9 декабря атаки на фронте 6 армии, в которых противник понес большие потери, прекратились. Но, по-видимому, он уже начал высвобождать силы для отражения ударов, которые были предприняты нами с целью деблокирования 6 армии.
На Чирском фронте давление со стороны противника, наоборот, продолжалось с прежней силой, тогда как перед северным фронтом 4 танковой армии атаки противника после неудачи у Котельниково стали менее интенсивными.
Естественно, в этой напряженной обстановке я держал постоянную связь по телефону с начальником Генерального Штаба сухопутных сил. Генерал Цейтцлер был полностью согласен со мной в том, что я ему доложил относительно предполагаемого развития оперативной обстановки и вытекающих из этого выводов. Но удастся ли ему убедить во всем этом Гитлера да к тому же добиться от него своевременного решения – это было другое дело.
Речь шла о двух вопросах (если не считать постоянных требований об увеличении количества транспортной авиации для снабжения 6 армии).
Во-первых, о том, что даже в случае успеха деблокирующей операции 6 армию ни в коем случае нельзя будет оставлять в районе Сталинграда. Но Гитлер все еще хотел продолжать удерживать город и снабжать держащуюся там армию через пробитый к ней коридор, как он настоял на этом в отношении демянского котла зимой прошлого года.
Командование группы армий по-прежнему стояло на той точке зрения, что такое решение неприемлемо, что необходимо обрести вновь оперативную маневренность, иначе может наступить катастрофа. Эта борьба между командованием группы армий и Гитлером продолжалась до тех пор, пока не была упущена последняя возможность спасения 6 армии.
Второй вопрос, решить который было необходимо, был вопрос об усилении деблокирующих сил. Когда стало ясно, что из 7 дивизий, намечавшихся нами для нанесения деблокирующего удара группой Голлидта, в лучшем случае удастся использовать для этой цели только 2 дивизии 48 тк, возникла настоятельная необходимость усилить 4 танковую армию. Не требовалось доказательств для подтверждения того, что она не сможет пробиться к Сталинграду имевшимися в ее составе только двумя дивизиями (6 тд и 23 тд).
Усиления можно было добиться двумя путями.
Штаб группы армий вновь и вновь требовал, чтобы ему был передан из группы армий «А» 3 тк с его двумя танковыми дивизиями, которые в гористой местности, несомненно, были не на месте. Но эта просьба постоянно отклонялась, так как – как заявил штаб группы армий «А» – высвобождение этих двух дивизий было возможно только при условии, что ей будет разрешено отвести назад свои войска с вклинившегося глубоко в сторону Кавказа участка фронта. Но такое мероприятие Гитлер проводить не разрешал. Также не удавалось добиться того, чтобы 16 мд, прикрывавшая у города Элиста (Степное) глубокий фланг 1 танковой армии; была сменена полком группы армий «А». Это было сделано только тогда, когда для Сталинграда это было уже слишком поздно.
Вторая возможность своевременного усиления 4 танковой армии для ее удара на Сталинград заключалась в передаче ей новых войск по указанию ОКХ. 17 тд и вслед за ней вновь сформированная 306 пд находились уже на пути к группе армий «Дон». Ввиду того, что занятие исходного положения 57 тк у Котельниково задержалось, 17 тд могла бы еще прийти вовремя, к началу его наступления на Сталинград. Однако по приказу ОКХ дивизия стала выгружаться позади левого фланга группы армий, где она должна была находиться в качестве резерва ОКХ. ОКХ – не без оснований – опасалось создания критического положения на этом участке в случае большого наступления противника, которое можно было ожидать. Но нельзя было добиваться и того и другого: и успеха операции 4 танковой армии и безопасности в случае кризиса на левом фланге группы армий, с которым – если бы он наступил – не смогла бы справиться и 17 тд. Мы предпочитали успех 4 танковой армии, а Гитлер – призрачную безопасность, обеспечить которую он надеялся, оставляя за собой 17 тд. В результате этого, когда Гитлер после прибытия 306 пд, наконец, передал нам 17 тд, она уже не смогла принять участие в первом этапе деблокирующего наступления 4 танковой армии. Может быть, именно поэтому и была упущена возможность добиться решающего успеха.
