19 февраля группой армий был издан приказ о переходе 4 танковой армии в контрнаступление на противника, наносившего удар через рубеж Перещепино – Павлоград – Гришино с целью отсечения группы от Днепра.

20 февраля стали совершенно ясны ближайшие оперативные планы противника, соответствующие тому, что мы предвидели.

На Восточном фронте противник наступал на рубеж Миуса, занимаемый оперативной группой Голлидта, наметив три направления главного удара, на которых он собирался осуществить прорыв.

Для отсечения наших коммуникаций через Днепр он ввел, кроме частей, остановленных нами у Гришине и Краматорска, по-видимому, одну армию в составе трех стрелковых дивизий, двух танковых корпусов и кавалерии.

Одновременно он пытался прорвать слабый фронт группы Кемпфа (генерал Кемпф сменил генерала Ланца) юго-западнее и западнее Харькова. В дальнейшем он стремился охватить эту группу на ее северо-западном фланге и одновременно осуществить глубокий обход ее с севера.

Наша группа должна была выполнять две задачи. Она должна была пытаться удерживать восточный участок по Миусу. Нельзя было сказать, выполнима ли была эта задача для данного участка фронта при наличии таких небольших сил и ввиду отсутствия резервов, особенно танковых дивизий. Далее, 4 танковая армия должна была быстро разгромить противника в бреши между 1 танковой армией и группой Кемпфа и воспрепятствовать тем самым отсечению группы от переправ через Днепр. В противном случае вследствие недостатка горючего основная масса сил должна была скоро стать неспособной к движению.

Если бы удалось разбить вражескую группировку между Донцом и Днепром, от которого она стремилась нас отрезать, то обстановка показала бы, смогли ли бы мы немедленно двинуться всеми подвижными силами на север, чтобы восстановить положение, создавшееся в группе Кемпфа. Может быть, было бы необходимо сначала еще ввести 4 танковую армию в районе действий 1 танковой армии, если последняя не справилась бы к этому моменту своими силами с противником у Гришино и Краматорска.

Во всяком случае, мы должны были пока отказаться от действий на нашем северном фланге, то есть в районе действий группы Кемпфа. Эта группа могла пока выполнить лишь одну задачу – упорным сопротивлением преградить противнику путь к Днепру либо через Красноград или Днепропетровск, либо через Полтаву или Кременчуг. Если бы противник дерзнул пойти на Киев, о чем свидетельствовали некоторые признаки (и чего Гитлер боялся больше всего), то мы могли бы только пожелать ему счастливого пути. Время для успешного проведения такого глубокого обходного движения еще до наступления периода распутицы уже было упущено.

День 21 февраля принес первые признаки облегчения на главных участках фронта.

Восточный участок по Миусу держался. Остатки уже давно окруженного за линией фронта у Дебальцево кавалерийского корпуса противника вынуждены были, наконец, сдаться. Был окружен также вражеский танковый корпус, прорвавший позиции на Миусе у Матвеева Кургана, и шли бои по его уничтожению.

На правом фланге 1 танковой армии противник продолжал оказывать давление на группу Фреттера, явно с намерением взломать оборону на Миусе или уничтожить войска на северном участке 1 танковой армии. Перед фронтом этой армии противник вел себя спокойно. Перехваченные радиограммы говорили о том, что группа противника, сражавшаяся перед западным участком 1 танковой армии у Гришино и в районе Краматорска (группа Попова), испытывала трудности. Очевидно, плохо было дело с подвозом.

