Парень решил не включать свет, он вдруг вспомнил, почему всегда больше любил ночь. Его вечная спутница находилась где-то поблизости, Евгений теперь чувствовал ее настолько хорошо, как когда-то чувствовал свою мать. Положив револьвер на тумбочку возле кровати, Женя прилег прямо в одежде.

— Мама, — тихонько прошептал Евгений. — Что же они с тобой сделали?

Ему вдруг захотелось снова увидеть ее, пусть она улыбнется ему, обнимет, скажет, что все будет хорошо. Он так устал от одиночества. Сейчас он увидит ее снова, думал Евгений, закрывая глаза. Парень пытался напрячь свою память, но усталость победила, и пришел сон.

В тот день мама не улыбалась, он еще отчетливо помнит ее грустное лицо. А вот лицо отца почему-то размыто, Евгений вглядывался в его исчезающий силуэт, но так и не смог ничего разглядеть.

— Я люблю тебя, — прошептала мама и заплакала. Женя хотел было утешить ее, но его сознание двинулось в другом направлении.

— Привет, меня зовут Женя, а тебя как? — услышал он свои же слова.

— Катя, — захныкала девочка. Сейчас девочка казалась ему знакомой, но трудно было вспомнить откуда. Ее лицо было как в тумане, но в ее голосе, движениях, он улавливал нечто, что он видел ранее.

— Катя, — сказал Евгений ласково, — не плачь, все будет хорошо.

— Нет, не будет, — зарыдала девочка, — мама обиделась, я сделала ей больно и она больше не хочет со мной говорить. — Малышка протянула руку, но здесь больше никого не было. Парень обернулся в указанном направлении и увидел свою мать.

Ветер рванул его за шиворот, волосы вздыбились, и парень немного наклонился вперед. Трава под его ногами почернела, волна смерти растекалась во все стороны, забирая все на своем пути. Евгений обернулся, понимая, что мор исходит не от него. Девочка умирала, ее очаровательные белые локоны начали выпадать, гладкая детская кожа стянулась, покрываясь морщинами. Ее глаза перестали видеть, но рука все еще тянулась в сторону скорбящей женщины.

Грянул гром, тучи затянули небо настолько быстро, что Евгений не поверил своим глазам. Дождь не заставил себя долго ждать, щедрые капли начали молотить его тело, не давая перевести дух. Евгений почувствовал себя далеким от всего этого, ему больше не было жаль бедную девочку, она его не заботила. Парень захотел вернуться к могиле отца, постоять там еще немного с мамой, плевать, что она его не замечала.

Не успел Женя подняться, как вокруг него образовалось облако тумана, вязкое белое вещество парило в воздухе со всех сторон, не давая ему пройти. Ему снова показалось это знакомым, Женя не мог вспомнить, откуда, но точно знал, что кисель не причинит ему вреда, нужно, просто пройти сквозь него.

— Отец не здесь, — послышалось у него в голове, — почему ты не помнишь?

Но парень не обратил на это внимания, он протянул руку собираясь выйти из этого необычного тумана, но как раз, перед тем как его рука коснулась преграды, перед ней сформировалось лицо. Трудно было рассмотреть отчетливо, но по всем признакам оно напоминало ребенка, мальчика и его губы шевелились.

— Помоги, — закричал он. — Помоги, — послышалось справа, Евгений обернулся и увидел новое лицо, которой образовалось на облачной стене. По спине пробежали мурашки, все новые и новые лица возникали из ниоткуда. Облако превратилось в ураган, теперь Евгений видел не только их лица. Кисель разделился поровну между ними, формируя тела, множество призраков кружило вокруг него, уходя в небо. Множество голосов кричали, выли, рыдали.

— Помоги, — это слово ранило его со всех сторон. — Помоги, — казалось, его голова сейчас лопнет. — Проснись, — Евгений открыл глаза.

Дождь лил как из ведра, на его одежде не осталось ни сантиметра сухого места. Евгений нашел себя с силой сжимающим револьвер, если б не предохранитель, он наверняка давно уже прострелил бы себе ногу. Странный сон все еще не покидал его сознание, но сейчас его больше заботило — как он тут оказался.

Евгений вспомнил, какое количество видений посещало его ранее и то, что они ненадолго прекратились, не значит, что ушли насовсем. Он спрятал оружие за пояс и сильно ущипнул себя за руку, боль пришла — это не сон.

