Как это часто бывает, одни и те же личности в разные периоды истории оцениваются по-разному, вплоть до прямо противоположных суждений. Сейчас очевиден процесс апологетики Мартина Лютера Кинга; тех слов и эпитетов, которыми наградили убиенного пастора на очередной годовщине в канун Миллениума, было бы более чем достаточно как минимум для его досрочной канонизации. Реальный Кинг был, несомненно, гораздо более неоднозначен. Подслушивающие устройства ФБР, начинившие гостиничный номер Кинга, фиксировали слова и действия, не вяжущиеся с обликом христианского проповедника и морализатора, и о посетителях номера священника поползли непристойные слухи. Подстраиваясь под эти слухи, ФБР, как говорили его противники, «начало кампанию клеветы» — это выражалось главным образом в том, что Бюро дало избранным журналистам возможность прослушать магнитофонные записи, демонстрирующие преподобного доктора Кинга в действии. Но, по-видимому, все эти журналисты оказались людьми чопорными и благопристойными профессионалами, не желающими конкурировать в раздувании сенсаций и скандалов; можно не сомневаться, что парой десятилетий спустя из этих записей сделали бы громкую сенсацию, — но в тот момент журналисты решили сдержаться. Возможно, дело было не только в моральной чистоплотности: многие справедливо считали, что Кинг делает в целом полезное дело для Америки…

Несомненно, все, что касается Кинга, привлекало все большее внимание руководства. Дошло до того, что Дж. Эдгар Гувер резко и яростно накинулся на ближайшего заместителя, Уильяма Салливана, который как руководитель операций внутренней контрразведки знал все о Льюисоне, О'Делле (ближайшие сподвижники Кинга, члены подпольного Национального комитета Американской компартии и, по всей вероятности, еще и агенты КГБ), Кинге и о том, что передавали «жучки», и не предпринимал достаточно «эффективных» мер. По приказу Гувера, агенты сменили замок в кабинете Салливана так внезапно, что тот даже не успел очистить стол. Среди бумаг Салливана была копия письма, адресованного Кингу. Вот что писал ему этот достаточно информированный агент ФБР, заместитель директора Центрального управления:

«…Кинг, принимая во внимание вашу низменную душу, я не буду величать вас ни мистером, ни преподобным, ни доктором. А ваша фамилия наводит на мысль о таких королях, как Генрих VIII…

Кинг, загляните себе в душу. Вы же знаете, что насквозь лживы и бесконечно виноваты перед неграми. Белые в этой стране достаточно их обманывали, но я уверен, что сейчас вам нет равных. Вы не священник и знаете это. Повторяю, вы грандиозный мошенник и дьявол, и насквозь грешны. Не может быть, чтобы вы верили в Бога… И совершенно ясно, что у вас вовсе нет моральных принципов.

Кинг, как и всем обманщикам, вам придет конец. Вы могли стать одним из величайших наших лидеров. Но с самого начала вы оказались не лидером, а распутным безумцем. Но игра окончена. Ваши «почетные» звания, ваша Нобелевская премия (она — бесстыдный фарс) и остальные награды вас не спасут. Кинг, повторяю, ваша песенка спета.

Никто не может опровергнуть факты, даже лгун вроде вас… Вам конец… Сатана уже бессилен творить неслыханное зло… Кинг, вам конец.

Американская общественность, все помогавшие вам религиозные организации — протестанты, католики и иудеи, — узнают, что вы дьявол, безумное чудовище. И другие, кто поддерживал вас, тоже. Вам конец.

Кинг, вам осталось только одно. Вы знаете, что. У вас есть 34 дня (число это выбрано по особой причине)[82]. Вам конец, но один выход есть. Лучше воспользоваться им прежде, чем ваша мерзкая, болезненная, лживая сущность откроется нации…»

Еще один пакет с компроматом был отправлен на имя жены Кинга, Коретты, которую можно обвинить только в чрезмерной добродетели, и которой никогда не интересовалось ФБР. Содержавшиеся в нем материалы ни одной жене видеть не следует и, несомненно, их собрал и отправил кто-то из ФБР…

Годы спустя, в 1975-м, когда следователи Конгресса задались целью доказать виновность ФБР в нарушении гражданских прав, свет клином сошелся на мнимом преследовании Кинга. Хотя многие операции ФБР осуждали и критиковали, в действительности относительно немногие из них оказались несанкционированными или незаконными; большинство же затронутых сложных юридических вопросов были непонятны публике и не вызвали общественного возмущения. Но преследование священника, который для многих был народным героем — как раз то, что миряне могут понять и осудить…

