- Опять! - возмутилась сестра.

- Да опять! - бросила я и вышла из машины.

Минут через тридцать, когда сопротивляющуюся сестру утащили, врач мне сказал.

- Я надеюсь, вы понимаете, что мы не сможем помочь тому, кто этого не хочет.

- Понимаю, но у меня четырехлетний сын и я не хочу, чтобы он это видел. Поэтому я готова платить любые деньги лишь бы она была подальше от нас.

Я встала и ушла. Жестокие слова, я это знала, но мне было уже все равно. Сейчас все, что меня волновало, это сын и его безопасность.

Сев машину я подумала о том, чтобы поехать домой, но у меня было заседание суда, поэтому и вместо дома перенаправив боль в гнев, я поехала работать.

Я бил по груше уже наверное с час, пытаясь выбить свое отчаянье, но легче мне не становилось. Наоборот только хуже.

Перед глазами стояло ее лицо, когда она поняла, что проговорилась. В нем был страх. Она боялась меня. Моя Анютка боялась меня!

Как же я мог так с ней поступить! Я хотел защитить ее, но вместо этого обрек на жизнь, которую вела моя мать. Стал похож на того гада, который бросил нас.

И вдруг меня по спине что-то ударило, я резко обернулся и увидел Костика, а на полу у моих ног лежали перчатки. Как всегда улыбается и смотрит своим фирменным взглядом ' А мне все пофиг!' Клоун! Мне вдруг захотелось ему врезать.

- Я вызываю тебя на дуэль, братишка - бросил он мне.

- Кость, отвали! - ответил я, понимая, что сейчас я его искалечу.

- Я жду тебя или ты трус и боишься!

'Ну что же, сам напросился!'

Наклонившись, я поднимаю перчатки и иду к рингу. Следующие часа три я прыгал вокруг него, нанося сильные удары, а он только защищался, блокируя удары и не пропустив ни одного, при этом сам он ни разу не ударил. Не забывая меня раззадоривать своими жалящими фразами. Когда я, наконец, выдохся, он сделал резкое движение, и я оказался на мате, чувствуя, как звенит в ушах.

- Все? - поинтересовался он, и от его веселости не осталось и следа. Я впервые видел его таким серьезным.

- Да - согласился я.

Он лег рядом, и мы просто лежали и смотрели в потолок, а потом он вдруг спросил:

- Что делать будешь?

Мы оба знали, о чем он спрашивает. Перед моими глазами снова стало ее напуганное лицо. И как она клиентов защищает с такой мимикой?

- Не знаю - был мой ответ другу.

Почему то сейчас этот клоун, которого никто и никогда не воспринимал всерьез, был мне лучшим другом и советчиком.

- Может, стоит попробовать и рискнуть? - предложил он мне.

- Может, только она меня ненавидит.

- Карина Рому тоже ненавидела. Забыл?

Мы оба молчали, вспоминая историю друга, а потом я тихо сказал.

- Я попробую.

- Молодец - усмехнулся друг, и маска снова заняла свое место.

Только теперь ему уже было меня не обмануть. Это был образ. Я друг понял, что настоящего Костика не знал никто из нас. А он ведь знал, что Ромка в его Карину влюблен и молчал, а мы все глупцы думали... Взглянув на друга внимательно, я заметил брешь в его маске. Глаза. В них была грусть и печаль.

- Оля? - это все, что я у него спросил.

Он только грустно усмехнулся и снова лег рядом.

- И что ты собираешься делать? - спросил я.

- Не знаю пока, - горько усмехнулся он - ее жизнь это месть и чего-то другого она не хочет замечать.

Мы оба молчали. Жалко девчонку, многое прошла и жалко его, много с ней пройдет. Она быстро превратит эту маску в воспоминание и сменит ее стальным выражением лица. Или возможно....

- Может, попробуешь? - спросил я его.

- Может - кивнул он.

А ведь действительно влюбился, только сам еще не осознал до конца, что без нее уже не сможет. Я таким же был, до Аниного ухода из моей жизни. Думал справлюсь, а потом понял....

Мои мысли прервал голос Романа.

- Прошу прощения, что прерываю ваш междусобойчик, но мне нужен Толик и в рабочей форме.

- Что надо? - жестко бросил я, даже не пытаясь подняться.

