Ну, в общем, как-то так я и стала кандидатом медицинских наук по направлению (квалификации) психотерапия и психиатрия.

На данный момэнт я являюсь профессором по предмету история психических заболеваний в медицинском университете Преривилла. Зарплата высокая, да ещё и лицензии… Ах, восемь месяцев я как квочка наседала на эту лицензию и в конце концов высидела её.

Это пьянящее чувство восторга и гордости за саму себя приятно растекалось по моему телу. Хотя, скорее всего, это был алкоголь. Сок с алкоголем. Ладно, это был просто Pepsi. Прохладный освежающий Pepsi, который я купила по дороге домой.

Наверное, мама заждалась.

Она у меня стервозная черноволосая и бледнокожая тётка с железным характером и ведьминской логикой.

Действительно ведьминской, потому что её логика одновременно и женская, и вообще какая-то идиотская, как и возраст бабули. Ей сейчас 158 лет и она реальная ведьма.

То, что ведьмы зеленоглазые и рыжеволосые девчули с веснушками (или без) — бред, придуманный людьми. Вот я, бабушка и мама, да и все в нашем роду семейства Кроко — поголовно черноволосые кареглазые черноволосые и бледнокожие, как некроманты. Хотя некромантов в нашем мире нет, а стражи границ миров — есть. Именно этих стражей и считают некросами, хотя, например, моя ближайшая подруга — Адель Редвил — слегка пухленькое розовощёкое нечто с волосами жёлтого цвета оттенка оперения цыплёнка (пуха). Свои глаза с красной радужкой она прячет за цветными линзами, самая только при близких. Таковым является её парень — Дэвид Вулф. Он ничем не отличается от живых людей, хотя сам — вампир или упырь. Вообще вампиры — ожившие с разрешения стражей мертвяки, принимающие любой удобный им облик, с огромной физический силой и невозможностью умереть. Стражи, в свою очередь, не умирают естественной смертью, а только от внешнего вмешательства. Вот тут и нужны вампиры — они навсегда связаны со стажем, и если тот умрёт, то и вампир осыпется прахом.

Вы спросите: чем же питаются вампиры? Чем угодно. Но кровь не пьют. Вообще. Вкус чужой крови они чувствуют, но пить не могут, потому что вкус крови для них настолько отвратителен, что вамп несколько дней может пролежать без чувств. Как-то так. И да, глаза у них с пустой радужкой — все естественные процессы в их организме отсутствуют, поэтому крови нет, а еда преобразуется в энергию, которая передаётся стражам через нити, соединяющие стража и вампира.

Также люди ещё не знают о существовании других "мифических" существ. Например, о кикиморах. Эх, скоро у них день Рождение (все кикиморы рождаются только один раз в году, 17 ноября).

Кикиморы, несмотря на заблуждения простых людей, не являются страшными болотными существами. Да, они рождаются исключительно на болотах исключительно в один и тот же день, но живут около 200 лет и поголовно вырастают красавицами с округлыми формами, ногами от ушей, осиной талией и прекрасным личиком. Цвет глаз, волос, кожи, характер и физические способности — наследственное от отца. А вот от матери — модельная красота, долголетие и способность сливаться с болотной природой. То есть, любая кикимора может представить родное болото и переместиться туда или же на этом самом болоте может либо слиться с деревом, камнем, будто часть этих деревьев и камней, либо "стать" каким-то предметом болота. Вот, собственно, и все особенности кикимор. Ах да, пьяные и громкие шабаши устраивают именно эти красотки, а не ведьмы. Так что нечего на нас гнать! Мы, между прочим, народ спокойный и любящий тишину, а не вечный шум, гам и топотение.

У ведьм, в отличие от кикимор, способностей побольше. Нет, насылать порчу, проклятия и сглаз, колдовать и тому подобное мы, конечно, не можем, зато вполне спокойно варим зелья с различными свойствами, которые кроме ведьм по рецепту не сделает никто из-за наличия в изначальном зелии энергетической составляющей. Также ведьмы прекрасно ладят с живыми существами и спокойно могут ускорять рост растений, грибов, бактерий и в некоторых случаях животных. Ещё мы можем распознавать ауру живых существ, но это и кикиморы, и стради, и вампы могут.