Собираясь уходить, он заметил, как зажегся свет в доме прямо перед ним и дверь отворилась. Глаза болели, но, все же, парень смог разглядеть знакомого преподавателя. Мужчина выглядел сонным, неудивительно, учитывая тот факт, что на дворе ночь.

— Одоенский? Что ты здесь забыл в такое время? — спросил Николай Беляев.

— У меня есть пара вопросов, — ответил он резко, выходя из ступора.

— Ты в своем уме? — прошипел Беляев. — Приходи завтра, когда я высплюсь.

— Это срочно, — Евгений схватил дверь, не давая Беляеву ее закрыть. Мужчина скривился, но отступил.

— Входи, — сказал он, хотя это было излишне, резкий порыв ветка практически толкнул Евгения внутрь. — Сюда на кухню, — указал хозяин дома, — только говори тише, еще не хватало, чтобы ты жену разбудил.

Парень стоял посреди небольшой кухни, белая с голубоватым оттенком плитка на стене странным образом напоминала ему облако тумана, которое он видел во сне. Перед глазами все поплыло, на миг он снова увидел детское лицо, «Помоги» кричала стена, «Помоги» рыдал потолок, «Помоги» доносилось откуда-то снизу. Евгений присел, закрывая глаза рукой. Беляев осторожно закрыл дверь на кухню и поставил чайник на плиту, когда небольшой огонь начал подогревать воду, Николай сел напротив нежданного гостя.

— Я слушаю, — сказал он раздраженным тоном, протирая глаза.

— Варлова Ирина, — прошептал Евгений.

— Что? — переспросил Беляев. — Кто это?

— Я хочу знать, почему ее убили, — горечь заполнила его горло, ему вдруг стало слишком одиноко. Евгений подумал о девочке-призраке, единственном настоящем друге, который у него остался. Который не обманет его, не предаст, который всегда будет рядом, стоит лишь позвать. И он позвал. Мысленно парень отправил ниточку энергии, приглашение, Он не был уверен, что сработает, но матери этого всегда хватало.

— Одоенский ты что бредишь? Откуда мне знать эту женщину, кем бы она ни была? — Беляев поднялся, чтобы выключить чайник. Взял две кружки, налил туда немного заварки и насыпал сахара, затем принялся наливать воду.

Приятный запах достиг Евгения, на секунду он забылся, он думал о том, как приятно было бы сейчас завернуться в одеяло, осушить чашечку горячего чая, оставить все позади. Но эти мысли лишь вызвали у него раздражение, голова снова начинала болеть, а с болью пришла злость.

— Откуда знать? — прошипел парень. — Я могу освежить твою память. Один из твоих друзей застрелил ее, другой облил бензином и поджег. — Беляев пролил свой чай.

— Убирайся, я не знаю этой женщины и ни кого не убивал. — Николай вскочил со своего места, направляясь к двери, но Евгений преградил ему путь пистолетом.

— Да ты не убивал, ты просто стоял там, в сторонке, пока за тебя делали грязную работу, — парень сорвался на крик. — Ты знаешь, у нее был сын, хотя вы почему-то об этом не знали. Этот кусок навоза Панченко даже не поинтересовался, за что отнял ее жизнь.

— Так это ты подстроил его самоубийство?

— На самом деле я только что узнал, что это было самоубийство, когда я впитал его память, там не доставало воспоминаний за последнее время. Но я бы с удовольствием выстрелил в его уродливую рожу и не подстраивал потом ничего. — Евгений направил револьвер в лицо Беляеву и взвел курок. — Мне повторить свой вопрос или может лучше забрать воспоминания у твоего призрака?

— Я не знаю, за что ее убили, клянусь, — взмолился Николай.

— Ты что издеваешься? — не выдержал парень.

— Послушай, я не лгу, я сейчас совсем другой человек, моя жена беременна. Пожалуйста, опусти пистолет и уходи. Хочешь узнать правду, тогда тебе нужен Григорьев, он сейчас здесь неподалеку, приехал после смерти Панченко.

— А через минуту он будет здесь, так что лучше тебе убираться из моего дома, если хочешь жить, — Наталья Беляева стояла в дверях, держа Евгения на мушке.