- А о чем мне думать, если реально есть охота!

- Обо мне думай. О божественном наслаждении и очищении. Восхищайся мной и восторгайся. Ты разве еще не понял, как тебе повезло?!

- Ага! Я сейчас из трусов выпрыгну, от такого привалившего ЩАСТИЯ!

Отошел от нее. Недалеко дисциплинированно в ряд сидело шесть зверушек. Дваргов по местному. Поиграл трубой! Подошел к ним.

- Эй, песики, фьють-фьють! Я вот тут сейчас гадаю, вы как - вкусные или нет? Вами без соли можно закусить или все же нужно солить и перчить?

Зверушки моментально захлопнули свои пасти. Я выдвинул вперед нижнюю челюсть.

- Так, с кого начнем?

- Немедленно отойди от бедных дваргов! И не пугай несчастных малышей!

- Это кто тут бедный и несчастный, да еще и малыш? Эти ящерицы? Ты меня совсем уже пугаешь дорогая! Кроме того, я хочу кушать!

- Потерпи! Столы будут скоро накрыты.

- А что пальчиками не щелкнешь? Раз и готово кушанье?

- Не пори чушь!

- А чего ее пороть? Она и так визжит.

- Ты на что, мерзавец, намекаешь?

- Странно, чистая и непорочная невинность ругается как последний грузчик в порту! Как-то это не вяжется с... чистотой!

- С тобой по другому нельзя! Но я тебя перевоспитаю. Не беспокойся.

- Давай прямо здесь и сейчас начнешь перевоспитывать... Уй, б... - Я подпрыгнул и завопил, так как что-то больно обожгло мне задницу. Схватился за свои ягодицы. Оглядываюсь, никого нет.

- Мне продолжать или ты заткнешься?

Я удивленно смотрел на нее, потирая свой зад. Богиня, мать ее!

- Нет, достаточно! Я уже перевоспитался!

- Это хорошо! Не расстраивай меня, милый!

Твою бога душу. Да она садистка! Мама дорогая! Я представляю, что будет на брачном ложе.

- Немелида, возлюбленная моя! А ты в постели не практикуешь наручники с плеткой и намордником?

- А нужно?

- Со мной нет!

- Я подумаю!

Подумай, зараза! И я тоже подумаю, как тебя «понежнее» окучить, что бы ты без задних ног валялась на своем ложе! Заодно пошарю вокруг, вдруг ключик найду? Как же отсюда сдернуть? Что-то мне совсем не нравиться жить счастливой семейной жизнью с этой девицей! Может придушить ее подушкой?

Церемонию бракосочетания я еле вытерпел. Еще как назло, в туалет захотелось, пописать. Пришлось стоять и мяться. Божественнейшая даже сделала замечание:

-  Ты что мнешься, негодяй? На брачное ложе не терпится?

Я чуть в трусы не сделал!

-  Нет, любимая! Мне в туалет не терпится. Когда вся ахинея закончится?

•  Ты меня расстраиваешь, дорогой! Это не ахинея, а брачная церемония! Сейчас твое и мое имя впишут в скрижали.

-  А твое то на хрена вписывать? Там и так, по ходу в этих скрижалях только твое имя и имена разных недоумков, которых ты скормила своим бедным деткам!

-  Заткнись! Сейчас тебя, мерзавец, спросят, согласен ли ты стать моим мужем? Что ты ответишь?

Я одуревши, смотрел на ее милое личико!

-  Ясен перец, что согласен! Я даже думать не хочу, что со мной будет в случае не согласия! Я прав, любовь всей моей долбанной жизни?

•  Прав! Ты когда захочешь, можешь быть умницей! И еще, пожалуйста, по больше говори мне комплементов и слов любви, я это обожаю!

Не, ребята, если я вырвусь отсюда, то никогда в жизни не женюсь. Ну его, я лучше холостым пешком постою, чем женатым в катафалке поеду! Ну почему я? Что другого найти не могли?

-  Возьми меня нежно за руку. - Ласково говорит глядя мне в глаза, меня даже передернуло. - Тебе холодно, желанный мой?

-  Ага, что-то сквознячок тут у тебя.

-  Смертный Константин! - пролаял какой-то крендель в белоснежной тоге и с венком из золотых листьев на макушке. - Согласен ли ты взять в жены божественнейшую из божественнейших, прекраснейшую из прекраснейших, милосерднейшую из милосерднейших, добродеятельную из добродеятельнейших ...

