— А как же вышло, что вам пришлось отступать из столь сложной ситуации? — спросила я.

— Нимфы немного зазевались, — ответил Майротуо. — Выполняя ваш приказ действовать без потерь, я бросился их спасать, и даже успел, но отступить без потерь уже было сложно.

— Однако, это получилось сделать даже без помощи Каэлитары, что, без сомнения, делает тебе честь. Благодарю, я выслушала тебя, — жестом я дала понять Майротуо, что наш разговор окончен.

— Теперь вы… — я обратилась к Каэлитаре и молча стоявшему рядом с ней Баэльквейту.

— Леди, в сложившейся ситуации целиком моя вина, — тут же вступил в разговор эльф.

— Это хорошо, что ты все понимаешь, — сквозь зубы прошипела я. — Потому, что сейчас налицо невыполнение моего строжайшего приказа. И ты знаешь, какого именно. Молчи! — на всякий случай добавила я, хотя Баэльквейт и не собирался ничего говорить в присутствие Майротуо. — Самая большая твоя вина в том, что поддался эмоциям, и вступился за Каэлитару лично вместо того, чтобы объяснить все безумие ее поступка. И я отнюдь не про приказ. Майротуо ошибся задолго до того, как его отдать.

— Почему? — возмущенно воскликнул полуэльф.

— Потому, что мой приказ не допускать потерь заключался в том, чтобы вообще не могла возникнуть ситуация, в которой кто-то из воинов оказывался под угрозой гибели. Конечно, это бой, тут могло случиться всякое. Но если, как ты сам говоришь, нимфы замешкались, значит кто-то не проследил, чтобы подобного не случилось. Кто-то, кто должен был следить, чтобы нимфы вовремя ушли, этого не сделал. И кто же это был?

Майротуо сник.

— А подставив их под удар, и пытаясь спасти, ты подставил под удар еще и Каэлитару. И себя. Справился! Малой кровью! Молодец! Герой! Но это тот самый героизм, который растет из безалаберности! Конкретно — твоей собственной! Подумай об этом, — я отвернулась от полуэльфа, а тот, вполне разумно, немедленно отполз куда-то в сторону, за спину своему отцу. Я же посмотрела на Баэльквейта. Внимательно посмотрела. Эльф выглядел спокойно и печально. Но выбора у него не было.

— Я смиренно прошу извинить меня, Мастер. В данной ситуации у меня не было права принимать сторону Каэлитары. Поэтому я признаю вину, и отказываюсь защищать ее честь в этой дуэли.

— Я принимаю ваши извинения, — немного подумав, ответил Нэбутей. — Дуэль состоится по окончании войны с викингами. Каэлитаре позволяется выдвинуть защитника для себя из тех, кто согласится на эту роль.

— Я не могу противиться воли богов в вопросах защиты чести. Однако, Мастер, вам самому не кажется, что сейчас ваши действия становятся все более разрушительными? Что вы действуете во Зло, не взирая на ваши обеты?

— Вопросы чести не могут трактоваться, как Зло!

— Но восстановление поруганной чести — вполне может. Если сделать это неправильно и не думать о последствиях.

— Я не согласен с вами. Тот, кто однажды допустил покушение на честь другого, не получив достойного наказания, просто повторит содеянное. Вы ведь даже не знаете, что именно сделала Каэлитара. Речь идет не об ее праве вольно трактовать приказы.

— Конечно, я могу лишь догадываться, но уверена в своей правоте. Мало что иное могло зацепить вас настолько сильно.

— В таком случае вам не следует ее защищать.

— Я сейчас защищаю вас. Пытаясь не дать пройти по пути, ведущему к нарушению ваших же собственных догм.

— Оставьте этот вопрос на мое усмотрение. Вас он не касается.

— Почему же? Он касается меня напрямую. Сама богиня будет против помощи тому, кто упал во Тьму. И если я могу не допустить этого, то просто обязана действовать.

— Леди, вы ведете беседу с тем, кто гораздо опытнее в вопросах различия Добра и Зла, Света и Тьмы. И вы сами прекрасно знаете, что Тьма не есть Зло — посмотрите на себя! Если вы хотите получить от меня совета на этом пути, то он прост — займитесь искоренением Зла среди своих прямых подчиненных, так как расизм и гордыня прокладывают дорогу именно туда.

