположен на окраине города, но там рядом автобусная станция, так что проблем с поездками в город не будет.

По большому счёту, Себастьену было неважно, где жить с любимой девушкой, и он согласился, подумав, что нужно будет сообщить новый адрес отцу и матери. Как будто услышав его мысли, Алина добавила:

— Только не нужно говорить твоим родителям наш адрес.

— Почему? — удивился Себастьен, — может, они захотят нас навестить?

— Как же, «захотят», — хмыкнула Алина. — После того «тёплого» приёма, который нам устроили в Париже, я в этом сомневаюсь!

— Ты до сих пор обижена на них? Но пойми, родители очень любят Лали, им сложно принять то, что у меня новая девушка.

— Опять Лали! Всё время Лали! Кстати, почему «девушка», а не невеста? — вспыхнула Алина.

— Послушай, мы с Лали были вместе три года, строили планы на будущее, но появилась ты, и всё изменилось. Я люблю тебя, и со временем, надеюсь, ты тоже станешь моей невестой, — улыбнулся Себастьен и привлёк девушку к себе, покрывая её губы поцелуями. Размолвка была мгновенно забыта.

Следующая ссора произошла в день переезда. Они ехали в автобусе довольно долго, и Себастьен задремал, пригретый солнцем. В полусне ему казалось, что рядом с ним сидела Лали, склонившая голову ему на плечо. Он даже ощутил её аромат — смесь цветов и тропических фруктов. Шёлковые волосы щекотали ухо Себастьена, и он слегка поморщился, так как боялся щекотки. Тем не менее, его сердце наполнилось покоем и блаженством от близости девушки. Внезапно автобус сильно тряхнуло, и Себастьен открыл глаза, ещё до конца не проснувшись, — за окном проносились прекрасные пейзажи. Из-за очередного поворота открылось великолепное зрелище — величественный замок на холме, залитый утренним солнцем. Себастьен, восхищённый увиденным, воскликнул:

— Лали, посмотри скорее, какая красота!

Он повернулся и, увидев перекошенное от ярости лицо Алины, осёкся.

— Прости меня, прости, любимая! Я случайно оговорился! — попытался обнять девушку Себастьен, но она сбросила его руки с плеч, уничтожающим взглядом посмотрела на него и отвернулась, не проронив ни слова до конца пути.

Дом оказался небольшим, из серого камня и с большим подвалом по всему периметру здания. В полном молчании Алина раскладывала вещи, что-то протирала, двигала, полностью игнорируя Себастьена, который всеми силами старался вымолить прощение. Лишь поздно вечером она милостиво разрешила поцеловать себя и, удовлетворённо улыбнувшись, сказала:

— Надеюсь, ты понял, что произошло. Я уже говорила, что не собираюсь делить тебя ни с кем. Если ты любишь меня, запомни — я не потерплю пусть даже случайных воспоминаний о той, с которой ты прожил три года. А теперь идём в постель. Сегодня ночью тебе придётся очень постараться, чтобы я тебя окончательно простила.

И Себастьен постарался…

С того дня, казалось, они стали жить по-прежнему. Алина вела себя ровно, спокойно и нежно улыбалась Себастьену, отдаваясь ему с прежней пылкостью каждую ночь, но он ощущал холодок, пронизывающий каждое её слово, каждую улыбку. Иногда ему казалось, что она играла в любовь, при этом внимательно наблюдая за ним.

Он всё же попытался сообщить родителям о своем местонахождении, но телефон в их доме не отвечал, а когда Себастьен набрал номер соседей, ему сообщили, что врачи посоветовали Полин отправиться к морю, потому что у неё стало плохо с сердцем. Эта новость потрясла его, и вновь в душу закралось чувство вины уже не только перед бывшей невестой — его снедало беспокойство за здоровье родителей.

А потом Лали стала приходить в его сны. Она то молча смотрела на него блестящими тёмно-карими глазами, из которых катились слёзы, то падала в какую-то пропасть или убегала, едва Себастьен делал попытку подойти к ней. Это продолжалось почти каждую ночь. Иногда во сне он звал Лали, но разве человек властен над собой, когда спит? Алина всё больше нервничала и раздражалась, и эти бесконечные ссоры выматывали его, он устал бесконечно извиняться и успокаивать девушку. Себастьен почти перестал спать, опасаясь увидеть во сне ту, к которой были снова обращены его мысли. Он ненадолго проваливался в забытье, а потом просыпался посреди ночи в холодном поту и лежал, пытаясь разобраться в своих чувствах, глядя в окно, пока на улице не рассветало.

