Наш фронт на нижнем Чиру еще держался!

Что касается группы Голлидта, то здесь потребовалось вмешательство командования группы армий, чтобы обеспечить проведение отхода. Но были основания надеяться, что удастся занять указанные позиции, на которые отходила группа. Угроза на левом открытом фланге группы Голлидта, однако, оставалась.

«Соревнование не на жизнь, а на смерть» на обоих берегах Дона вступило в свою решающую, заключительную фазу!

Удастся ли группе армий удержаться в большой излучине Дона еще несколько дней, пока 6 армия восточнее Дона использует, наконец, представившуюся ей последнюю возможность прорыва? Это может удаться только в том случае, если не будет потеряно ни одного часа!

Командование группы армий поэтому направило 19 декабря в полдень Главному командованию телеграмму, в которой оно настоятельно требовало немедленно разрешить 6 армии начать отход от Сталинграда и осуществить прорыв в юго-западном направлении на соединение с 4 танковой армией.

Когда на эту телеграмму мы не получили сразу же ожидаемого ответа, штаб группы армий в 18 часов отдал 6 армии и 4 танковой армии приказ, текст которого приведен в приложении 12.

По этому приказу 6 армия должна была возможно скорее начать наступление с целью прорыва в юго-западном направлении. Первый этап этого наступления должен был проводиться в соответствии с объявленным еще 1 декабря планом операции «Зимняя гроза». В случае необходимости армия должна была продвинуться за реку Донская Царица, чтобы установить связь с 4 танковой армией и обеспечить возможность переброски к ней упомянутых выше колонн с запасами, необходимыми для снабжения армии.

Одновременно в приказе содержались указания о проведении второго этапа наступления, который должен был по возможности начаться сразу же после завершения наступления по плану «Зимняя гроза». По условному сигналу «Удар грома» 6 армия должна была продолжать свой прорыв до соединения с 4 танковой армией, одновременно отходя с рубежа на рубеж из района Сталинграда.

Мы решили обусловить начало второго этапа наступления подачей сигнала «Удар грома», потому что это требовалось необходимостью координации во времени наступательных операций обеих армии, а также потому, что еще не решен был вопрос, удастся ли перебросить колонны в ходе проведения операций. Но, прежде всего командование группы армий должно было попытаться добиться от Гитлера отмены приказа, требовавшего от 6 армии удерживать Сталинград при любых условиях. Этот приказ сковывал волю командующего 6 армии, несмотря на то, что, планируя операцию «Удар грома», командование группы армий брало на себя ответственность на случай невыполнения этого приказа.

Возможность спасения 6 армии осталась неиспользованной

Если когда-либо с конца ноября, когда Гитлер запретил Паулюсу осуществить немедленный прорыв через недостаточно еще прочное кольцо вражеского окружения под Сталинградом, имелась возможность спасти 6 армию, то это было 19 декабря. Командование группы армий приказало воспользоваться этой возможностью несмотря на все связанные с прорывом 6 армии трудности и на угрожающую обстановку, сложившуюся на остальных участках фронта. Ниже мы рассмотрим, на какой риск шло при этом командование группы армий. Сейчас – между 19 и 25 декабря – речь шла о том, сможет ли 6 армия выполнить отданный ей приказ и выполнит ли она его.

Гитлер согласился с прорывом 6 армии на юго-запад с целью соединения с 4 танковой армией. Но он по-прежнему настаивал на том, чтобы армия продолжала удерживать свой восточный, северный и западный фронт в районе Сталинграда. Он все еще надеялся, что удастся пробить «коридор», через который можно будет снабжать армию под Сталинградом всем необходимым в течение длительного времени. Но здесь совершенно ясны были два обстоятельства:

– во-первых, общая оперативная обстановка на фронте группы армий, в особенности если учесть положение группы армий «Б», не позволяла оставлять восточнее Дона две армии – 4 танковую и 6 армии. В эти дни ведь дело шло уже не только о судьбе 6 армии, но и о судьбе группы армий «Дон» и группы армий «А», которые могли быть отрезаны противником от своих тылов;

– во-вторых, было исключено, что 6 армия направит все свои силы, которыми она еще располагает для наступления, для прорыва на юго-запад и одновременно будет продолжать удерживать свои старые рубежи у Сталинграда. Это можно было делать в течение одного – двух дней, пока противник не разгадает намерения армии вырваться из окружения. Но никак нельзя было рассчитывать на то, что армия в течение длительного времени сможет держаться под Сталинградом и одновременно удерживать коридор, связывающий ее с 4 танковой армией.

