– Мамочка, а дружба, сила, спортивный результат? – встряла Василиса. – Древние люди думали, что всем эти управляли Титаны?

– Нет, доченька, всем этим стали управлять дети Титанов, Боги Олимпа. Даже не управлять, а помогать, покровительствовать. Богиня Афина, к примеру, покровительствовала мудрости и трудолюбию. Богиня Афродита – любви и красоте. Бог Дионис – плодородию и урожаю.

– Кр-р-р-расота! – захихикал Кешка. – Хочешь, чтобы выросла огромная свёкла на огороде, испеки богу Дионису пирожок! А сам лежи, да пятки почёсывай.

– Тебе не Диониса ублажать надо, курица! – улыбнулся Рибаджо. – Тебе богиню Афину просить надо, чтобы она тебя трудолюбию научила.

– Хватит ругаться! – остановила перепалку мама. – Рибаджо, ты рассказывал про титана Кроноса, вот сейчас можешь продолжать. Кстати, Кронос – это Время.

– Кронос был младшим любимым сыном матери Земли, – вернулся к своему рассказу волшебник. – Не стерпела мать Земля обиды за своих первых детей, которых отец Небо загнал в пучины морские и в подземелья горные. Подговорила она любимца своего титана Кроноса, чтобы тот лишил отца Небо силы. Отнял Кронос у отца силу, прогнал его с престола, стал править вместо него, за что был проклят. «Дети твои поступят с тобой так же», – сказал отец Небо предателю сыну. Затаился Кронос, запомнил крепко-накрепко отцовские слова. Стал он ревниво следить за рождением своих детей. Как только рождался бог-мальчик или богиня-девочка, проглатывал их жестокий Кронос целиком.

– Ужас какой! Что же, так всех и проглотил? – схватилась за сердце бабушка.

– Не всех, – продолжал Рибаджо, – одного, самого младшего, Зевса, матушка спрятала. Вместо него отдала Кроносу завёрнутый в пелёнку камень. Зевс спасся, как спасаются все сказочные герои. Вырос в глухой деревеньке, стал могучим и прекрасным, восстал против своего отца. Заставил его вернуть на свет проглоченных им детей. Взошли тогда Боги на гору Олимп и стали править миром. Первым среди равных был Зевс. Зевса боялись, любили, многие ненавидели, но равнодушным не оставался никто.

– Кто-то обещал рассказать об Олимпийских играх, – вклинился в рассказ попугай Кешка. – А сам всё бла-бла-бла, бла-бла-бла, говорливый ты наш!

– Почему же бла-бла-бла, – передразнил попугая Рибаджо, – вот в честь победы бога Зевса над своим отцом титаном Кроносом и были организованы Олимпийские игры, курица!

– Вр-р-р-рёшь, пр-р-рохвост! Выкручиваешься! – завизжал попугай.

– Сам у него спросишь! – рявкнул Рибаджо, прикрыл глаза и зашептал:

Не успели Васюшка, Алька, мама и бабушка второй раз вздохнуть, как почувствовали что переместились. По уже установившемуся правилу начали искать попугая. Эта птица всегда оказывалась в самых неподходящих местах. Вот и сейчас Кешка сидел на голове орла. Фигурой которого заканчивался скипетр65 в руке огромной статуи Зевса. Мама, бабушка, Василиса, Рибаджо и Алька молча застыли на пороге храма Всемогущего Зевса-громовержца. Они были поражены тем, что увидели. Статуя Зевса восседала на троне в величественной позе, головой почти упираясь в высокий потолок храма. В одной руке она зажала скипетр, символ власти. В другой – статую крылатой богини победы Ники. Глаза Зевса сверками недобрым огнём. Его взор был устремлён на неведомо откуда взявшуюся разноцветную птицу – попугая. Кешка, может быть от неожиданности, а может оттого, что терять ему было уже нечего, упрямо не отводил глаз. Так они и смотрели друг на друга, пока Зевс не произнёс:

– Почему ты уселся на мой скипетр, наглая птица, я тебя не приглашал в Олимпию!

– Я что, в Олимпии? – удивился Кешка, почесал крылом затылок. – Чего сразу ругаться? Прилетел спросить и храм осмотреть. Говорят, твоя статуя одна из семи чудес света. Врут, наверное!

– Пошёл вон! – закричал Зевс. Обернулся и увидел непрошеных гостей, среди них Рибаджо. – Ты правнук старого волшебника? Почему не на коленях? Твой прадед тоже не отличался особым подобострастием. Его я не успел наказать! Но ты будешь отвечать за него, останешься здесь навсегда, будешь вытирать мне сандалии!