4 танковая армия заняла Павлоград. Можно было надеяться, что ее последние подразделения прибудут еще до начала распутицы. Для нас уже не было большой опасностью то, что одна небольшая танковая группа противника подошла к Запорожью. Она остановилась в 20 км от города вследствие недостатка горючего, и нам удалось впоследствии расчленить ее на мелкие группы и уничтожить. К, сожалению, подходившая к нам новая дивизия (332 пд), направлявшаяся в Павлоград, была повернута ОКХ на правый фланг группы «Центр», на Сумы. Если положение во 2 армии и не было особенно хорошим, то главное теперь состояло в том, что мы, наконец, находились на пути к овладению инициативой. В сравнении с этим было бы не так уже важно, если бы за это время противник несколько продвинулся в направлении на Киев и севернее его. Такие планы противника были ясны из того, что его крупные силы подходили из Белгорода на Ахтырку, явно с целью обойти с севера группу Кемпфа.

Ближайшие дни принесли ожидавшийся успех контрудару 4 танковой армии, и инициатива в этой кампании, наконец, вновь перешла к нам. Сначала армия разбила силы противника, наступавшие на переправы через Днепр, то есть группировку в районе Павлограда и южнее его. То, с чем Гитлер не хотел согласиться, подтвердилось: здесь было два вражеских танковых корпуса, один стрелковый корпус и один кавалерийский корпус. Затем нам удалось во взаимодействии с 1 танковой армией разбить четыре вражеских танковых и механизированных корпуса, стоявших перед ее западным фронтом.

К 1 марта стало ясно, что русские ввиду своего поражения в районе между Донцом и Днепром и перед северным фронтом 1 танковой армии ослабили свое сопротивление, и что наша армия вновь сможет овладеть рубежом по Донцу. Было заманчивым последовать за противником через еще скованный льдом Донец, чтобы потом зайти ему в тыл у Харькова и западнее его.

Сначала надо было, однако, разбить южный фланг харьковской группировки противника, крупные силы которой стояли юго-западнее Харькова, на Берестовой, чтобы освободить себе руки для наступления через средний Донец. Возможно ли это в связи с наступающим скоро периодом распутицы – было более чем сомнительно. Поэтому группа должна была сначала удовлетвориться тем, чтобы встретить харьковскую группировку противника западнее Донца и разбить ее там.

В южном прибрежном районе действий группы начало уже таять. Поэтому в конце февраля противник на рубеже Миуса стал вводить на участках прорыва вместо танковых и подвижных соединений стрелковые дивизии. Противник явно намеревался овладеть плацдармами западнее Миуса еще до наступления периода распутицы. После того как его наступление на широком фронте в этом районе провалилось, оно превратилось в серию безуспешных местных атак.

2 марта группа могла уже выявить результаты своего первого контрудара, проведенного ею силами 4 танковой армии и левым флангом 1 танковой армии по группировке противника, расположенной между Донцом и Днепром. В результате этого удара, а также в результате успешной обороны группы Голлидта на Миусе, вражеские армии Юго-западного фронта были настолько сильно потрепаны, что они уже не были способны к наступлению. Особенно ослаб натиск частей противника, наступавших на левый фланг 1 танковой армии и в стык между нею и группой Кемпфа: 6 армия противника, группа Попова, действовавшая у Гришино, и 1 гвардейская армия. Можно было полагать, что мы уничтожили 25 тк и три стрелковые дивизии, разгромили 3 тк и 4 Гв. тк, 10 тк, одну отдельную танковую бригаду, одну механизированную бригаду, одну стрелковую дивизию и одну лыжную бригаду. Значительные потери понесли 1 Гв. тк и 18 тк, 6 стрелковых дивизий и 2 лыжные бригады.

По донесениям наших войск, противник в этой битве между Донцом и Днепром потерял 23000 убитыми. Мы захватили 615 танков, 354 орудия, 69 зенитных орудий и большое количество пулеметов и минометов. Пленных же было мало – 9000. Это объясняется тем, что наши войска, в основном танковые дивизии, не в состоянии были создать плотное кольцо вокруг противника. Холод заставлял – особенно ночью – располагаться в населенных пунктах и вокруг них, так что для солдат противника и его частей, бросивших свои машины, было достаточно пространства для выхода из окружения. Но нам не удалось перерезать Донец в тылу противника, так как река все еще была скована льдом и ее легко преодолевали солдаты с легким оружием.