Он каждый день уходил из дома, бродил по городу, который давил всей сущностью, но почему-то дома, с Алиной, ему становилось ещё тяжелее. Но он пока не мог решится разорвать их отношения, ведь временами Алина становилась прежней, и это заставляло его надеятся, что скоро всё наладится.

Однажды утром Алина была непривычно печальна. Она готовила завтрак, при этом поминутно вздыхала, иногда накручивала на палец прядь волос или легко промокала уголки глаз носовым платком. Он исподлобья наблюдал за ней и наконец спросил:

— Что с тобой? Плохо себя чувствуешь?

Алина посмотрела на него огромными голубыми глазами и вдруг села к нему на колени, прижалась к груди и всхлипнула.

— Что произошло на этот раз? — вздохнул Себастьен.

— Знаешь, мне сегодня такой плохой сон приснился — будто я в больнице, и тебя не пускают в палату, потому что ты для меня никто, и мне стало так больно и страшно, что я проснулась и не могла спать до самого утра. Вот я и подумала: может, нам пожениться, милый?

Себастьен был в шоке.

— Пожениться? Но, Алина, мы знакомы чуть больше месяца и только начинаем наши отношения. Не будешь же ты из-за какого-то сна затевать бракосочетание?!

— А вдруг со мной или с тобой что-нибудь случится? — снова всхлипнула она.

— Что с нами может случиться? Мы молоды и здоровы. Не говори глупостей, — Себастьен заставил себя поцеловать Алину и заглянул ей в глаза. — Ну как, тебе получше?

— Нет, — помотала головой Алина, — я всё равно беспокоюсь.

Она помолчала, а потом нежно коснулась пальцами его щеки:

— Но, может быть, чтобы мне было спокойнее, мы обменяемся завещаниями? — промурлыкала она.

А Себастьен почти не слушал её, некстати вспомнив, что опять проснулся глубокой ночью и лежал без сна до рассвета, а Алина крепко спала рядом, уткнувшись лбом в его плечо.

— Милый, — потрясла его за руку Алина, — так как, ты согласен?

Он очнулся от размышлений и, чтобы избежать очередной ссоры, пожал плечами:

— Я подумаю. А пока поеду в город, проконсультируюсь у нотариуса, что с этим можно сделать, хорошо?

— Ладно, — улыбнувшись, неожиданно легко согласилась Алина и начала накрывать на стол.

Теперь, сидя на берегу реки, он не понимал, что произошло? Почему он оказался здесь, в чужом городе, с чужой, по сути, девушкой? Много вопросов не давали покоя. Почему Алина обманула его? Ревновала? И что за странное желание пожениться и обменяться завещаниями? Насколько он знал, она не была богата, да его никогда и не интересовало её финансовое положение. Что касается Себастьена, то у него были небольшие сбережения, которые он накопил благодаря неплохим гонорарам за концерты группы, но вряд ли они могли кого-либо заинтересовать.

Постепенно Себастьен забыл о деньгах, свадьбе, завещании. Его мысли обретали былую ясность, и он задался уже другими вопросами, разрывавшими на части и без того раненое, уставшее сердце: что он натворил? Зачем ему Алина? В ней не было и не будет тепла, задора и сердечности, которыми обладала Лали.

Внезапно он так отчаянно захотел увидеть её, прижать к себе, ощутить вишнёвую сладость губ, вдохнуть аромат тела, что у него непроизвольно сжались кулаки от бессилия. Он закрыл глаза, и перед внутренним взором предстало лицо Лали с большими чёрными глазами, тёмными ресницами и оливковой загорелой кожей. Его серце было наполнено любовью и непереносимым влечением к ней.

— Лали, Лали, Лали! — прошептал он в отчаянии.

А через мгновение в реальность его вернула острая боль, пронзившая вытянутую ногу. Себастьен открыл глаза, с губ сорвались отборные ругательства в адрес парня, сидевшего рядом и потиравшего ушибленную лодыжку. Себастьен всмотрелся в профиль возмутителя его спокойствия. Коротко стриженые светлые волосы, ровный нос… Наконец он вспомнил и тронул парня за рукав куртки.