Рибаджо понял, пришли большие неприятности. Надо было придумать, как выкрутиться.

– Хорошо, останусь! – задумчиво произнёс волшебник. – Хотя дети за дедов и отцов не отвечают, но я готов! При условии…

– Никаких условий! – вскричал Зевс.

– Боишься, что условия для тебя будут невыполнимы? – хитренько прищурив глазки, поинтересовался Рибаджо.

– Для меня?! – Зевс закипал, как чайник. – Ладно, давай…

– Если мы выиграем соревнования у одного из твоих Олимпийцев, – миролюбиво молвил волшебник, – ты поклонишься мне и отпустишь нас восвояси!

– Я поклонюсь тебе? Тебе?! – раскаты смеха Зевса заставили содрогнуться многотонные колонны, подпиравшие крышу храма. Отсмеявшись, Зевс на минуту задумался:

– Хорошо, но если проиграете, вы всё останетесь здесь навсегда!

– А причём здесь они? – Рибаджо посмотрел на растерявшихся бабушку, маму, Васюшку и Альку.

– Я так хочу! – сказал Зевс и ударил скипетром о пол храма, по полу побежала трещина.

– Зач-ч-ч-ем имущество портить! – затрещал Кешка. – Мы выиграем наверняка, не нервничай, Рибаджо! Не пер-р-еживай, пр-р-охвост!

– Ты знаешь Олимпийские правила, Рибаджо, волшебникам запрещено участвовать в соревнованиях, не забыл? – снисходительно сказал Зевс. – Остальные слушают меня внимательно! Первое – женщинам запрещается участвовать в состязаниях. Женщины останутся здесь, пусть осматривают храм.

– Это нечестно! – закричала осмелевшая Василиса. – В этом случае только Алька может соревноваться! Это не честно!

– И я! – затрещал Кешка. – Я тоже мужчина!

– Ты, девочка, ребёнок, я прощаю тебя! – метнув глазами молнию, громыхнул Зевс. – Слушаем и не перебиваем! Птицам не разрешается участвовать в соревнованиях!

– Я тренер! Тренер! – не унимался попугай. – Я тренер!

– Мальчик может участвовать, – продолжал Зевс, не обращая внимания на Кешку. – Если он свободнорождённый гражданин, не раб!

Рибаджо утвердительно кивнул.

– Мальчик соревнуется нагим!

– Ну, вот ещё! – здесь уже возмутилась бабушка. – Хотите простудить ребёнка? Я за него отвечаю.

– В этом случае вы все остаётесь здесь, разговор окончен! – Зевс был настроен жёстко.

– Я буду, буду! – закричал Алька.

– Молодец! – одобрил громовержец. – Покажи своё натренированное тело. Обнажённое тело не постыдно. Выбирайте вид соревнований, их в наших Олимпийских играх пять. Прыжки в длину. Метание копья на точность. Бег на длинную дистанцию. Кулачный бой до победы. Гонки на колесницах.

– Можно мы посовещаемся, громовержец! – смиренно попросил Зевса Рибаджо.

Бог утвердительно кивнул.

– Рибаджо, я, наверное, побегу. Ты же знаешь, с прыжками у меня туго, – зашептал возбуждённый Алька. – Копья в руках не держал, это точно отпадает. Кулачный бой не подходит, я мелкий. Гонки на колесницах отменяются, лошадей боюсь!

– По бегу Зевс выставит против тебя Полимнестора из Милета66, мне прадед рассказывал про него. Он бежит быстрее зайца, а заяц бежит со скоростью 14 метров в секунду. Полимнестор пробежит стометровку за семь секунд. Наш современный Олимпийский чемпион бежит за семь с половиной секунды. Ты точно проиграешь. Будем прыгать, Алька!

– Мы будем прыгать! – заорал попугай.

Зевс снисходительно пожал плечами:

– Вы выбрали сами! Если ты, Рибаджо, будешь колдовать, я казню вас всех.

– Обижаешь, громовержец! Ещё бог называется! – возмутился Алька.

Альку, Рибаджо и Кешку доставили на стадион в золотой колеснице Зевса.

На стадионе гостей ждал Олимпионик*, победитель соревнований по прыжкам в длину, и судья. Песчаная дорожка была хорошо укатана и готова к соревнованиям. Судья предложил кинуть жребий. Алька прыгал вторым.