Лайон отправился обедать вместе с отцом в его спальню. Для Энди и ребят Грэйси накрыла в столовой. Они быстро закончили с едой и потягивали холодный чай, обсуждая планы на оставшиеся дни и уже сделанные записи.

— Он крепче, чем я думал, — сказал Джеф, выплевывая оливковую косточку. — Когда Лес сказал мне, что старику восемьдесят, я подумал: «Господи, что мы будем делать, если он начнет отключаться или заговариваться?»

Энди вспыхнула:

— Он, может, и болен, но не страдает старческим маразмом.

— Не кипятись, Энди. Я ничего такого не имел в виду.

— Я не ожидал от него такого хорошего чувства юмора — как вчера, когда он признался, что не очень хороший стрелок, — вставил Джил примирительно.

— Жарко тут, как в аду, — проворчал Тони, но его замечание все проигнорировали.

— Только я все думаю, что за секреты старик скрывает, — небрежно проронил Джеф.

Для Энди его слова имели эффект разорвавшейся бомбы.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, резко повернувшись к нему. — С чего ты взял, что ему есть, что скрывать?

— Лес сказал, он не хочет говорить про войну, — усмехнулся Джеф, — что у него могут быть тайны, о которых он никому не хочет рассказывать.

— Лес — больной. Ты знаешь, ему в голову часто приходят бредовые идеи.

— Которые обычно оказываются правдой, — ответил оператор.

— Не в этот раз.

— Ты уверена? Лес сказал, ты собиралась подружиться с его сыном и вытянуть из него какую-нибудь информацию. Как насчет этого? Нашла лакомые кусочки?

Вдруг какой-то звук позади привлек их внимание. Они обернулись: в проходе, ведущем в холл, стоял Лайон. Он смотрел на Энди, и глаза у него были почти черные. В руках он сжимал свою соломенную шляпу так, что костяшки пальцев побелели.

— Я хотел предложить вам поплавать в бассейне после ланча, — проговорил он. Казалось, слова даются ему с трудом. — Купальные костюмы, полотенца и все прочее найдете в кабинке для переодевания.

Он надел шляпу и надвинул ее на самые глаза, милосердно скрыв свой осуждающий взгляд от Энди. Лайон пошел к выходу, и эхо его шагов по каменным плитам отзывалось похоронным звоном в ее голове.

Тони тихонько присвистнул, Джил тревожно заерзал на своем стуле и уставился в пустую тарелку, Уоррен прочистил горло. Джеф виновато усмехнулся:

— Что ж, что ж… Похоже, мы рассердили ковбоя.

— Заткнись, Джеф, — прошипела Энди.

— Полегче. Что стряслось с вами двоими?

Остынь, Энди, и не вздумай плакать перед ними. Не думай о ненависти, которую увидела на лице Лайона. Не думай о поцелуях, которые ты делила с мужчиной, теперь, похоже, презирающим тебя. Не думай!

— По-моему, он ведет себя достаточно дружелюбно, — отметил Джил, как будто не замечая, что Энди не ответила на вопрос Джефа. — Но у меня такое ощущение, что ему хочется, чтобы мы поскорее убрались отсюда.

— Сначала он был категорически против всей этой затеи, но, как видишь, изменил свое мнение. — Она сделала глоток чая, пытаясь казаться совершенно равнодушной.

— Ты что-нибудь от него узнала?

— Нет. И я с ним не «подружилась». На этот раз Лес промазал.

— Разве?

— Да, — она практически заорала.

Уже второй раз за сутки она встала из-за стола в состоянии сильного возбуждения.

— Почему бы вам всем не пойти поплавать? Я присоединюсь к вам через час или около того.

Мне нужно просмотреть свои заметки на завтра. Уоррен, монитор уже установлен, чтобы я смогла просмотреть записи?

— Да, Энди. В гостиной.

— Спасибо. Увидимся позже.

Поднявшись в свою комнату якобы за записями, она вместо этого упала на кровать и закрыла лицо руками. Под окнами раздавались смех ребят и плеск воды в бассейне, но все это внушало ей отвращение. Итак, Лайон услышал слова Джефа. Теперь он никогда не поверит, что их близость была искренней, что это вовсе не уловка, чтобы заставить его заговорить об отце. Он никогда ей не доверял. Слова Джефа только утвердили его во мнении, что она не более чем безжалостная авантюристка, интриганка, охочая до чужих тайн и безразличная к тем, кто встает у нее на пути. Она застонала от боли. В дверь постучали.

