— Да, думаю, испытание прошло отлично. Я бы не узнала, если бы это было не так, верно?

— Ты бы не вернулась так быстро, если бы все было плохо, — он повернулся и жестом показал следовать за собой. — Неделя — достаточно короткий срок в объятиях Богини-матери.

Я встала как вкопанная.

— Неделя? Меня не было целую неделю?

По крайней мере, это объясняло голод и жажду. Время, проведенное с Богиней-матерью, казалось несколькими часами. И хотя болезненная часть, вроде бы, длилась дольше, я уже и забыла это.

Он посмотрел на меня через плечо.

— Во время своего испытания я пропал на десять дней. Если бы у тебя это заняло больше месяца, мы бы предположили, что ты погибла. Наши тела не могут находиться в ее объятиях дольше.

Черт побери, я даже не думала, что такое вообще возможно.

— Никто мне не говорил об этом.

— Об этом не говорят, пока ты не вернешься. Ты слепо должна идти на встречу опасности.

Я нахмурилась, подумав о времени, проведенном с Богиней-матерью. Ничто не казалось особенно угрожающим. Было больно, да, но я никогда не думала, что действительно находилась в опасности.

Эш направился к Спирали, месту, которое мой Отец и его дети называли домом. Представлявшая собой версию нашего семейного замка, она состояла из всех видов деревьев, сплетенных друг с другом в массивную спираль, которая возвышалась среди гигантских секвой. Внутри она была куда больше, чем снаружи, уходя глубоко под землю и неоправданно расширяясь. Магия более древняя, чем наш народ, создала и ее внутреннее убранство. Горячие источники, которые находились на самом нижнем уровне Спирали, были хорошо защищены и использовались только для лечения и испытаний.

Однако мы направлялись не в помещения внутри Спирали. Комната Путешествий, где мы с Белладонной должны были встретиться, находилась в казармах Эндеров.

Мы вышли из Спирали под сопровождение мягкого шума секвой, колыхающихся на ветру. Несколько птиц зачирикали, когда мы вышли на свет, но Эш ни разу не замедлил шага, пока мы направлялись в казармы. Мне хотелось, чтобы он притормозил. Я просто хотела… побыть с ним рядом. Мы через многое прошли вместе, и я чувствовала, что наконец обрела друга, рядом с которым могу быть самой собой. Обрела того, кого не будет волновать, что я незаконнорожденная или что мне никогда не стать настоящей принцессой.

— Белладонна особенно просила, чтобы ей назначили тебя.

Эш остановился на полушаге, и только потому, что я знала, куда смотреть, я увидела, как его плечи напряглись.

— И что сказал твой Отец? — Он не смотрел на меня, поэтому я могла только догадываться о выражении его лица. Наверное, это был ужас.

— Я сказала, что ты слишком занят делами. И не сможешь поехать. Мой Отец, вероятно, позволил бы ей забрать тебя, если бы я промолчала.

Я прошла мимо него. Главный тренировочный зал был пуст, за исключением Блоссом, практикующейся с двумя короткими мечами в углу, так что я не переживала о том, что кто-то может меня услышать.

— Что, хочешь, чтобы я поблагодарил тебя? — выплюнул Эш, и пришла моя очередь напрячься.

Я развернулась к нему и скрестила руки на груди.

— Эш, мы — друзья. Друзья благодарят друг друга, когда подставляют себя под удар. Так что да, это тебя не убьет. Разве только ты хотел отправиться с ней?

Он фыркнул и покачал головой.

— Собирай вещи, Лакспер. Тебе предстоит защищать принцессу, а мне все еще нужно провести с тобой инструктаж.

Без лишних слов он пошел прочь по лестнице во внутрь казарм, где скрывалась комната Путешествий. Он ничего не сказал о том, чтобы быть мне другом. Возможно, насчет этого я тоже ошиблась. Не удивлюсь, в последнее время кажется, что моя способность понимать людей отправилась в компостную кучу. Разочарованный вздох вырвался, прежде, чем я успела его подавить.

— Ларк, ты куда? Ты же только что вернулась.

Блоссом отправила мечи в ножны на боках с мягким шелестом металла о кожу. Мы были единственными женщинами-Эндерами, оставшимися после того, как легочные черви уничтожили почти половину нашего народа.

