– С этим именем, «Прометей», мы впервые столкнулись всего лишь около двадцати месяцев назад, – медленно и отстраненно произнесла Елена. – Из контекста, в котором оно упоминалось, складывалось впечатление, будто это своего рода международный синдикат, возможно, картель. Насколько нам удалось понять, группа «Прометей» включает в себя консорциум научно-технических компаний и торговцев оружием, а их агенты занимают весьма высокие правительственные посты в разных странах.

Брайсон кивнул.

– Вертикально интегрированная корпорация Жака Арно, принадлежащая НОА оборонная система генерала Цая, владения Анатолия Пришникова, разбросанные по всей России, бывшему Советскому Союзу. Альянс корпораций всемирного масштаба.

Елена, остановившись на миг, пристально взглянула на мужа.

– Да. Эти трое – главные. Но, похоже, участников намного больше, и действуют они согласованно.

– Участников чего? Чем они занимаются?

– Скупкой корпораций, их поглощением или объединением – и, похоже, этот процесс набирает обороты.

– Поглощением и объединением корпораций, занятых в военной сфере?

– Да. С особым упором на телекоммуникации, спутники и компьютерные технологии. И это нечто более серьезное, намного более серьезное, чем простое строительство корпоративной империи. Потому что за последние пять месяцев по миру прокатилась настоящая эпидемия терактов, начиная с Нью-Йорка и Вашингтона и заканчивая Женевой и Лиллем...

– Пришников и Арно заранее знали о лилльской катастрофе, – внезапно произнес Брайсон. – Я подслушал их разговор. Они обсуждали события в Лилле за несколько дней до того, как те произошли. «Путь будет открыт, – говорили они. – Поднимется беспримерная волна возмущения».

– «Путь будет открыт...» – задумчиво протянула Елена. – Деятели оборонной промышленности провоцируют хаос, дабы повыгоднее сбыть свой товар...

Она покачала головой:

– Нет, что-то тут не сходится. Наилучший способ повысить спрос на оружие – развязать войну, а не устраивать отдельные изолированные теракты. Существует, кстати, теория, что именно массовое вооружение привело ко второй мировой войне – что международные картели производителей оружия поддержали нацистскую Германию, понимая, что ее политика неизбежно приведет к широкомасштабной войне.

– Но сейчас другое время...

– Николас, подумай-ка вот о чем: ключевые действующие лица находятся в России, Китае и Франции – это если не считать других, которые наверняка имеются, – и занимают такое положение, которое позволяет им восстанавливать свои народы друг против друга, трубить о надвигающейся войне, о необходимости усиления национальной обороны... Именно так все это и делается.

– Существует множество способов спровоцировать призывы крепить оборону.

– Но если в твоих руках рычаги власти, а ты не пользуешься ими напрямую, тому должна быть причина. Нет, мы имеем дело не со всемирной гонкой вооружений. Происходящее не вписывается в эту схему. Отдельные инциденты – вот что мы видим. Отдельные террористические акции – причем никто не берет на себя ответственность за них. Все происходит по плану, и события нарастают. Но почему?

– Терроризм – всего лишь другая форма ведения войны, – медленно произнес Брайсон. – Война, проводимая иными средствами. Психологическая война, цель которой – деморализовать противника.

– Но для войны нужно по крайней мере две стороны.

– Террористы и те, кто с ними борется.

Елена покачала головой.

– Те, кто с ними борется, – это слишком расплывчато.

– Терроризм – это разновидность театра. Действо, разыгрываемое актером для зрителей.

– Значит, конечная цель здесь – не уничтожение само по себе, но публичность, подталкивающая к этому акту.

– Именно.

– Публичность почти всегда помогает привлечь внимание к какому-то делу, к какой-то группе. Но недавно прокатившаяся волна терактов не имеет авторов, которые заявляли бы о себе; они не увязываются ни с каким движением и ни с какой группировкой. И потому нам нужно изучить все доступные сведения и выяснить все связи. Что общего у всех этих терактов?

– То, что все их можно было предотвратить, – резко произнес Брайсон.

Елена остановилась и обернулась к нему с заинтересованной улыбкой.

– А почему ты так решил?

– Попробуй просмотреть все газетные сообщения, записи теле– и радиопередач. Каждый раз, после каждого происшествия в средствах массовой информации появлялось заявление – как правило, его приписывали некоему правительственному чиновнику, пожелавшему остаться безымянным, – гласящее, что своевременное введение соответствующих мер наблюдения непременно позволило бы предотвратить несчастье.

– Меры наблюдения... – повторила Елена.

– Договор. Международный договор о наблюдении и безопасности, который должны подписать большинство стран.

– Договор, который приведет к созданию нового международного агентства, этакого сторожевого пса – верно? Этакое сверх-ФБР.

– Верно.

– А значит, потребуется вложить миллиарды долларов в новое спутниковое оборудование, снаряжение для полиции и тому подобное. В потенциале это сулит огромные прибыли компаниям наподобие тех, которыми владеют Арно, Пришников, Цай... Возможно, что-то в этом есть. Международная угроза послужит маскировкой, прикрытием для огромных вложений в оборонную промышленность. Все мы должны вооружиться до зубов и защитить себя от терроризма – от терроризма, ставшего теперь, после окончания «холодной войны», новой угрозой миру. И все члены Совета Безопасности ООН этот договор уже подписали и ратифицировали, так?

– Все, кроме Великобритании. Но предполагается, что она тоже его подпишет в ближайшие дни. За это громче всех ратует лорд Майлз Пармоур.

– Да-да. Он, как ты выражаешься, трепло, но он вполне успешно организовал выступления в поддержку договора. Никогда не стоит недооценивать человека, стремящегося прорваться наверх. Вспомни хотя бы рейхстаг тридцать третьего года.

Брайсон покачал головой.

– Прометеевцы действуют не так. Лорд Пармоур сработал чрезвычайно эффективно, но я подозреваю, что он не слишком умен. Могу поспорить: продумал операцию и руководил ею кто-то со стороны. Как любит говорить наш бесстрашный вождь, «следи за мускулами, но ищи мозги»