ФБР включило Кинга в число людей, от которых, как оно заявило несколькими годами ранее, можно якобы ожидать «самых худших преступлений в отношении американского народа». Некоторые улики указывали на то, что ФБР приложило руку к подготовке убийства Мартина Лютера Кинга. Иное объяснение поведению Джеймса Эрла Рея в период между 23 апреля 1967 года и 4 апреля 1968 года дать было предубежденным исследователям сложно, — что понятно, если обращаться к практике доказанных «черных» операций ФБР. Тем более, что начатая после убийства Кинга «погоня за преступником» тоже представляет собой довольно темную главу в истории ФБР. Обратимся к фактам.

Уже через несколько минут после убийства Кинга местная полиция располагала исходными данными для розыска. Свидетели видели, как мужчина в темном костюме выбежал из здания мотеля на Саут-Мэйн-стрит, бросил прямо на улице синий чемодан и винтовку «ремингтон», затем вскочил в белый «форд-мустанг» и скрылся. И тут произошло нечто странное. Лейтенант Брэдшоу хотел преследовать белый «мустанг», но его остановил какой-то молодой человек. Он сказал полицейскому офицеру, что по радио только что сообщили об уже начавшейся погоне за этой автомашиной, а также о перестрелке[83], но происходит все это, мол, уже в другой части города, находящейся в противоположном направлении. Поэтому Брэдшоу от преследования отказался и даже не спросил у молодого человека документы.

Итак, убийца скрылся. Его имя, как официально сообщалось, вероятно, Джон Уиллард, но факт этот достоверно не установлен; сразу же была озвучена версия, что убийство Мартина Лютера Кинга — дело рук умалишенного одиночки.

Можно было предположить, что благодаря отпечаткам пальцев на брошенных преступником предметах (чемодан и винтовка) подозреваемый злоумышленник по крайней мере сразу же будет идентифицирован ФБР. На это требовалось всего несколько минут, но ФБР сообщило результаты только через две недели: да, сведения о предполагаемом Мемфисском убийце в компьютере есть. Речь идет о многократно судимом Джеймсе Эрле Рее, бежавшем из тюрьмы.

Задержки с идентификацией на самом деле не было. Компьютеры в Вашингтоне сработали своевременно. Задержка была во времени публичного распространения этих сведений — а оно действительно было задержано на две недели. За это время, по официальной версии, ФБР убедилось в безрезультатности поисков собственными силами. Фактически же Рею дали время покинуть страну. Он пересек Соединенные Штаты с юга на север и обосновался в Канаде, в Торонто, когда ФБР высказало предположение, что он бежал в Мексику. Основное свое внимание оно сконцентрировало на южной границе США, хотя основание именно для такого предположения не было верхом следственной прозорливости. У Бюро имелись сведения о том, что Рей ранее выезжал в Мексику — и только. Что эти поездки и другие акты самодемонстрации могут быть самым примитивным ложным следом, могучая следственная организация не смогла расшифровать. Ведь в иерархической структуре всегда принимают те и только те решения, которые угодны верхушке, санкционированы ею…

Как принято, ФБР поставило в известность о розыске Рея и мексиканскую, и канадскую полицию. Но последняя отнеслась к делу серьезнее, чем джи-мены, и стала исходить из самого простого предположения: Рей, если он находится в Канаде, обратится к властям за получением нового паспорта. Канадская полиция продолжала расследование, и установила, что некий Джордж Снейд 6 мая вылетел на пассажирском самолете в Лондон. Зарегистрированным обратным билетом он не воспользовался. Через «Интерпол» соответствующая информация была передана Скотланд-Ярду, который в Лондоне установил, что вышеозначенный Снейд отправился дальше, в Лиссабон. Скотланд-Ярд внес Джорджа Снейда в списки разыскиваемых лиц. Прошел еще месяц. Ранним вечером 9 июня 1968 года в лондонском аэропорту совершил посадку рейсовый пассажирский самолет из Лиссабона. Чиновник на паспортном контроле даже вздрогнул от неожиданности: перед ним лежал канадский паспорт на имя Джорджа Снейда. Чиновник знал, что владелец паспорта находится в розыске.