— Благодарю вас за совет, Мастер, — одно слово! Только одно неверное слово, и вся работа отправилась в пыльную паутину! Дура! И исправлять уже поздно, сейчас остается только сжать зубы, улыбаться и махать.

— Но, если Баэльквейтом была допущена столь серьезная ошибка, разве может он продолжать командовать? — вылез Майротуо, чем вызвал у меня на душе легкое облегчение: есть и поглупее меня. Но при этом самовлюбленный тип умудряется разворачивать весьма нетривиальные комбинации, пробиваясь наверх. Как же он сейчас-то не продумал последствия своего вопроса? Со злости, наверное. Пытался выйти в главнокомандующие после того, как Баэльквейта «отстранит» его отец, но не выгорело.

— Я не вижу серьезных ошибок Баэльквейта при командовании отрядом, — возразил ему отец. — А твоих там и в самом деле изрядно. Так что придется дополнительно позаниматься с тобой тактикой.

Единственная ошибка Баэльквейта состояла в том, что он вообще допустил, чтобы Майротуо и Каэлитара оказались рядом. Остальное полуэльф сделал самостоятельно.

Когда Мастер и его сын ушли, я посмотрела на Баэльквейта, одним своим взглядом задавая вопрос.

— Нимфы замешкались. Я послал Майротуо помочь им. Каэлитара бросилась туда сама, не обратив внимания на мой приказ. Ей слишком хотелось защитить своих подружек. А потом…

— Стоп, не надо. Это я уже знаю. Единственное что… Там, среди разрушенной деревни, ты был ответственен за детей. Сейчас они уже не дети. Не надо уподобляться Мастеру, и совершать его ошибки. Понимаешь меня?

— Да, я понимаю. Поэтому и принес извинения. Печально, что Мастер этого не понимает.

— Печально. Но мы не в праве его судить.

В праве лишь привести приговор в исполнение, будь оно все проклято!

Я повернулась к тупо молчавшей Каэлитаре.

— Ты в бою проигнорировала прямой приказ своего командира.

Каэлитара, всхлипнув, кивнула.

— Потом прошлась грязным языком по родословной Майротуо? — уточнила я и снова получила утвердительный кивок. Догадаться о том, почему Мастер так болезненно отреагировал на ситуацию было несложно.

— Ничего не хочешь сказать в свое оправдание?

Та лишь отрицательно помахала головой.

— Всю глупость содеянного понимаешь, это хорошо. И я очень надеюсь, что в третий раз, ты не пойдешь на поводу у своих эмоций.

— Он очень хочет меня убить, — всхлипнула Каэлитара. — Что мне делать с этим?

— И тебе страшно, что он преуспеет? — задала я риторический вопрос. — Но ты же сама можешь видеть, что мы следим за ним, и стараемся не допускать подобного. Вот уже два случая, и оба раза он оказывался, по большому счету, не виноват, провоцируя тебя на определенные нелицеприятные поступки. Если бы ты каждый раз строго соблюдала правила: или технические, как в случае с дуэлью, или субординацию, выполнив приказ Баэльквейта, или проявила элементарное культурное превосходство высшей расы над низшими, как мы все потихонечку думаем — то ничего бы с тобою не произошло. Майротуо — трус. Он никогда даже не попытается действовать так, чтобы на него пала тень подозрения в неправоте.

— С каждым разом он действует все грубее, — отметил Баэльквейт. — В конце концов все может дойти и до убийства. А его отец… Он же легко может узнать всю правду, но просто не хочет этого.

— Ты заметил у него Амулет Истины? — уточнила я. Сама я подобного не видела, но, просто по ситуации, нечто такое обязано должно было быть. Иначе как бы Мастер смог полностью довериться мнению игрока? Нет, без амулета, квест был бы слишком затянут.

— Да, Мастер всегда узнаёт ложь собеседника, — подтвердила Каэлитара. — Это заметили все, кто занимался у него. Но, Леди… Мне очень страшно сражаться с Майротуо на дуэли, пусть даже она заявлена до первой крови.

— Дуэль не отменить, но легко можно повернуть в нашу пользу. Не назначено ни место, ни время, ни оружие. Вот и воспользуемся этим для того, чтобы разрешить всю ситуацию.

— Оружие назначено, — возразила Каэлитара. — Выбирал он, дуэль будет на мечах.