Для подкрепления своих устных обращений к Цейтцлеру я оказался вынужденным представлять по телефону ему, а иногда и лично Гитлеру, порой через очень короткие интервалы, обзоры обстановки. Этим я стремился поддержать Цейтцлера в его ежедневной борьбе.
Один из этих «Обзоров обстановки» – обзор от 9 декабря 1942 г. – как пример, показывает, насколько подробно командование группы армий постоянно информировало Гитлера и ОКХ. Кроме того, он показывает, какое превосходство имел противник перед фронтом группы армий «Дон» и каковы были те войска, если не считать немногих вновь прибывших дивизий, которыми она располагала для ведения боевых действий вне сталинградского котла. Наконец, из этого документа видно, каким способом командование группы армий старалось разъяснить Главному командованию существо оперативных вопросов.
Для критически настроенного читателя я могу добавить к этому документу еще два замечания. Может вызвать недоумение, почему в этом документе вообще рассматривается вопрос о том, как нужно было вести боевые действия, если бы 6 армия осталась в районе Сталинграда и после того, как к ней был бы пробит коридор. На это можно ответить, что на такого человека, каким был Гитлер, доводы о том, что 6 армия не сможет оставаться под Сталинградом, несмотря на возможность снабжения ее через коридор, не произвели бы никакого впечатления. Только показав ему наглядно, какие новые силы ему пришлось бы изыскивать, если бы он попытался по-прежнему удерживать Сталинград, можно было надеяться, что он осознает необходимость отвода 6 армии из-под Сталинграда при любых условиях. К сожалению, и это обращение к здравому смыслу не возымело успеха из-за упорства Гитлера в вопросах престижа. Но мы тогда еще тешили себя надеждой, что когда дело дойдет до этого, Гитлер все же уступит под давлением необходимости.
Далее, может показаться странным, что командование группы армий, зная о превосходстве противостоящих ему сил, вообще еще продолжало верить в возможность выручить 6 армию. Нас могли бы обвинить в недооценке противника. Но нам было ясно, что следовало идти на любой риск, чтобы добиться хотя какой-нибудь возможности спасения наших товарищей из 6 армии. События показали, что мы были недалеки от того, чтобы открыть армии путь к свободе. Если эти попытки и закончились неудачей, то этому способствовали причины, которые будут еще рассмотрены ниже.
Во всяком случае, мы тогда начали с противником соревнование не на жизнь, а на смерть.
Нашей целью было спасение жизни 6 армии. Ради этого мы ставили на карту существование не только группы армий «Дон», но и группы армий «А».
Соревнование заключалось в том, удастся ли деблокирующей группе – 4 танковой армии – протянуть руку помощи восточнее Дона 6 армии раньше, чем противник принудит нас прекратить проведение деблокирующих операций. Он мог бы прорвать нашу слабую оборону на реке Чир или смять наш левый фланг (группа Голлидта) и, возможно, одновременно и правый фланг группы армий «Б», и тем самым он открыл бы себе путь к отсечению всех коммуникаций группы армий «Дон» и группы армий «Б» в районе Ростова.
Начав и проводя наступательную операцию на восточном берегу Дона в направлении на Сталинград, в то время когда рассмотренная выше угроза с каждым днем становилась все отчетливее, мы бы пошли на риск, на какой редко кому-нибудь приходилось идти. Я не думаю, чтобы Гитлер в то время осознавал подлинное значение этого риска. Иначе он принял бы более действенные меры, во всяком случае, для усиления 4 танковой армии с целью возможно более быстрого деблокирования 6 армии. Вместо этого он, как выражался генерал Цейтцлер, «только вставлял нам палки в колеса». Так, например, он удерживал 17 тд не там, где это было необходимо, тогда как в эти дни ее участие в боевых действиях имело бы решающее значение; он также слишком поздно передал в наше распоряжение 16 мд. Гитлер всегда повторял, что генералы и Генеральный Штаб умеют только «рассчитывать», а не рисковать. Пожалуй, трудно найти более веское опровержение этому, чем риск, на который пошло командование группы армий, приказав 4 танковой армии наступать в направлении на Сталинград и продолжать это наступление до последней возможности, несмотря на то, что сложившаяся на Восточном фронте обстановка угрожала уничтожением всему южному крылу германской армии.
