Еще один тактический момент был связан с общей позицией руководства ФБР. Многим уже тогда было ясно — так же, как ясно теперь большинству, — что наиболее существенную информацию предоставил Клаус Фукс. Но он арестован и осужден в Англии, а что же американцы? Получить ясные доказательства того, что самое тщательно охраняемое мероприятие было «просвечено» насквозь — и ограничиться только не слишком тяжелым наказанием заурядного механика без специального образования, и рутинного связника?

Привлечь к суду Юлиуса Розенберга только на основании расшифрованных радиограмм было невозможно. Высшее руководство, включая президента Трумэна, полагало, что в СССР еще ничего не известно о взломе кода, и это можно будет еще не раз использовать[55]. Требовались прямые показания, и их дали Дэвид и Рут Грингласс.

Дэвид Грингласс показал, что он передал Юлиусу Розенбергу множество секретных сведений, в частности набросок схемы изготовления атомной бомбы. Юлиус будто бы рассказал ему, что прекратил свою работу для коммунистической партии, так как нашел кое-что получше. «Юлиус сказал мне, — сообщил Грингласс под протокол, — что теперь он может, наконец, делать то, что всегда хотел: поставлять информацию Советскому Союзу». Рут дала несколько показаний, в частности то, которое сыграло большую роль в суде: что Этель перепечатывала на портативном ремингтоне рукописные разведывательные сообщения для передачи советской разведке.

На основе этих обвинений Этель и Юлиуса допрашивали целыми часами и днями, но, тем не менее, никаких дополнительных доказательств против них не было, и они ни в чем не признавались.

Официальная версия в изложении Дона Уайтхеда выглядела так: «Дэвид работал над атомной бомбой, самым смертоносным оружием, которое когда -либо изобрел человеческий мозг. Юлиус же и Этель хотели получить от него сведения об его открытиях, чтобы ими смогли воспользоваться русские… «Я дам тебе кое-что, и ты сможешь опознать человека, который придет к тебе», — сказал Юлиус Дэвиду. Затем Рут и Розенберги вышли на кухню. Юлиус оторвал кусок коробки из-под порошка для пудинга («Баварский кокосовый крем») и разорвал его на две части. Одну из них он дал Рут Грингласс, и все трое вернулись в комнату. Дэвид Грингласс поглядел на обе половинки; если их составить вместе, место разрыва совпадет. «Ну и хитер же ты!» — заметил он. Юлиус засмеялся: «Чем проще, тем хитрее!»

«В сентябре 1945 года, — пишет далее Дон Уайтхед, — Грингласс снова проводил свой отпуск в Нью-Йорке. На этот раз Грингласс, по его словам, передал Розенбергу эскиз поперечного разреза бомбы, сброшенной в Нагасаки. Грингласс нарисовал этот эскиз на основе своей работы над механизмом взрывателя и бесед между учеными и другими лицами, которые он подслушивал. Кроме эскизов, Розенберг получил также рукописные заметки о работах в Лос-Аламосе. Юлиус Розенберг был обрадован. «Это здорово», — похвалил он. Они поставили в комнате стол с картами и принесли туда пишущую машинку. Этель Розенберг перепечатала рукописные заметки Гринглас-са, а Юлиус и Рут исправили грамматические ошибки».

Вот такие парадоксы секретности. В осуществлении проекта атомной бомбы участвовало более 150 тысяч сотрудников. И только самый узкий круг приближенных Роберта Оппенгеймера — директора проекта, — имел общее представление об этом проекте. Всем же другим сведения о функции и значении их конкретных частичных работ для проекта в целом, как считалось, были неизвестны. В одном докладе об атомном центре Хэнфорд говорилось, что только для схематического наброска технологического процесса на данном предприятии потребовалось 30 толстых книг. Аналогичная ситуация была и в атомных центрах Ок-Ридж или Лос-Аламос. И всего один человек, слесарь-ремонтник в чине сержанта, «на основе собственной работы» и на основе подслушивания бесед смог воссоздать чертежи и технологический процесс создания атомной бомбы!

