— Вы живете один?
Евгений ответил утвердительно, отметив характерный акцент неожиданного гостя — мягкий, с пришептыванием. Неужели эмигрант?
— Действительно один? — всерьез встревожился парень — А в доме нет такой... пожилой женщины?
— Есть, — ответил Евгений. «Да что он, шпион, что ли?» — Квартирная хозяйка. И ты обязательно увидел бы ее, если бы позвонил с парадного входа... Но кто ты такой, в конце-то концов? И что случилось?
— Я... как это... эспер, да? У нас говорят, парапсих... Меня зовут Семен. Семен Челыш...
— Что случилось, Семен? — осторожно спросил Евгений. — Ты из Шатогории?
— Да. Нас... Нашу общину разгромили... Мне удалось...
— Ты перешел через горы? — в голосе Евгения против воли прозвучало недоверие. Парень молча кивнул...
— ...Евгений не сразу поверил мне, — усмехнулся Сэм, не глядя на Юлю. — Не мог представить, что я один ночью смог перебраться через Большой хребет. Не разбиться, не заблудиться, не нарваться на пограничные посты... — Он помотал головой. — Сейчас, если честно, я и сам с трудом в это верю! Но тогда...
...Тогда он, почти теряя сознание, пытался что-то объяснить пораженному Евгению — но слова малознакомого языка окончательно вылетели из головы, и он только снова и снова повторял одну и ту же заранее выученную фразу:
— Я эспер. Я видел этот город, этот дом... Мне показалось, что мне здесь помогут. Ради всего святого! Вы поможете мне?
Евгений мысленно махнул рукой — какие сейчас разговоры... Он наполнил ванну, и, пока ночной гость приводил себя в порядок, послал запрос в институт: были ли вчера-сегодня погромы в Шатогории? Потом заварил чай, приготовил холодный ужин и стал ждать Семена — или уже Сэма? — и попутно перестраивать мысли на шатогорский язык. «Не дожидаться же, в самом деле, пока парень наши падежи вспомнит!»
Умывшись, Сэм не стал выглядеть менее несчастным, даже наоборот: теперь заметнее стали и ссадины на щеке, и устало-затравленное выражение глаз. Впрочем, он с облегчением перешел на родной язык, и Евгений принялся осторожно расспрашивать его о случившемся. Он хотел узнать побольше подробностей, чтобы потом перепроверить информацию, но вскоре не выдержал: слишком жуткая вырисовывалась картина... просто невероятно жуткая, даже для Шатогории! Может быть, он все-таки не тот, за кого себя выдает?..
...Неожиданно запищал компьютер. Сэм вздрогнул, дернулся, как будто хотел нырнуть под стол, но тут же смутился своего страха и отвернулся. Впрочем, Евгений, не обратил на это внимания — сигнал означал, что пришел ответ на его запрос — и поспешил к экрану.
Увы, напрасно он сомневался в словах Сэма. Просто все произошло так недавно, что новость еще не успела распространиться — но завтра она ужаснет даже совсем равнодушных!.. За сухими строчками агентурной сводки, бесстрастно бегущей по экрану, вставала страшная трагедия обреченных и отчаявшихся в своей безысходности людей...
...Компания эсперов расположилась совсем недалеко от границы, что самое удивительное — на территории частного владения, в имении одного из местных аристократов! Насколько Евгений помнил, такого еще не бывало... Эсперам предложили аренду за символическую плату в благодарность за лечение: безнадежный больной, какой-то родственник управляющего. Они продержались почти два года — небывалый срок! Многие переженились, завели детей... Вскоре, как водится, начались косые взгляды, перешептывания. Благодетель-управляющий обещал свести с егерем и переправить всю компанию через горы. Не успел... Что-то не получилось? Не хватило денег? Да нет, похоже, на самом деле и не пытался — видимо, решил, что долг уплачен... А может, испугался растущего недовольства — если «колдуны» внезапно исчезнут, на кого падет гнев божий?! Но если так, то... не сам ли он спровоцировал нападение? Чтобы остаться в стороне и избавиться от неуютных постояльцев?.. Ничего не скажешь, избавился надежно: их было семнадцать человек, не уцелел никто. То есть один все-таки уцелел, но об этом информационная служба СБ еще не знает...
Евгений просмотрел список фамилий: ...да, Семен Челыш! Есть такой!..
— Не веришь? — спросил вдруг Сэм у него над самым ухом.
Евгений хотел было ответить ему, что некрасиво читать через плечо, вне зависимости от того, где находится текст: на бумаге или на экране. Но вместо этого просто сказал:
— Теперь верю.
— А раньше?
— Несколько сомневался. Слишком много совпадений: спастись от погрома, перебраться через горы...
— Ну и что! Я хочу жить, ясно тебе?! И если у меня был хоть один шанс из миллиона...
...Юля робко прервала рассказ Сэма, все же отважившись задать безжалостный вопрос. Но есть вещи, которые нельзя оставлять непонятыми!
— Ты же предсказатель, — тихо произнесла она, — неужели ты ничего не почувствовал? Почему не ушел раньше, почему не предупредил остальных? Вы могли попытаться спастись...
Сэм исподлобья взглянул на нее, вспомнив, как почти теми же словами о том же самом спрашивал Евгений. Точно так же: смущаясь — но все же не сомневаясь в своем праве задавать вопросы! Нет, этим благополучным счастливчикам никогда не понять, что можно устать бороться. Что можно не проиграть и не сдаться, а просто обессилеть...
— Мы пытались спастись, — ответил он. — Каждый из нас только и делал, что пытался спастись. Всю жизнь: то врозь, то вместе, то скрывая свои способности, то пытаясь их использовать. И в один прекрасный день мы просто решили: хватит! Будь что будет...
...И все же вопрос разбудил в нем давнее чувство вины... потому что он был единственным, кто уцелел? Потому что в последний момент, уже зная, что погибнет, он вдруг почувствовал отчаянную жажду жизни? Сэм снова вспомнил, как тщетно пытался ответить Евгению на его страшные вопросы — страшные, потому что ответ на них лежал где-то за пределами не только человеческих, но и эсперских возможностей...
— Я не знаю, не знаю, почему остался жив! — кричал он тогда Евгению — Вначале я увидел, что меня убьют, меня должны были убить... А потом я забыл обо всем, я просто спасался. И спасся! — со странным удивлением повторил он. — Убежал... И уже в горах увидел, куда мне надо идти...
