— Значит, предпочтений нет?

— Нет.

— И мы можем делать что хотим?

— Именно так. Единственная просьба — чтобы там все было… благовидно. То есть мне бы не хотелось, чтобы особняк превратился в укрепрайон.

— Да это понятно, — пробормотал он задумчиво, просматривая папку. — На родовых землях всегда так. — Но вот он встряхнулся, закрыл папку и посмотрел на меня. — Что ж, с этим мне все понятно. Однако меня одолевает любопытство, — кивнул он на фотографии «Хого риоки», — возможно, вам нужно еще что-то?

Посмотрел на фотографии, вздохнул, поставил стакан с соком на стол.

— Да. Мне нужно какое-нибудь компактное устройство или костюм, который поможет мне незаметно пробраться на территорию особняка. Предположительно десантироваться на особняк сверху.

— Хо-о-о… интересный запрос. Это… можно устроить. Благо, эта система устаревшая. Но возможно, там имеются и другие системы обнаружения… хотя, — задумался Хидеяки, — если там и все остальное такого же уровня…. Да. Пожалуй, я смогу вам помочь.

И что, никаких технических проблем? Дополнительных условий?

— Вот так просто? Может, какие-нибудь нюансы? — спросил я осторожно.

— Нет. Ничего такого. Думаю, за пару дней соберу то, что вам надо. — Такое впечатление, что к нему каждый день приходят с подобными просьбами. Я к тому, что сам прибор противозаконным не будет, а вот его применение уже да. Точнее, не само применение, а то, что за этим последует. Но, видимо, братьям Кадзухиса не привыкать выполнять подобные заказы. — Вам один или больше? — Ну, как я и говорил.

— Сделайте штук десять, а лучше двадцать, — вспомнил я про отряд Антипова.

— Хм. Как скажете.

Род Аматеру, конечно, прикрывает Клан Кояма, но я сомневаюсь, что братьев бы это спасло, будь они болтливы.

— Что ж, в таком случае у меня все. Можно идти спасать ваших работников от моего пацана.

— Синдзи-кун! Рад тебя видеть, очень рад, да.

— Аналогично, герр Шмитт, — улыбнулся я. — Жаль, что последнее время дела не дают заглядывать к вам почаще.

— И, тем не менее, от моего приглашения ты не отказался. Момодзи! Сейчас этот лоботряс прибежит, и пойдем. Хочу показать тебе кое-что.

— Ну, пока он бежит, зацените вот это, — достал я из-за спины жестяную банку с чаем. Грамм этак на триста.

— Ну-ка, ну-ка, — пробормотал старик, открывая емкость и запуская туда свой нос. — Быть не может… хотя, что это я, конечно, может… но… — взвесил он на руке банку, — скажи мне, что я не ошибся.

— Это вы о чем? — не понял я. Он сейчас о количестве или о сорте?

— Это ведь «Дэнто но аджи»?

— Ну да. Триста с чем-то грамм «Дэнто но аджи».

— Потрясающе…. А я еще думал, что в прошлый раз ты принес много.

Тут как раз подошел Момодзи.

— Встань за прилавок. Пойдем, Сакурай-кун, думаю, я тоже смогу тебя приятно удивить.

Пошли мы не в его… кабинет, если его можно так назвать, а сразу в тир. Хотя вру — старик по пути забежал к себе, скинул чай с рук. В тире мы подошли к стойке с винтовкой, верхняя часть которой отдаленно напоминала G36. Сама винтовка буллпап, со странным подствольником — видимо, плазма. На стволе глушитель, похоже интегрированный. Оглянувшись на Шмитта и получив разрешающий кивок, взял винтовку в руки. Легкая. Ну да этим сейчас никого не удивишь. Прицел голографический, но какой-то странный. Вообще-то такие прицелы не настолько громоздкие, как на этой винтовке, так что тут, наверное, что-то скрыто. Эргономика… отличная. Даже странно — с виду создается совершенно другое впечатление. Покрутил ее в руках, навел на мишень, переключил пару раз режим стрельбы, отсоединил-присоединил магазин. Действительно удобно.

— Глушитель интегрированный? — спросил я старика.

— Съемный.

— А что у нее с прицелом?

— Переключаемый. Голографический и оптический.

Опупеть.

— А калибр?