- Лариса Лимонова знает, где он. - ответил он.

Я замер будто меня ударили. Хотелось убить Романа, но я сдержался. Медленно сел посмотрел на друга, а потом тихо сказал.

- Хорошо, я займусь этим.

После чего встал с мата и ушел из спортзала.

3

Я стоял в подъезде и смотрел на закрытую дверь.

Надо было позвонить, но перед глазами стояло ее лицо, и я не мог ее так использовать. Это слишком жестоко, поиски Греченко не стоят того. Не могу действовать через нее.

Зачем все это? Что я с этого получу? Я занимаюсь этим не один год и не вижу никакого результата. Они как сорняки - выкорчевываешь один, и на его месте тут же появляется другой. Мне вспомнился грустный взгляд матери. Нужно ли мне это? Хочу ли я еще и Анютиком с сыном рисковать? Нет!

Я не могу рисковать ими из-за этой свиньи, но должен.

Глубоко вздохнув и мысленно попросив у нее прощения, я позвонил в дверь.

Не прошло и минуты, как я услышал детский голос и звук открывающейся двери.

- Миша, стой! - воскликнул старческий женский голос, но было уже поздно, ребенок открыл дверь.

'Надо сказать ей, чтобы научила сына не открывать дверь, не спрашивая кто там' - пронеслась в голове мысль, а потом я забыл обо всем.

Передо мной, глядя на меня, стоял малыш лет четырех. Его черные волосы, как и мои, вились вокруг ушек, глаза, такие же как и у меня, смотрели чуть насторожено, а губки сложились в неуверенную улыбку так похожую на улыбку его матери в тот день.

Пять лет и пять месяцев назад.

Я и сам не знал, почему поехал в то утро к ее дому. Просто сел в машину и уверенный, что я ей нужен, завел мотор. При этом я был зол на весь свет и в первую очередь на себя самого, но просто не смог не проверить ее. Меня тянуло к ней и я ничего не мог с этим поделать. Я вспоминал ее весь месяц. А вчера, увидев снова, испытал одновременно и ужас и радость.

Едва я подъехал к ее дому, дверь подъезда открылась и оттуда вышли две женщины. Одна совсем юная в очках и шляпе скрывающей лицо. Я знал что это Аня, но если бы меня спросили откуда, сказал бы что просто знаю. Вторая уже в зрелом возрасте очень похожая на Аню, но с потускневшим взглядом и явными признаками глубокой душевной усталости.

'Ее можно понять, с такими мужем и дочерью' - подумалось мне.

- Ладно, мам, я пошла! - бросила Аня, направляясь к выходу со двора.

- Может, я тебя подвезу? - предложила женщина, которую Аня назвала мамой - Да и в больницу отвезу. Не нравится мне твое лицо, надо бы врачу показать.

- Не, мам, не надо, мне еще и к Лесе Константиновне зайти надо. Я вчера пару пропустила из-за всего этого, теперь отрабатывать. А к врачу я не пойду, а то вдруг шум поднимут. Еще не дай бог отца обвинят.

- Ну как хочешь!

Мать только покачала головой и села за руль. Потом завела мотор и уехала, а я поехал за Аней.

Я ехал следом минут пять, а потом решился.

- Девушка, а девушка, вас подвезти? - спросил я, притормаживая возле нее и выглядывая из-за машины, чтобы она меня узнала.

Я видел как она вздрогнула, а потом, увидев мое лицо расслабилась.

- Спасибо вам за предложение, но нет - сказала она и пошла дальше.

Я поехал следом, а потом спокойно велел.

- Ань, садись в машину.

Она замерла как испуганный кролик. Я видел, как галопом несутся мысли в ее голове и как она не знает, что мне ответить. Но вот она взяла себя в руки и тихо произнесла.

- Мне в институт надо!

- В машину! - потерял терпение я.

Я был готов к тому, что она побежит, ведь прорвался мой гнев и злость. Но она, удивив меня, села в машину и отвернулась к окну, чтобы я не увидел ее лицо.

Чертыхнувшись, я резко развернул ее лицо к себе и снял очки и шляпу.

Мать твою!

Вся правая сторона лица была ярко черного цвета и опухшая. Глаз затек и почти не открывался.

'Это как же, наверное, у нее голова-то болит!' - ужаснулся я.