В общем, ведьмы только зельевары и дети дриад с одной из их способностей, хотя дриад очень мало в современном мире, если они вообще остались.

"Эх, вот бы встретить дриаду", — подумала я про себя, приближаясь к очередной площади и замечая племяшку, которая младше меня на годик и семь месяцев.

— Привет, Ариз, — усмехнулась, видя одну из моих клиенток возле подруги. Я Тройе Ферсинанс вместо заветного приворотного зелья продала смесь зелья от цилюлита, зелья острого поноса и зелья для эпиляции. Короче, ядрёная смесь, свойства которой на себе или мамке я испытывать не решилась, хотя приготовила и зелье для отмены свойств оного. Кстати, ядрёную смесь я назвала "Зелье Найла" в честь бабушки Найлы — нашей соседки, довольно габаритной и странноватой женщины, которая обожает крыс и голубей. И тут началось:

— Найя! Какого чёрта! Торговка подворотная! На меня вместо тебя мало того, что накричали, так и опозорили на весь город. Фифа!

— Ну не злись, это всего лишь маскарад. Хотела тебя обрадовать, — продолжала издеваться я, из-под опущенных ресниц наблюдая за нерадивой женщиной.

— Так вот кто мне продал ту дрянь, — прошипела та и мы, не сговариваясь и не тратя времени зря, побежали куда подальше. То есть ко мне домой. Но быстро добраться туда суждено не было, так как Аризолька, медовая зараза, оставила на площади очередной"…срочно погадобившийся бабушке цветок…". Да насколько я знаю, у бабушки этих цветов, как в джунглях амазонки!

Ну нафига ей очередной цветок петунии, если у неё их уже два десятка, среди которых такой есть точно, потому что маман отдала его мне. Неужели за эту неделю, пока меня не было ни дома, ни в городе, что-то случилось с цветочком? Он сгнил, распространяя приятные ароматы по моей комнате, а после и по всему дому, благодаря чему Энди почувствовала героическую смерть цветка; упал на стол и заляпал все мои записи, журналы и документы; от очередного очень интересного эксперимента стал плотоядным и съел кого-то из наших клиентов? Что, чёрт возьми, случилась с ненормальной петунией, пока я отсутствовала дома?

Эти мысли крутились в моей голове по дороге домой. Взглянув на племяшку-сестру-подругу я решила спросить:

— Ари, а зачем мамке петуния?

— Как обычно. У неё нет этого цветка, вот и попросила меня сходить забрать.

— Чего-то ещё у неё нет?

— А что?

— Боюсь, всё, что она попросила, было в моей комнате, — объяснила я с нотками недовольства, пока сестра безапелляционно умирала от смеха. Смеётся она как тюлень с придавленными… кхм… ластами.

— Похоже, в твоей комнате придётся делать ремонт, — улыбаясь, начала подкалывать меня малявка.,- мне интересно, какие благоухания будут в твоей комнате, — рассмеялась засранка.

— Какая разница, — протянула я обиженно, — может всё там нормально. Просто завалено старым хламом, — Ари громко усмехнулась.

— Ага, особенно учитывая странные эксперименты со спагетти, которые твоя мама проводила в моём присутствии, — я тихо выругалась и побежала в дом.

— О, Найяанна, ты уже вернулась? Как всё прошло? Как там твои двое ухажёров? Завалила? Уволили? — посыпался шквал вопросов и подтруниваний.

— Что с моей комнатой?

— Всё с ней нормально.

— Тогда зачем тебе ещё один цветок петунии Л… какой-то там, не помню уже? — спросила я пытливо.

— Най, я не думаю, что у тебя в комнате что-то из ряда вон происходящее, — ответила за маму племяшка и осторожно прошла к моей комнате, а после и вовсе в неё, чтобы с визгом выбежать и резко закрыть дверь, — Там…там…

— Ну не тяни уже!

— Какой-то зверь. Весьма странная змея, как мелкий… дохлый какой-то, если быть точной, жёлтый угорь.

— Мама!

— Что? Это всего лишь рыба змея. По-научному Каламоихт калабарский. Миролюбивая не опасная рыба. Более того — домашняя.

— Тогда почему она не в общем аквариуме, а у меня в комнате? И зачем новая петуния?