Я оглянулся, и увидел неподалеку лейтенанта, что-то с жаром рассказывающего Блэкмору. Пришлось напрячься, чтобы услышать его слова.

Оказалось, он рассказывал, как позапрошлой ночью часовые подняли тревогу, как из ВР-ангара поперла эта нечисть, вооруженная до зубов, как в течении двадцати минут был почти полностью перебит личный состав базы, и как лейтенанту с остатками его роты удалось пробиться сюда, в офицерскую столовую. А вчера, разворотив ангар, из ниоткуда возникла летающая машина. Солдаты были в панике, не понимая, откуда взялись эти странные существа, и лейтенанту с трудом удалось восстановить дисциплину. Потом они ждали подкрепления, но оно так и не пришло. И вот, уже два дня они отбивают атаки пришельцев, теряя людей и не веря, что хоть кому-то удастся уцелеть.

Я в это тоже не верил, и еще не понимал, почему хааны до сих пор не зомбировали эту горстку людей, подчинив их своей воле?

Подойдя к лейтенанту поближе и выждав, когда пауза в его рассказе будет достаточно длинной, я задал ему этот вопрос. Офицер сперва непонимающе смотрел на меня, а потом пробормотал:

– Вообще-то, было что то подобное… У рядового Уиллиса сдали нервы, и он, выпрыгнув из окна, попытался убежать в пустыню, но тут же напоролся на этих тварей. И что, вы думаете, произошло? Он развернулся и начал стрелять в нас. Мы даже обалдели сперва, но убить своего же не решились.

Полковник пристально посмотрел на меня и спросил:

– Эти сведения могут хоть чем-то нам помочь?

– Не знаю, – честно сознался я, – но мне кажется, что хааны обладают не очень-то сильной телепатией, точнее, действует она на небольшие расстояния.

– А как же Ленокс и Харт?

– Я сказал о расстоянии, а не о продолжительности действия. Водителя за вами прислали с базы? Я правильно понимаю?

– Да. Из Лас-Вегаса я телефонировал сюда, чтобы выслали машину.

– Вот нам и прислали зомби. Они заранее знали…

Я осекся. Черт, как хааны могли спланировать эту операцию, не обладая хотя бы зачатками разума?! Неужели это все-таки возможно?.. Еще один пока неразрешимый вопрос. Как их много, этих вопросов и как мало ответов!..

– Вы что-то хотели сказать? – спросил Блэкмор.

– Нет, ничего, – пробормотал я и отошел обратно к окну.

За ним ничего не изменилось. По-прежнему ползли по белому раскаленному небу рваные клочья облаков, и земля, истерзанная солнцем, была такой же бугристой, застывшей и мертвой. Хаанов нигде не было видно. Они то ли спрятались за камнями, то ли отошли к летающему блюдцу.

Я отвернулся от окна и обратился к полковнику:

– Послушайте, Блэкмор, мы здесь либо превратимся в иссушенные мумии, либо какой-нибудь бестии рано или поздно удастся подобраться к зданию достаточно близко и накрыть нас телепатемой.

– И что же вы предлагаете? – исподлобья посмотрел на меня полковник.

– Надо попытаться пробиться.

– А дальше что? Вы сможете пройти сорок миль по пустыне до ближайшего городка.

– А если попробовать ночью?

– Ночью здесь тьма такая, что собственного носа не видать, – сказал лейтенант. – Свернуть голову в этих камнях проще простого.

– Нет, все правильно, Сэм, – покачал головой Блэкмор. – Этот парень мыслит верно. Отсиживаться бессмысленно. Я не уверен, что кто-то сможет сюда пробиться извне, так что будем рассчитывать только на свои силы. Кто у нас на кухне?

– Маклейн и Смилич. Там одно окно, так что двух человек вполне хватает.

– Здесь тоже оставьте двоих, а остальные – за мной, – приказал полковник.

Он резко повернулся и пошел к двери, которая, как я понял, вела на кухню. Лейтенант удивленно посмотрел командиру в спину, но отдал короткую команду и последовал за Блэкмором. Я тоже решил не отставать.

В кухне оказался еще больший бедлам, чем в самой столовой. Зачем было переворачивать тяжеленные кухонные плиты вместе со всей утварью, я так и не понял. Но передвигаться здесь надо было предельно осторожно, чтобы не сломать себе ногу или не напороться на какой-нибудь тесак.