— Изначально 7.62х33. Но винтовку очень легко переделать под русский стандарт. Что я и проделал на этой. Скорострельность восемьсот выстрелов в минуту. С плазмой разработчики мудрить не стали и скопировали русскую систему. Только с зарядами, как всегда, не получилось, так что в обойме всего двадцать выстрелов. Зато в этой винтовке, в плазменной ее части, сумели воплотить автоматический огонь, с отсечкой в три патрона.

— Ого. А ствол-то выдержит?

— Выдержит. Нагреется сильно, но выдержит. Это если сразу весь магазин выпустить. А если не частить с этим, то ты ничего и не заметишь.

— Круто. Только расточительно.

— Это да, — вздохнул немец. — Одна такая обойма как машина стоит. Не самая плохая.

— Цена-то ладно, кусается, конечно, но для тех, кто будет покупать, такое терпимо. А вот что делать с редкостью? Я для «Плевка» в свое время мучился боеприпас искать, а тут явно новинка.

— Ха. Тут тебе повезло. Мой племянник умудрился заключить договор с фирмой производителем на поставку плазменных зарядов к этой винтовке.

Забавно. Старик уверен, что я ее куплю. Неужто она настолько хороша?

— Что у нее с загрязнением? С ресурсом? Ударопрочностью?

— На отлично. Всесторонние испытания прошли на отлично. Ресурс — шестьсот тысяч выстрелов основного ствола и двадцать тысяч бластера.

А по факту может и больше. Впрочем, подкупает меня даже не это, а договор на поставку плазменных зарядов. Одно это многого стоит. Сейчас постреляю, и если все будет хорошо, а как мне кажется, так и будет, обязательно куплю. В конце концов, я же хотел себе личную винтовку, вот и случай подвернулся.

Выпустив последний заряд плазмы, положил винтовку на стойку.

— Беру. Как хоть это чудо называется?

— MKb-12 «Schmerzmittel». Производство фирмы Хейнель.

— Э-э… «Болеутоляющее»? Хорошая шутка. Буду ее «Анальгином» звать. О! А еще есть?

— Да. У меня их две штуки. Правда вторая под стандартный для этой винтовки патрон.

Зашибись. Вот и для Казуки винтовочка.

— А сколько обойм для плазмы?

— По двадцать на винтовку.

— Беру обе. Надеюсь, вторую вы еще никому не обещали?

— Нет, — усмехнулся немец. — Они ко мне только вчера прибыли, и кроме тебя я никому не звонил.

— За что я вам очень благодарен, герр Шмитт.

— Ой, да ладно тебе, — махнул старик рукой. — Вот я тебе за чай действительно очень благодарен. А винтовка, пф… всего лишь товар.

— Тогда пойдемте, оформим этот товар. А то мне уже не терпится побегать с ней.

— Что за фигня, шеф, какого хрена ты берешь с собой Казуки? — ворвался в мой кабинет Святов. — Он же ребенок!

— Зайди и дверь закрой. Там, надеюсь, никого больше нет?

— Нету, — проворчал Сергеич, закрывая дверь.

— Присаживайся, чего встал?

— Шеф, он ребенок, и брать его туда, где будет бой, неправильно, — продолжил Сергеич более спокойно, усаживаясь в кресло.

Обнаружение разума.

— Он не простой ребенок, он Патриарх. А я рассказывал тебе, что требуется для нашего развития.

— Но он же ребенок! — услышал я в третий раз. — Смертельный бой не для детей. Пусть подрастет.

— Ну предположим, опасность ему там будет угрожать минимальная. В атаку на особняк его никто не возьмет.

— Это-то понятно. Но он и до этого может пострадать.

— Не волнуйся ты так, я буду рядом и присмотрю за ним.

— А за тобой кто будет смотреть?

— Я… — Успокойся, Макс. Вдох. Выдох. — Я и за собой присмотрю. Не волнуйся.

— Я серьезно. Случиться может всякое, а ты еще и ребенка туда тащишь.

— Святов. Если мы облажаемся там, то нам лучше сразу разбежаться. Да черт подери, у них даже «учителя» нет! А в особняке народу с гулькин нос. У нас подавляющее качественное преимущество. И партию ведем именно мы. Единственная опасность — это атака на особняк, а туда никто парня не потащит. Так что успокойся и не кипиши. Все будет нормально.

— Раз так, — не сдавался русский, — тогда и парня брать туда незачем. Ты сам говорил — нужен смертельный бой, а по твоим словам ничего такого там не предвидится.