Если бы не расследование, сейчас он направился бы прямиком к «Маунтин-Брук». Но пока невиновность Сары не Доказана, приближаться к ней нельзя. Ее алиби подтверждено чеками, чеки — их дубликатами в магазинах, подпись повсюду совпадает, билет в кино подлинный. Осталось только проверить ее финансовое положение— и все, она чиста. Дети судьи Робертса унаследовали гораздо больше, чем Сара; у каждого из них есть алиби. Однако киллера можно и нанять. Все это не нравилось Кахиллу. Большинство убийств совершают люди, близкие к жертве, — члены семьи, соседи, друзья. Самый сложный из всех случаев — убийство, совершенное посторонним человеком. Куда ведут следы? Как убийца попал в дом? Неужели это один из преступников, которых судья Робертс когда-то вынес приговор? Звучит вполне разумно, однако в доме нет ни следов взлома, ни следов борьбы. Словно судья сам открыл дверь убийце, пригласил его войти и разговорился с ним в библиотеке.

Как с давним знакомым.

Итак, мы опять возвращаемся к соседям, членам семьи и друзьям.

Кахилл принялся перебирать в памяти все, что знал. Никто из соседей не заметил у дома чужой машины, но ведь было темно. Сара вернулась без нескольких минут десять и вскоре после этого нашла труп. В службу 911 она позвонила в 10:03, патрульная машина прибыла через пять минут, сам Кахилл — примерно через пятнадцать минут после звонка Сары. Труп только-только начал коченеть, значит, смерть наступила между шестью и восемью часами, может, половиной девятого. Кахилл склонялся к более позднему времени, поскольку в шесть еще светло.

Судья Робертс открыл дверь убийце. Никто в округе не слышал выстрелов, которые наверняка раздались бы, если бы за дверью стоял преступник, отсидевший в тюрьме и решивший отомстить судье. Вместо этого судья и неизвестный прошли в библиотеку и сели, или же сел только судья. Он ничей не опасался — напротив, держался непринужденно, даже поднял подставку для ног у своего кресла.

Значит, убийца не был посторонним человеком или тем, кто когда-то раньше угрожал судье.

Любопытно было бы посмотреть, какие отпечатки пальцев найдены в библиотеке. Отпечатки судьи, Сары, возможна кухарки, наверняка — уборщиц, иначе и быть не может. Для сравнения у Сары придется взять отпечатки. Кухарку Леолу Барксдейл вызвали в полицию сегодня утром, но она разрыдалась и заявила, что несколько недель не заходила в библиотеку. Сегодня в полицию должны явиться уборщицы. Кто еще? Библиотеку в доме регулярно убирают, значит, отпечатки должны быть свежими.

Предстоит еще раз осмотреть дом: убийца мог пробраться в него в темноте, убить судью Робертса и спокойно уйти пешком. Но где же тут мотив? Кахилл уже знал, что у старого судьи было много друзей и знакомых, его любили. Никаких скелетов в шкафу, ни единого неблаговидного поступка, который мог бы всплыть на поверхность. Судья не мошенничал ни в картах, ни в бизнесе, не играл в азартные игры, не злоупотреблял спиртным и, насколько знал Кахилл, не вступал в связь с женщинами с тех пор, как восемь лет назад умерла его жена.

Так кому же понадобилось убивать его?

Если мотив не месть, не секс и не деньги, что же остается?

Ничего — в том-то и беда. Значит, мотив — один из перечисленных трех. В том, что это месть, Кахилл сомневался: ведь судья знал убийцу и пригласил его в дом. Секс? Судье Робертсу было восемьдесят пять лет, он не встречался с женщинами, а при жизни жены был свято верен ей. Остаются только деньги.

Вечно все упирается в них.

Мысль Кахилла описала полный круг и снова вернулась к Саре.

Дети судьи выросли в богатстве и роскоши. Они всегда знали, что у отца есть деньги. Зачем же им понадобилось убивать его? И почему не десять лет назад и не в прошлом году? Почему бы не подождать еще несколько лет, следующего сердечного приступа? Возможно, у кого-то из детей судьи возникли финансовые затруднения — это надо выяснить, — но убийства это еще не объясняет. А если у кого-то из взрослых внуков? Надо подумать. И все-таки главный подозреваемый — Сара. Дьявол!