Во время судебного процесса против Этель и Юлиуса Розенбергов выдвигались только обвинения, исходившие от супругов Грингласс, выступали или подвергнутые давлению ФБР «свидетели»[56], или тщательно подобранная группа судей и прокуроров, которые охотно подчеркивали принадлежность обвиняемых к коммунистам. Кроме того, было возбуждено обвинение против Мортона Собелла, товарища Юлиуса Розенберга по учебе. Собелл был обвинен, как указывалось официально, в «заговоре с целью шпионажа». Прокурор обвинил его — опять же без всяких доказательств, которые можно предъявить в суде, поскольку факт расшифровки разведдонесений не оглашался, Юлиус показаний не давал, а Дэвид просто ничего не знал, — в том, что он являлся «связным русских». Суд направил свои усилия на детальное установление места и времени, где и когда встречались вместе обвиняемые или «свидетели». Эти встречи, вполне обычные и нормальные между друзьями и родственниками, истолковывались как таинственные связи. Скандальная пресса сообщала о каждой такой встрече, подавая ее как «идущее шаг за шагом разоблачение атомного шпионажа», и утверждала, будто Розенберга подвергли Соединенные Штаты чудовищной опасности. Сообщения для прессы писал в качестве «специалиста» небезызвестный генерал Л. Клей[57].

«Через десять секунд после того, как над Нью-Йорком была бы сброшена атомная бомба, — писал он, — в радиусе полумили оказалось бы уничтоженным все живое. Вот такую-то судьбу и хотели уготовить Соединенным Штатам обвиняемые!»

Процесе начался 6 марта 1951 года в здании суда на Фоу-ли-сквер в Нью-Йорке. Ирвинг Кауфман, в свои 40 лет самый молодой и вместе с тем весьма честолюбивый член Верховного суда США, старался играть роль справедливого судьи.

— То, что я должен сказать, — заявил он, оглашая 5 апреля приговор, — непросто для меня. Я размышлял над этим днями и ночами, тщательно взвешивал доказательства, изучал дела и советовался со своей совестью. И все-таки я убежден, что нарушил бы важнейший и священный долг, возложенный на меня народом моей страны, если бы мягко обошелся с обвиняемыми Юлиусом и Этель Розенберг. Итак, я приговариваю их к смертной казни. Суд решил, что они должны быть казнены, в соответствии с законом, в течение недели, начинающейся в понедельник 21 мая. А теперь объявляю небольшой перерыв…

После перерыва Кауфман продолжал:

— Я приговариваю Мартина Собелла к тридцати годам каторжной тюрьмы. Хотя с моей стороны это может показаться излишним, я пользуюсь случаем заявить, что я — против любого помилования.

Этель и Юлиуса отвезли в расположенную тридцатью милями севернее их родного города тюрьму Синг-Синг. Там они сидели, отделенные друг от друга тридцатью метрами, в изолированных камерах смертников, рядом с помещением для казни на электрическом стуле.

За время процесса правая пресса добилась большого успеха в воздействии на умы многих людей. Но постепенно становилось известно, какие фальсификации привели к смертному приговору. В США было создано примерно 70 комитетов, которые требовали «справедливости в деле Розенбергов». В апелляционный суд было подано семь прошений, ходатайство о пересмотре дела было направлено в Верховный суд США, но все эти прошения и ходатайства были отклонены. Два прошения о помиловании были направлены самому президенту. Альберт Эйнштейн посылал письма в Белый дом. Лауреат Нобелевской премии Гарольд О. Ури, один из ведущих ученых в области атомной энергии, участник Манхэттэнского проекта, выступал в «Нью-Йорк тайме» в защиту Этель и Юлиуса Розенберг и просил о личной встрече с министром юстиции и президентом США, но допущен к ним не был. В защиту несправедливо осужденных выступили даже два члена Верховного суда США. Тогда организаторы процесса объявили Этель и Юлиусу Розенберг, что смертный приговор будет отменен, если они признаются в «выдаче секрета атомной бомбы». Этель и Юлиус оказались стойкими до конца. Телефоны прямой связи с ФБР, установленные в камерах обоих смертников Синг-Синга, не зазвонили. 19 июня 1953 года Этель и Юлиус Розенберг погибли на электрическом стуле.

вернуться

55

На самом деле все обстояло наоборот. Еше 29 мая 1950 года Сталину было представлено сообщение о том, что американцам удалось заполучить шифровальную таблицу времен войны и с ее помощью расшифровать несколько сообщений, в том числе и по делу Фукса. Код немедленно сменили, а старый еше какое-то время использовали для передачи спецслужбам США дезинформации.

вернуться

56

Например, фотограф Вен Шнайдер под присягой показал, что супруги Розенберг снимались в его ателье для паспорта, чтобы сбежать в Мексику. После процесса служащий ФБР Джон Гаррингтон заявил, что это утверждение было получено от фотографа путем шантажа. Сам Шнайдер признался, что прежде никогда обвиняемых не видел.

вернуться

57

В первые годы после Второй мировой войны — главнокомандующий американских войск и начальник военной администрации США в американской зоне оккупации Германии. (Прим, автора.)