Это была действительно победа, которую по своим стратегическим результатам нельзя сравнить ни с какой другой победой итальянского флота за всю его историю. Ценой шести пленных был потоплен крупный танкер, а самое главное выведены из строя два линкора, последние из тех, которыми располагали англичане в Средиземном море. Корабли были впоследствии кое-как залатаны и отправлены на тыловые верфи для окончательного ремонта. Однако они так и не вступили, в строй до самого конца войны. Стратегическое положение на средиземноморском театре изменилось коренным образом в пользу держав Оси. Все шестеро водителей торпед, по возвращении из плена, были награждены золотой медалью «За храбрость» (высшая воинская награда Италии), а князю Боргезе король лично пожаловал военный орден «Савойский крест».
Впрочем, это была последняя успешная операция итальянских штурмовых средств с этой подводной лодки. В августе 1942 года «Шире» была потоплена со всем экипажем британским траулером «Айслей», когда пыталась доставить боевых пловцов группы «Гамма» к порту Хайфа в Палестине. Правда, командовал ею уже другой офицер. Вместе с экипажем подводной лодки (50 человек) погибли 10 боевых пловцов.
Отдельно стоит вопрос: а как итальянцы использовали этот, не побоимся такого слова, стратегический успех? Прямо надо сказать, что использовали они его исключительно бездарно. Потеря «Куин Элизабет» и «Велиэнта» вслед за гибелью «Арк Ройал» и «Бархэма» в Средиземном море почти одновременно с уничтожением «Рипалса» и новейшего линкора «Принц Уэльский» в Индокитае в результате налета японской авиации поставила английский ВМФ в очень тяжелое положение. Ситуация на Средиземном море изменилась коренным образом: в первый раз в ходе войны флот Италии имел решительное превосходство в силах. Он смог возобновить снабжение экспедиционных войск и наладить переброску в Ливию немецкого Африканского корпуса. Открылись широкие возможности для удара по Мальте с целью ее захвата. Принимая во внимание соотношение военно-морских сил, эта операция была бы, без сомнений, удачной, хотя, наверное, сопровождалась бы значительными потерями. Но итальянские линкоры остались в базах.
Английские историки в один голос утверждают, что главной причиной такой пассивности противника было то, что его удалось обмануть. Оба пострадавших корабля находились «на ровном киле», а итальянские пловцы были взяты в плен и надежно изолированы, поэтому англичане решили скрыть факт повреждения кораблей. На них шла обычная служба, поднимался флаг, проходили занятия и т. д. Пассивность итальянцев полностью уверила английскую разведку, что их хитрость удалась. Например, У Черчилль в своей речи, произнесенной на секретном заседании парламента 23 апреля 1942 года, объявив о потере кораблей, сказал: «На рассвете 18 декабря шестеро итальянцев, одетые в необычные водолазные костюмы, были задержаны в порту Александрия. Под килями линкоров „Велиэнт“ и „Куин Элизабет“ произошли взрывы, вызванные зарядами, прикрепленными с необычной храбростью и умением. Таким образом, на Средиземном море у нас нет ни одного линейного корабля: „Бархэм“ потоплен, а „Велиэнт“ и „Куин Элизабет“ приведены в полную негодность. Оба эти корабля, находясь на ровном киле, кажутся с воздуха исправными. Противник в течение долгого времени не был твердо уверен в успешных результатах нападения. Только теперь я нахожу уместным сообщить об этом палате общин на секретном заседании…»
Вместе с тем сэр Уинстон выдавал желаемое за действительное. Вот что написано в сводке военных действий итальянского генштаба № 585 от 8 января 1942 года: «Ночью 18 декабря штурмовые средства Королевского военно-морского флота, проникнув в порт Александрия, атаковали два английских линейных корабля. Имеющиеся сведения подтверждают, что линкор „Велиэнт“ сильно поврежден и поставлен в док на ремонт, где и находится в настоящее время».
Следующая сводка № 586 так дополнила это сообщение: «Согласно уточненным данным, в ходе операции, проведенной штурмовыми средствами, о чем указывалось во вчерашней сводке, кроме линкора „Велиэнт“ поврежден также линкор типа „Бархэм“». Так весьма скромно сообщалось о морской победе, которую нельзя сравнить ни с какой другой, достигнутой итальянцами в ходе войны.