— Походу, я на задании. Мне нужно охранять Белладонну.

Блоссом скривилась. Я была более чем согласна с ней, но мое лицо оставалось спокойным.

— Будь осторожна, я не хочу остаться единственной девушкой здесь, чтобы держать парней в узде.

Она подмигнула и вернулась к тренировке. Не так давно она подумывала бросить, но я убедила ее остаться. И рада, что сделала это. Возможно, в Блоссом я наконец найду настоящего друга. Но не сегодня.

— Ты тоже будь осторожна.

Я побежала по центральному коридору в жилую часть к моей маленькой комнате. В нее едва помещались кровать и стол. Открыв дверь, я удивилась нежданному гостю.

Коул.

Черные, как вороново крыло, волосы блеснули, когда он поднял голову, и иссиня-черные пряди отразили свет. Его зеленые глаза, полные голода, блуждали по мне. Я тяжело сглотнула. Хорошо его зная, я прекрасно понимала, чего он хотел, и, несмотря на мое растущее понимание того, что нам надо разойтись, мое тело отвечало ему. Я знала эту мелодию «о-да, детка», которую мы играли вместе.

— Ларк, — произнес он хриплым и полным желания голосом.

Сдерживая себя, я постаралась произнести ровно:

— Коул, у меня задание. Я должна идти.

Он коснулся меня единственной оставшейся рукой.

— Разве они не могут найти кого-нибудь еще? Мне без тебя было одиноко. Не хочу, чтобы ты уходила.

— Меня не было всего неделю.

Я увернулась от его руки и опустилась на колени, чтобы достать оружие из под кровати. В частности, копье, которое принадлежало моей матери — я всегда брала его с собой, отправляясь навстречу опасности.

Он зарылся пальцами в мои густые волосы и слегка потянул, приблизив мое лицо к своим коленям.

— Ларк, я скучал по тебе. Разве это ничего не значит?

Я села, сжав копье в одной руке и три ножа в другой. Часть меня ожидала ощутить что-то большее чем желание — порыв сердца. Но не было ничего, кроме похотливого жара, и даже вместе с пожирающей меня виной, этого было не достаточно. Я должна отпустить его. Должна заставить его двигаться дальше.

— Прости, Коул, мне нужно уходить. Я на задании.

Его глаза засверкали гневом.

— Верно. И с этим ничего не поделать.

Он поднял мое ожерелье с зубом грифона. Ожерелье было подарком Гриффина, волка-оборотня, который жил на южной окраине нашего леса. Он дал мне ожерелье, чтобы защитить от легочных червей, пока я сражалась с Кассавой.

Я потянулась к нему.

— Мне нужно его вернуть.

— Судя по этому, нет, — Коул повозился с ожерельем и вытащил бумажку из под рубахи, зачитав: «Лакспер, оставь ожерелье у себя на время следующей поездки, на тебе оно смотрится лучше, чем когда-либо выглядело на мне. Но верни его обратно, когда возвратишься. Твой друг, Гриффин.»

Я подняла брови.

— И что с того?

— Мужчина не дарит женщине подарки, не ожидая ничего взамен. Или, возможно, это награда за то, что он уже получил.

У меня отвисла челюсть. Он только что назвал меня шлюхой. Я сжала пальцы в кулак и отвела руку назад. Сзади меня схватили прежде, чем я смогла впечатать кулак Коулу в лицо.

— Ларк, ты нужна мне в комнате Путешествий, — сказал Эш.

Я медленно выдохнула и выдернула ожерелье из пальцев Коула. Чувство вины за то, что я отрубила ему руку, может проваливать. Мне не нужно, чтобы это червивое дерьмо меня контролировало. Он не понимал тонких намеков, время говорить начистоту.

— Убирайся отсюда, и не трудись скучать. Между нами все кончено.

Его зеленые глаза вспыхнули, и мерзость, которая скрывалась за его привлекательной внешностью, подняла голову.

— Ты такая же шлюха, как и Белладонна. Такая же, как твоя мать.

Эш охнул, словно его ударили в живот. Я с трудом сглотнула, понимая, что собираюсь сказать то, что разорвет все связи между мной и Коулом раз и навсегда. Пути назад не будет. Но я больше не хочу иметь дело с его дерьмом и своим чувством вины.