— Энди, звонит мистер Трэппер. Хочешь с ним поговорить? — раздался голос Грэйси из коридора.

О нет.

— Да, скажите ему, я сейчас подойду. Я ведь могу воспользоваться тем телефоном, что в коридоре?

— Конечно. Я положу трубку, когда услышу тебя.

— Спасибо, Грэйси.

Она заставила себя встать с кровати и попыталась стряхнуть апатию, которая грозила насмерть приковать ее к постели. На подгибающихся ногах она поплелась в холл и сняла трубку.

— Привет, Лес.

Она услышала, как Грэйси оборвала соединение.

— Привет, куколка. Как ваши дела?

— Нормально.

— Парни добрались без происшествий?

— Они приехали вчера очень рано утром.

Слишком рано. Почему они не могли приехать на час позже? Тогда Лайон, может быть….

— Как идут съемки?

— Нормально. Мы сделали уже три получасовки. Генерал прекрасен.

— Никаких проблем с оборудованием?

— Нет. Вчера у Джила отказал один шнур, но он съездил в Сан-Антонио и раздобыл новый. Сейчас все в порядке.

Последовала длительная пауза, Лес переваривал полученную информацию. Она думала, где сейчас Лайон и чем он занят.

— Энди, детка. Меня чертовски беспокоит, что все идет «нормально».

— Не понимаю, о чем ты.

Она прекрасно знала, о чем он. Обычно она без умолку болтала о том, как идут съемки. Если мешала погода, она кипела от гнева. Когда случались технические неполадки — бурно негодовала, а если с кем-нибудь из съемочной группы приключалась смешная история — от души смеялась. Она никогда не бывала такой апатичной, как сейчас.

— Я люблю, когда там и тут случаются маленькие неприятности, чтобы все носились как угорелые. Понимаешь, что я имею в виду? А у тебя такой голос, как будто ты приняла нехилую такую дозу успокоительного или транквилизаторов. Когда все идет так «нормально», я становлюсь подозрительным. Какого черта у вас там происходит?

Все. Больше никакого мистера Милого Парня. Скорее всего он швырнул очки на стол и в ярости топнул ногой. Одной рукой он держит трубку, другой — ерошит рыжие волосы, взгляд устремлен на дверь кабинета, словно он пытается прожечь в ней дыру. Энди порадовалась, что находится сейчас за тысячи миль от его гнева, а не сидит в кресле напротив.

— Лес, успокойся. Не происходит ничего, кроме интервью, а они идут хорошо. Ребятам, как и мне, очень нравится генерал, они удивлены живостью его ума. Если что и беспокоит меня лично, так это жара — она выматывает.

— Что там с ковбоем Лайоном?

Ее ладони мгновенно покрылись потом.

— А что с ним?

— Узнала от него что-нибудь?

Она утомленно вздохнула, надеясь, что раздражение скроет дрожь в ее голосе.

— Лес, в сотый раз повторяю, тут нечего узнавать.

— Я видел фотографию.

— Чью?

— Лайон Рэтлифа. Ассошиэйтед Пресс[13] прислало мне его фото из Вьетнама. Он красавчик.

— Я не заметила.

— Я бы заметил, если бы был женщиной.

— Ты слишком часто нам напоминаешь, что ты мужчина до мозга костей, так что твое мнение не в счет. А теперь, Лес, если ты не возражаешь, я пойду — ребята зовут меня к ним в бассейн.

На самом деле ее никто никуда не звал, но это звучало похоже на прежнюю Энди.

— Они туда не на каникулы приехали. Им что, там больше нечем заняться?

— На сегодня мы все закончили.

— Ладно, — проворчал он. — Энди, ты ведь не стала бы скрывать ничего важного от своего старого друга Леса?

Мгновенно ощутив необходимость защитить себя, она засмеялась — это был способ скрыть беспокойство и придумать какой-нибудь остроумный ответ.

— Конечно нет. Думаю, ты разочарован и завидуешь, что мы здесь так здорово проводим время. — Она снова засмеялась, но Лес не поддержал ее, и смех прозвучал пусто и неискренне. — Я позвоню тебе завтра и доложу все новости, договорились?