Поэтому я лишь мельком глянул на две чумазые физиономии, радостно скалящие зубы при виде бодро шагавшего к ним полковника, да на труп с развороченной грудью, лежавший в луже крови возле стены, и теперь смотрел только под ноги. Впрочем, это не помешало мне увидеть гримасу на лице Блэкмора, согнувшегося над убитым.

– Кто это? – спросил он.

– Сержант Кэтч, – ответил лейтенант.

– Так чего вы его отсюда не уберете?

– Он погиб час назад. Дожидаемся ночи.

Полковник выпрямился, повернул лицо к стоявшим возле окна солдатам.

– Маклейн.

– Да, сэр.

– Пойдешь в столовую, а Смилич останется здесь. Постарайтесь удержать периметр до нашего возвращения.

Несколько пар глаз удивленно уставились на Блэкмора, но вопрос задал лейтенант:

– Простите, сэр. Разве мы куда-то уходим?

– Да. И прямо сейчас.

Он повернулся к солдатам, толпившимся у входа.

– В полу должен быть люк. Надо его найти. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.

– Кажется, я на нем стою, – сообщил я, все еще продолжая пялиться себе под ноги.

– Ага! Это он, – радостно подтвердил полковник. – Тяните ручку на себя.

Я сошел с крышки люка и, ухватившись за ручку, отодвинул заслонку в сторону. В нос ударил запах мокрого бетона, аммиака и человеческих испражнений. От такой адской смеси меня даже передернуло.

– Это что, канализация? – спросил я.

– Нет, федеральное шоссе номер три, – хмыкнул Блэкмор, и солдаты за моей спиной недружно загоготали.

Не обращая внимания на их смех, я заглянул в отверстый зев люка и увидел металлические скобы, уходящие глубоко под землю. И еще я увидел там свет, который натужно выдавливали из себя пыльные, покрытые паутиной светильники с металлическими защитными сетками.

Почему-то мне совершенно не хотелось лезть в это смрадное нутро Долины смерти. Но полковник уже подталкивал меня в спину.

Под ногами хлюпала вонючая, зеленовато-мутная жижа. Полковник утверждал, что раньше здесь было практически сухо, впрочем, сам он не спускался в подземные коммуникации месяца два. За такой короткий промежуток времени здесь никак не могло накопиться столько мерзкой, булькающей тухлыми сероводородными пузырями, пакости, разве что забились канализационные отстойники. Но опять же, по словам полковника, забиться они не могли, потому что имели в глубину больше ста метров, да и диаметр их был порядка двадцати.

Как бы там ни было, мы медленно продвигались вперед, то и дело оскальзываясь на полукруглом полу и с трудом преодолевая сопротивление доходившей нам почти до пояса жижи. Через каждые десять метров с потолка мутно пялились блеклые, словно гнилушки, лампочки. Их света хватало лишь на то, чтобы выхватить из густой, плотной, почти осязаемой тьмы кусочек потолка да выделить желтым обручем зеленое, стоячее, сытно отрыгивающее пузырями болото.

Столько так шли – не знаю. Наверное, вечность. Несколько раз наш туннель пересекали другие, такие же бетонные, со стенами, покрытыми плесенью, все так же наполненные блеклым, гнилым светом и отвратительной жидкостью, из-за которой желудок выворачивало наизнанку.

Но мы шли не сворачивая. Так и должно быть – к конечной цели всегда ведет лишь одна прямая дорога. Черт бы ее побрал!

Вокруг были слышны только бульканье и ругань солдат. Кое-кто уже успел окунуться в жижу с головой и теперь проклинал все на свете, кроме полковника, разумеется. Я же поносил и его, правда, молча.

А потом мне показалось, будто Блэкмор предостерегающе поднял руку, и я едва не налетел на лейтенанта, мгновенно вросшего в пол. Непроизвольно сделав шаг назад, я оступился и ушел с головой в жижу.

Яркий свет пробился даже сквозь зеленую муть, даже сквозь закрытые веки. А потом он угас, но не совсем. И лишь когда я, с трудом нащупав дно, встал и продрал глаза, то понял, что это был за свет…

Еще горели, еще дымились обгоревшие туловища людей, еще высились они над гнилым этим потоком, медленно осыпаясь хлопьями пепла.