А вот как командование флота мотивировало ходатайство о награждении орденом князя Боргезе: «Командир подводной лодки, приданной 10-й флотилии MAS для действий со специальными штурмовыми средствами, успешно проведя три трудные и смелые операции, умело и тщательно подготовил четвертую, направленную против одной из баз противника. Мужественно и хладнокровно преодолев все препятствия, он подошел на подводной лодке к сильно охраняемому порту и, обманув бдительность противника, сумел обеспечить штурмовым средствам наиболее благоприятные условия для атаки базы. В результате атаки, увенчавшейся блестящим успехом, сильно повреждены два линейных корабля противника».
Еще более конкретную информацию содержит донесение командования ВВС: «Состояние двух линкоров, подорванных в Александрии, внимательно изучалось по данным авиаразведки. Фотоснимок, сделанный несколько часов спустя после взрыва, дал ясное представление о достигнутых результатах: один из кораблей, накренившись, лежал на грунте, его корма находилась на уровне воды. Другой, тоже выглядевший лежащим на грунте, был со всех сторон окружен паромами, баржами, наливными судами. По всей вероятности, его разгружали, чтобы уменьшить вес. Последующие аэрофотоснимки показали „Куин Элизабет“ во время подъема, а затем во время постановки корабля в большой плавучий док».
Таким образом, обмануть итальянское командование не удалось. Однако действительно, никаких активных действий им предпринято не было. Вот как объясняет этот «прокол» князь Боргезе: «Ответственность за то, что эта возможность так и осталась неиспользованной, падает, по моему мнению, на итальянский Генеральный штаб, а еще в большей степени на немецкое верховное командование, которое, отказав нам в нефти и самолетах, еще раз продемонстрировало свою недооценку роли военно-морского флота в ведении военных действий. Большая победа в Александрии была, таким образом, использована только частично: враг получил передышку, чтобы подбросить подкрепления, и через некоторое время положение изменилось уже не в нашу пользу».
Впрочем, нельзя сказать, что итальянское командование «почивало на лаврах». В апреле 1942 года стало известно, что «Куин Элизабет» скоро выйдет из дока и будет отправлен для капитального ремонта на тыловые верфи, а его место займет «Велиэнт». Итальянцы решили, что настало время действовать, чтобы помешать этому. Подводная лодка «Амбра», следуя по маршруту «Шире», должна была доставить три управляемые торпеды к Александрии.
Проникнув в порт, экипажи должны были атаковать большой плавучий док грузоподъемностью 40 000 т, в котором находился «Куин Элизабет». В восточной части Средиземного моря англичане располагали только одним доком, способным вместить линкор. Ближайшее сооружение такого класса было только в Дурбане, в Южной Африке.
Операцию решено было провести в одну из безлунных майских ночей. Порядок проведения набега даже в отдельных деталях соответствовал предшествующему. 12 мая «Амбра», под командованием капитана 3 ранга Марио Арилло, покинула Лерое и взяла курс на Александрию.
Командир подводной лодки «Амбра» М. Арилло.
Вечером 14 мая она подошла к порту. Однако течением ее немного снесло от того места, где выпускала торпеды «Шире». В 20 ч 37 мин торпеды вынуты из цилиндров и все приготовления закончены. В 20 ч 55 мин все три торпеды отошли от лодки. В 21 ч 05 мин «Амбра» ложится на обратный курс и через пять дней благополучно прибывает на базу.
Все три экипажа начали движение по заданному маршруту, но очень скоро потеряли ориентировку. Ошибка командира «Амбры» в определении места высадки на 800 м оказалась поистине роковой. Пловцам было очень трудно уточнить свое место по береговым ориентирам: их ослепляли лучи многочисленных прожекторов, непрерывно шаривших по морю. Это вынуждало водителей часто погружаться и подолгу следовать под водой. Поэтому после долгих скитаний в незнакомом районе все три командира экипажей решили выйти из игры и попытаться спрятаться, чтобы не быть обнаруженными, поскольку каждый думал, что его товарищи все-таки смогли проникнуть в порт.