Сара проснулась в три часа — с тяжелой головой, забыв: где находится. Она полежала, прислушиваясь к невнятному гулу кондиционера, поморгала, глядя на плотные шторы. Казалось, ее голова набита ватой; мыслительный процесс требовал значительных усилий.

Затем она все вспомнила, и горе сжало когтями ее горло и грудь. Она крепко зажмурилась, но это не помогло. Сара опять отчетливо увидела судью в кожаном кресле, в окружении пятен крови и ошметков мозга. Почувствовала ужасный тошнотворный запах и со стоном открыла глаза.

Она медленно села, чувствуя, как ноют все мышцы. Ей опять пришлось спать обнаженной: попросить Кахилла привезти пижаму она совсем забыла. Вернувшись в отель, она плакала, пока не уснула, и теперь глаза немилосердно саднило. У нее мелькнула мысль, что она не похожа не только на вышколенного, но и на мало-мальски опытного дворецкого.

В комнате было холодно. Сара сама переключила кондиционер, поскольку ей было трудно дышать, последним усилием повесила на дверь табличку «Не беспокоить», отключила телефон и рухнула в постель. Сотовый телефон она положила на тумбочку у кровати, чтобы родные судьи не теряли ее, но, помимо них, ни с кем не хотела говорить.

Пока она спала, в комнате стало слишком холодно. Даже морозно. Сара вынырнула из уютного кокона, быстро переключила кондиционер, юркнула под одеяло и задрожала, свернувшись клубочком.

На полу у двери виднелось что-то белое. Листочки с сообщениями. Вздохнув, Сара сходила за ними и снова вернулась постель, по пути включив лампу и взбив подушку, чтобы сесть.

Одно сообщение прислал администратор: Саре достав пиджак. Второе, от Кахилла, было кратким: «Позвоните». На листочке значилось время — половина четвертого.

Вздохнув, Сара взяла сотовый телефон и набрала указаний номер.

Он ответил почти сразу.

— Кахилл слушает! — Его голос звучал взвинченно — видимо, от избытка кофеина.

— Это Сара Стивенс Я получила ваше сообщение.

— Вы выспались?

— Проспала четыре часа. Кстати, спасибо за пиджак.

— Не за что. Слушайте, вы, случайно, не знаете, кому судья Робертс одалживал деньги? Бывало ли, что долги ему не возвращали?

Сара провела ладонью по лицу, роясь в памяти.

— Он постоянно кому-нибудь одалживал деньги, точнее — дарил, потому что, когда ему пытались вернуть долги, он наотрез отказывался брать их.

— А кто-нибудь из соседей был в числе его должников?

— Не знаю. Из соседей? Да нет, вряд ли. Все соседи судьи — состоятельные люди.

— Кроме игроков и наркоманов. Или тех, кто растратил чужие деньги. Вариантов множество. А близкие судьи? У кого-нибудь из них возникали финансовые затруднения?

— Даже если и возникали, со мной судья о них не говорил. В этой семье никого не считали «паршивой овцой». — Сара помедлила, вдруг сообразив, к чему клонит Кахилл. Она холодно произнесла: — Я предоставлю вам выписку из своего банка и полный отчет о моем финансовом положении. Аннулированные чеки тоже приложить?

— Будьте так любезны, — сухо и деловито попросил он.

— Вам придется съездить за ними самому. Они в доме.

— Где именно?

— В сейфе, встроенном в шкаф. Там вы найдете все, что вам понадобится.

— Спасибо. — Он отключился.

Сара отложила телефон. Сегодня утром Кахилл показался более дружелюбным и человечным, а теперь опять стад прежним. Но как бы он ни держался, Сару так и тянуло прильнуть к нему. Не имело значения даже то, что он лез в А дела, проверял состояние ее банковского счета, пытался выяснить, почему она могла убить судью, и в то же время снять с нее вину. Он просто выполнял свою работу. Если бы он сразу заявил, что она невиновна, Сара не чувствовала бы себя так уверенно. Кахилл проверял каждую деталь, стараясь не упустить ни единой мелочи.

Барбара и остальные родственники считали, что убийца — кто-то из преступников, осужденных судьей в прошлом. Поначалу Сара терзалась мыслью, что судью убил тот же человек, который прислал ей кулон, а потом подумала и согласилась с Барбарой. Но Кахилл не разделял их уверенности, он сосредоточил внимание на Саре и близких убитого. Что нашли полицейские при обыске, о чем Кахилл пока умалчивает?