Минут пять «гарсон» зачитывал титулы моей «ненаглядной». Твою душу, я так обделаюсь! Классная свадьба! Кому скажи, что меня Костяна по кличке «Бешеный» выдают замуж, нет не женят, а именно ВЫДАЮТ ЗАМУЖ! При этом, я боюсь что-либо сказать ей против! Это же... у меня слов нет, одни нецензурные выражения! Черт! Ее ноготки впились мне в ладонь!

- А, что?

-  Смертный Константин, Вы согласны взять...

-  Ясен перец!

-  Простите, я не совсем понял?

-  Твою душу! Немелида! Ты мне всю ладонь исцарапала!

-  Ты еще, мерзавец, не знаешь, как я умею царапаться. Ты не ответил!

-  Ответил! Да, мать вашу, СОГЛАСЕН! Хватит мне на ногу давить своим каблучком! Я же босой! Мне больно! И вообще я в туалет хочу! Давай дорогая, заканчивай этот балаган, наедимся хоть побыстрее от пуза! И напьемся в дрова!

-  Ты не пьешь!

-  Чего??? Отцепись от меня! Эй, гарсон! Где тут расписаться нужно?

-  Пожалуйста. - Он протянул мне золотое гусиное перо.

-  А ты, негодяй, не хочешь услышать, согласна ли я взять тебя в мужья?

-  Что, серьезно? Неужели можно такси вызывать? Я надеюсь, что ты не согласна?

-  Разбежался! Я согласна!

-  Чего тогда комедию ломала? Где расписываться?

-  Сначала капните свою кровь в эту лунку, потом обмакнете перо и распишитесь.

-  В смысле, капнуть кровь, да еще и свою?

-  Брачный договор с божественнейшей подписывается кровью.

-  Ну вы совсем тут уже одичали! У вас что, чернил нет?

-  Чернила есть, но договор с божественнейшей подписывается кровью.

Я оглянулся, посмотрел на невесту. Она с невинным видом глядела на меня. Кивнула. Я прикрыл глаза - господи, дурдом «Большое дышло»!

-  Черт с вами! Кровью, так кровью. - ткнул острым концом пера себе в палец, накапал в выемку на алтаре или как он тут называется? Обмакнул перо и подписался в толстой амбарной книге. Вернее в скрижали.

Подошла Немелида. Этой тыкать пером не понадобилось. У нее она сама вытекла из пальчика и смешалась с моей. Богиня обмакнула второе золотое перо в выемку и поставила свой вензель. Посмотрела на меня:

-  Любимый, мы теперь с тобой связаны до конца жизни.

-  Моей?

-  Твоей!

-  Как мило! Ладно, я в туалет.

Сбегал за ближайший угол. Когда облегчался на виноградную лозу, заметил, как на меня смотрит козлоногий в обнимку с какой-то мадемуазелью.

-  Что помешал?

Козлоногий смотрел с ужасом.

-  Это божественная лоза!

-  Правда что ли? Ну, извини, таблички вешать нужно! А то я не в курсе, где божественная, а где не божественная. Девица заворожено смотрела на мое хозяйство. Сделав дело, я спрятал все в трусы.

-  Эй, подруга, очнись! Поезд уехал! Расслабляйтесь.

Вернулся назад. Там уже стояли столы со всякой вкуснятиной. Вокруг столов отмечалось броуновское движение.

-  Константин! - Завопил распорядитель. - Я тебя поздравляю! Я верил в тебя, друг мой! - И уже тише. - Мы же друзья?

-  Конечно, колобок! Где два миллиона?

-  Подожди, Константин. Ты сделал только полдела. Предстоит еще одна половина. - И показал рукой очертания округлившегося живота! Прохиндей! Одно жулье кругом!

-  Хорошо, но хотелось бы взглянуть на мой гонорар.

-  Увидишь! Обещаю! О чем ты думаешь, Константин?! Тебя ждет ночь любви и наслаждений, а ты меркантильно как-то, о деньгах!

-  Я тебя, засранец толстый, сейчас трубой приголублю!

-  Я же сказал, Константин! Все увидишь, я уже решил эту проблему.

-  Ладно, верю тебе на слово. Хотя сдается мне, что верить тебе, это себя не уважать.

-  Зря ты так. Я всегда держу слово.

-  Муж мой возлюбленный, где ты? - Услышал голос своей молодой жены.

-  Ладно, Константин, мне пора. А ты давай, приложи максимум усилий. Я в тебя верю. У тебя все получится!

-  Катись на хрен, колобок.

Распорядитель как то быстро испарился. Показалась моя «благоверная».

- Что ты здесь делаешь?

-  Писать ходил. Ты же в курсе!

-  Ну и как? Облегчился?

-  Твоими молитвами. Слушай, что хотел спросить - что за божественная лоза?