Если Гитлер противился осуществлению предусмотренных в приказе командования группы армий от 19 декабря оперативных мер по причинам совершенно нереальным, то опасения командования 6 армии в отношении этих мер не могли быть просто отвергнуты как необоснованные. В них вскрывалась вся глубина риска, который неизбежно был связан с выполнением приказа командования группы армий.

Если командование армии заявляло, что армия не в состоянии предпринять прорыв, пока Гитлер продолжает настаивать на удержании Сталинграда, то оно было совершенно право. Именно поэтому командование группы армий недвусмысленно указало в своем приказе об операции «Удар грома», что укрепленный район должен быть оставлен. Но все же перед командующим армией стоял вопрос, кому же подчиняться – Гитлеру или командующему группой армий.

Командование армии считало также, что на подготовку прорыва понадобится 6 дней. Этот срок казался нам в данной обстановке слишком долгим, даже если учесть все трудности, связанные с тем, что войска армии в значительной мере утратили свою подвижность. Командование группы армий считало, что 6 дней ждать невозможно, так как оно учитывало сложность обстановки на своем левом фланге. Но главное было то, что войска противника, занимавшие внутренний фронт окружения в районе Сталинграда, не стали бы так долго бездеятельно наблюдать за подготовкой к прорыву. Может быть, удалось бы в течение некоторого времени скрывать от противника эту подготовку и связанное с этим ослабление других участков фронта. Но если бы для занятия исходного положения для прорыва на юго-западном участке потребовалось бы 6 дней, то противник начал бы наступление на других участках прежде, чем прорыв привел бы к первому успеху. Этого нужно было избежать во что бы то ни стало.

Далее, командование армии высказывало сомнение в том, удастся ли ему вообще снять с других участков фронта те силы, которые необходимы для прорыва, так как противник и в эти дни предпринимал частные атаки на отдельных участках. И в этом вопросе все зависело от быстроты действий.

Если бы армия своевременно приступила к осуществлению прорыва, она могла бы не вести бои на других участках за возвращение захватываемых противником участков и попытаться начать отход с рубежа на рубеж, ведя сдерживающие бои.

Во время радиотелеграфных переговоров, которые велись тогда между мною и генералом Паулюсом, а также между нашими начальниками штабов, командование армии с полным основанием утверждало, что операция «Удар грома» должна последовать сразу же после операции «Зимняя гроза», так как выжидать где-либо, например, на рубеже реки Донская Царица, будет невозможно. В этом пункте между нами разногласий не было. В нашем приказе было предусмотрено, что операция «Удар грома» будет начата немедленно после операции «Зимняя гроза».

Решение командующего армией, несомненно, в большой мере определялось и следующим обстоятельством: значительная истощенность войск, как и пониженная их маневренность (кони были убиты на мясо) заставляли сильно сомневаться в возможности успеха подобной рискованной операции, в особенности в условиях суровой зимы.

Положение с горючим явилось последним решающим фактором, из-за которого командование армии все же не решилось предпринять прорыв и из-за которого командование группы армий не смогло настоять на выполнении своего приказа! Генерал Паулюс доложил, что для его танков, из которых еще около 100 были пригодны к использованию, у него имеется горючего не более чем на 30 км хода. Следовательно, он сможет начать наступление только тогда, когда будут пополнены его запасы горючего или когда 4 танковая армия приблизится к фронту окружения на расстояние 30 км. Было ясно, что танки 6 армии – ее основная ударная сила – не смогут преодолеть расстояние до 4 танковой армии, составлявшее еще около 50 км, имея запас горючего только на 30 км. Но, с другой стороны, нельзя было ждать, пока запас горючего 6 армии будет доведен до требуемых размеров (4000 т), не говоря уже о том, что, как показал накопленный опыт, переброска по воздуху таких количеств горючего вообще была нереальным делом. Выжидать – означало бы упускать время, в течение которого еще можно было обеспечить 6 армии условия для прорыва. Приходилось мириться с тем, что едва удавалось свести концы с концами, то есть начать наступление с наличными запасами горючего, включая сюда и то количество горючего, которое удастся перебросить по воздуху в дни подготовки армии к наступлению. Кроме того, можно было рассчитывать, что в ходе осуществления прорыва запасы будут постоянно пополняться путем воздушных перевозок.